— Я так и не понял, — выдохнул Витян. — Но раз интересовался и даже адрес записал, может, он туда направился? Он говорил как-то — мол, с женой проблемы, детей нет, делать особо по вечерам нечего, все завидовал мне. А чего мне завидовать — крутишься, как карусельный заяц весь день, дома Наташка вся злая, мамаша ее каждую копейку считает, все шушукаются на кухне. Короче, мрак! Ну вы все сами видели… А он — вот, мол, круто как, мальчик и девочка, все чин-чинарем!
— Так, понятно. Виктор, вы мне очень помогли. Большое вам спасибо! — совершенно искренне сказала я.
— Пожалуйста, — сказал Витян в ответ, и я зримо представила его, такого большого и круглого, смущенно пожимающего плечами.
Я закурила и стала размышлять. Ну какое отношение может иметь предполагаемое бесплодие Паши к случившемуся на даче Вавиловых? И тем не менее…
Во второй раз за текущую неделю я выезжала из города по Московскому шоссе. За окном снова был пейзаж октября, на сей раз уже в пасмурной оболочке.
Райцентр, где жила Раиса Платоновна, находился за Пензой, и путь мне предстоял еще более дальний, чем в первый раз. Проехав через Пензу, я через два часа, совсем уже вечером, была в искомом населенном пункте.
Городок представлял собой обычную для средней полосы России «пупырловку» с большим удельным весом алкашей среди населения, обилием непьющих бабушек-старушек и покосившихся хибар вперемежку с депрессивного вида каменными двухэтажками. В городке гостиницы не оказалось, зато первый же попавшийся абориген охотно рассказал мне, как найти Раису Платоновну. Старушка, видимо, была местной достопримечательностью.
Раиса Платоновна проживала в хорошем деревянном доме, обнесенном белым кирпичным забором. Около ворот я заметила припаркованную машину — «девяносто девятую». Но это была не машина Паши — ее я видела на автостоянке в Пензе и не спутала бы с другой.
Я припарковалась рядом, вышла из машины и направилась к калитке. Только я собралась позвонить, как калитка открылась, и я увидела перед собой черноволосую женщину невысокого роста. За ней стоял мужчина в коричневой куртке.
— Не подскажете, Раиса Платоновна дома? — спросила я.
— Дома, — тут же ответил мужчина. — Только она… не принимает.
— Вот как? — погрустнела я. — А поговорить-то с ней можно?
— Поговорить… нельзя, — сделав паузу между словами, ответил мужчина.
— Андреев, вот у тебя не хватило ума заранее позвонить и узнать, когда она принимает, приехали сюда как дураки, нас и выставили! — эмоционально заговорила спутница мужчины.
— Лариса! — отвернув лицо с таким выражением, будто все происходящее достало его до крайности, воскликнул мужчина и замолчал.
— Что Лариса?! — повысила голос женщина. — Что, так трудно было позвонить?
— Извините, а Раиса Платоновна вам отказала самолично или там у нее кто-то типа секретаря? — спросила я.
— Ага, что-то типа секретаря. — Лариса поджала губы. — Такой бандитского вида тип.
«Интересно, а не Паша ли это Усольцев исполняет у Раисы Платоновны функции секретаря?» — мелькнула у меня мысль.
— А как же мне с Раисой Платоновной все же сегодня поговорить? — спросила я.
— Это возможно… Но только через полтора часа, — посмотрел на часы Андреев.
— Почему?
— Потому что столько будет продолжаться сеанс. Кстати, Лариса, этот самый паренек, который тебе не понравился своим видом, не секретарь, а пациент.
— Пациент? — Карие глаза жены Андреева широко распахнулись. — Никогда бы не подумала!
— А что, у таких людей не может быть проблем? — в свою очередь, удивился Андреев.
— Все понятно, — процедила Лариса. — Поэтому он себя так по-хамски и вел.
— У него было назначено на это время, — снова возразил ей Андреев.
— Поэтому нас и выставили, ты заранее не договорился, — вернулась к исходному Лариса.
Тут в разговор решительно вступила я и спросила у обоих супругов, как выглядел тот человек, с кем они беседовали в доме у бабушки. И по всем приметам выходило, что это был Павел Усольцев. И это доказывало, что этот человек приехал сюда с целью вылечиться от бесплодия. Не исключено, что именно этот момент был причиной его внезапного, спонтанного загула. И обстановка в семье, отношения с Дашей, на которые он жаловался в Пензе Витяну, из этой же оперы. Единственное, что мне было непонятно, — почему я упорно гоняюсь уже второй раз почти в одном и том же направлении за Пашей Усольцевым. Ну выяснила я, что он здесь, выяснила, что лечится от бесплодия, ну и что?! Какое отношение это имеет к делу Вавиловых?
