— Что вы такое говорите? — возмутилась дева. — Я все вижу.
— Что именно?
— Я вижу, что вы подвержены «звездной болезни».
Хороший ответ — он мне понравился. Чем? А тем, что во мне видят «звезду». Я сделала только первый шаг, но «звездность» так и прет из меня, как зверобой на лугу. И в этом ничего плохого нет — пусть видят мою пикантную оригинальность и… уважают, черт подери! Я же не требую поклонений? Хотя уверена, что все это впереди — поклонники моего топ-модельного таланта будут падать у моих ног, как вооруженные воины в постели манерных мавританок.
Почувствовав, что меня вновь занесло на поворотах моих беспредельных фантазий, я натянула на лицо резиновую американскую улыбочку — «смайл» и пай-девочкой вошла в кабинет директора модельного дома «Парадиз».
Кабинет был небольшим, а по дизайну — современен, с крашеными стенами цвета хаки. На одной из стен находилось огромное полотно, изображающее заснеженную араратскую гряду. Под этой «грядой» элипсоидил стол, обставленный стульями. Кондиционер под потолком очищал воздух от лета, и в кабинете было прохладно и приятно сидеть.
Помимо знакомых мне лиц, включая активно-гримасничающего Хосе, водились ещё несколько персон, имеющих отношение к данному «райскому» дому.
— А вот и наша Маша, — проговорила Карина Арменовна и указала ручкой на свободный стул, — которая всегда опаздывает. Садись-садись, в ногах, даже таких, как твои, правды нет.
Последние слова модельера вызвали у №№ 3, 8, 14, 16, легкий смешок издевательский, кстати, мол, у «безномерной» не ноги, а неуклюжие ходули. Во всяком случае, именно так я истолковала некий сарказм, исходящий от злюк. Я мстительно прикусила губу и промолчала — ничего-ничего, посмеюсь когда-нибудь и я.
— Ну что ж, девочки, давайте знакомиться, — сказала госпожа Мунтян. Мы с вами, а вы друг с другом. У нас большой общий путь и пройти его надо… Не так ли, Маша?
Видно, мое индивидуалистическое личико от таких правильных слов неприятно квасилось, что и заставило кутюрье задать мне провокационный вопрос. А что я могла ответить — лишь захлопала ресничками, как послушница в монастыре, застигнутая ночью за поглощением сочной жареной курочки во время Великого поста. Черт, надо научиться владеть собой, укорила себя. Моя непосредственность до добра не доведет.
— Так вот, — продолжила кутюрье, — мода — это очень сложный бизнес и очень коллективный. Одиночки сгорают, как мошкара у открытого огня. Мы будем помогать вам, девочки, а вы — нам. Договорились?
Общее чувственное оживление среди будущих моделей подтвердило, что все они, как один, готовы отдать свои молодые жизни во имя великого пошивочного дела.
После этого началось конкретное знакомство. Каждая из нас, мечтающая покорить подуим, поднималась со стула для изложения своих куцеватых, как заячий хвост, биографий. Затем следовали уточняющие вопросы госпожи Мунтян, интересующей нашими родителями, нашими привычками, нашими мечтами и нашими надеждами.
№ 3 — звалась Ольгой Журавлевой. Долговязая, манерная, столичная штучка. Из профессорской семьи. Держалась высокомерно, мол, Боже мой, с кем я вынуждена буду ходить по подиуму.
№ 8 — Эльвира Коваль. Плотненькая хохотушка-хохлушка из солнечного Мариуполя. Приехала к бабушке, которая когда-то была известной актрисой театра и которая назвала внучку именно таким «красивым» именем.
№ 14 — Танечка Морозова. Смышленая, щупленькая девочка из российского городка Саранск. Бойка, проворна, себе на уме, улыбчива, и, кажется, авантюристична.
№ 19 — отсутствовала по известным причинам.
И, наконец, девушка без номера, коей оказалась, напомню, я.
— Что Маша расскажет нам интересного о себе? — вопросила Карина Арменовна.
Почувствовав себя в центре внимания, я изложила свою биографию в двух словах, мол, о чем говорить — меня можно всю читать, как открытую книгу.
— И какую ты последнюю книжку читала? — интересуется вдруг кутюрье.
Я делаю вид, что вспоминаю — и вспоминаю:
— В поезде читала. «Волчица» называется. Детективчик. Вроде ничего, неплохой. Динамичный.