На этот вопрос, разумеется, ответа я не знала. Пока не знала. И это состояние безрезультатного ожидания меня напрягало. Но я не отработала эпизод полностью. Нужно поговорить с Усольцевым — кто знает, что последует за этим?
— Если поговорить с Раисой Платоновной мы все сможем только через полтора часа, так давайте пока пообщаемся? — добродушно предложил тем временем Андреев.
— Меня зовут Татьяна, — наконец представилась я.
— Татьяна, — повторил вслед за мной Андреев, — может быть, вы посидите с нами в машине, поговорим?..
Я пожала плечами. Действительно, вламываться к целительнице во время сеанса я не могла. Что еще делать? Тупо сидеть в своей машине? А тут какое-никакое общество… Я приняла приглашение Андреева и села в их машину.
Почти полтора часа мы провели за разговорами. Наконец все сроки прошли, мы вышли из машины, и Андреев нажал на кнопку звонка.
Ждать пришлось недолго. Вскоре калитка открылась, и на пороге я увидела знакомую физиономию Павла Усольцева. Он был абсолютно трезв в отличие от нашей последней встречи. А в злобе и агрессии явно прибавил. Проводив супружескую пару к Раисе Платоновне для разговора, он вернулся во двор, где ожидала его я, и, глядя с ненавистью мне в лицо, спросил:
— Тебе какого хрена от меня надо?
— Павел, у нас там намечается следственный эксперимент по поводу известных вам событий на даче. Ваше присутствие необходимо. Курс лечения сколько продлится?
— Я ни на какие эксперименты подписываться не буду. Клал я на это все. Я, что ли, поджег их? У меня своих проблем куча! А насчет того, что я здесь…
Павел приблизился ко мне и хотел, как мужика, взять за грудки. Но я отступила, а он смутился.
— Короче, что я здесь — это не твое дело, — отрезал он.
— У меня своя работа, и я ее делаю. Вы исчезаете, не сказав никому ни слова, что я должна думать?
— Да мне плевать на то, что ты думаешь и что Дашка там думает, — вынув из кармана сигарету и закурив, выкрикнул Павел.
— Короче, на следственный эксперимент извольте явиться, — строго сказала я. — А будет он через несколько дней.
— Как получится, — бросил мне вдогонку Усольцев. — И передай Дашке, чтобы понты там не кидала без нужды. Раскудахталась как курица — муж пропал!
Усольцев передразнил жену высоким фальцетом. Я тем временем вышла за калитку и открыла дверцу своей машины. Там я сидела еще минут десять, размышляя на разные темы. Однако рефреном всех моих размышлений было одно: «Зачем я поехала на розыски Усольцева?» Ведь это что-то значит. Ну бесплоден он или… просто есть проблемы в этом плане, которые решатся — я знала много случаев, когда супруги долго не могли родить ребенка, а потом само собой как-то это случалось, — ну и что?! Он же сбоку припека в деле о поджоге, и я могла понять его раздражение по поводу того, что я следую за ним как филер.
Я завела машину и взяла курс домой. Дорога была, естественно, длинная и утомительная. Домой я приехала с головной болью ранним утром. Занимался новый осенний день, слава богу, солнечный. И это хорошо. А все остальное, что касалось моего расследования, — откровенно говоря, было не очень.
Приехав домой, я приняла душ и сразу же отправилась в постель, чтобы хорошенько выспаться. Пока что четкого плана дальнейших действий у меня не было, и я надеялась его выработать после того, как отдохну с дороги. Однако особо долго спать мне не пришлось: около одиннадцати утра зазвонил телефон, и я, заспанная, потянулась за трубкой.
— Алло! Алло! — Я узнала голос Кассандры безошибочно. — Татьяна! Вы слышите меня?
— Да, — ответила я.
— Татьяна, у нас ЧП! Это ни в какие ворота не лезет! — кричала медиум.
— Что… случилось? — жесточайшим усилием воли заставляя себя проснуться, спросила я.
— Нас обокрали! Вернее, Инессу обокрали, ее дом, представляете?
— Пока не очень, — призналась я. — Вы сейчас там?
— Да, Инесса плачет, она в шоке…
— В милицию звонили? — перебила я, поскольку эмоциональное состояние госпожи Вавиловой меня в данный момент не интересовало.
— В милицию? Нет… Мы сразу же позвонили вам!
— Ждите меня, — сказала я. — И постарайтесь до моего приезда ни к чему не прикасаться. Я буду через сорок минут.