— Понятно, — вздыхает Карина Арменовна. — А «Капитанскую дочку» читала.
— Пыталась, — признаюсь. — Не понравилось, как-то там все не динамично.
— Да, Маша, — огорчается от такой правды модельер и начинает развивать мысль, что она мечтает сделать из нас не бездумных и красивых вешелок, но думающих и разносторонних личностей. — Вот какая у тебя мечта, Мария? спрашивает, как учительница домашнее задание о аминокислотах.
Я переступаю с ноги на ногу: что за банальные вопросы, госпожа Мунтян? Почему все хотят, чтобы я была тихая, семейная и примерная, как пушкинская «капитанская дочка». Взрослые не понимают, что нынче другие времена активные, где нет места сирым и серым мышкам, а есть место именно «волчицам», умеющим за себя постоять.
И поэтому отвечаю на глупый вопрос так: быть как Клаудия Шиффер, посмотреть мир, а потом выскочить замуж за миллионера какого-нибудь французского, но чтобы был он старенький, как трухлявый пенек, и чтобы на выходе из церкви после венчания тут же угас на её ступеньках.
К моему счастью, госпожа Мунтян и её свита оказались с чувством юмора. Они засмеялись, оживились и по-доброму стали смотреть на меня, как это обычно делают любимые чувствительные родственнички.
— Маша, — посмеивалась Карина Арменовна. — Ты нас пугаешь.
— Правда жизни, — развела руками.
— Ох, дети-дети, — вздохнула знаменитая дизайнер. — Что ж, я рада: мы не ошиблись в выборе. Каждая из вас имеет свою изюминку. Надеюсь, вы её не потеряете за месяцы учебы? Познакомьтесь, — обернулась к своим коллегам. Госпожа Крутикова Нинель Ивановна. Ваш тренер по шейпингу и плаванию.
Поднялась дамочка без возраста, похожая короткой прической, маленьким личиком и общей сухопаростью на тренера-мужичка. Сдержанно улыбнулась нам.
— Госпожа Штайн Динара Львовна будет преподавать «подиумный шаг». Продолжила кутюрье. — Есть такая наука.
Динара Робертовна своим мелким росточком и высохшими косточками напоминала египитскую мумию. Она, преподаватель, конечно, бодрилась, подчеркивая свое жизнелюбие театральным лиловым платьем с огромной искрящейся брошкой из фальшивых камней.
— Господин Вольский — наш психолог.
— Так точно, — поклонился вальяжный, как кот, господин с крашенными баками. Наверное, в свое время он пользовался успехом у женщин и следы былых побед ещё примечались в его потертом котофейном облике.
— С Хосе вы знакомы, — проговорила госпожа Мунтян. — Без него мы как без рук. А это наш мастер макияжа и стилист Валечка Сорокин.
Сорокин был молод, моден и неприятно ломок. Волосы «под горшок» были выкрашены в цвет платины. Реденькая «восточная» бородка как бы утверждала, что обладатель её имеет хороший вкус. Конечно, о них не спорят, да лично мне эта бородка показалась смешной.
— А с нашим фотографом Мансуром познакомитесь завтра, — сказала Карина Арменовна. — Каждой сделаем порфолио. Надеюсь, вы знаете, что это такое?
Я знала: портфолио — набор фотографий, рекламирующих топ-модели. От портфолио многое зависит. Если модель фотогенична, то её будущее безоблачно. А если нет?..
— Фая, — обратилась кутюрье к помощнице. — И сколько у нас всего новых моделей?
— С сегодняшними — пятнадцать, — пискнула очкастенькая.
— Прекрасно. Пока они будут учиться, я закончу новую коллекцию «Московские вечера».
— А договора, Карина Арменовна, — напомнила Фая.
— Да-да, договора, — проговорила кутюрье. — Возьмете с собой, девочки. Прочитайте внимательно, изучите, посоветуйтесь с близкими. И уясните, что заключив с нами договор, на указанный в нем срок, вы не можете сотрудничать с прочими агенствами. Все переговоры с какими-то другими заинтересованными сторонами только через наш модельный дом «Парадиз». Повторю, бизнес этот очень сложный. Более того, иногда случаются неприятные истории, — недобро сдвинула мужские брови госпожа Мунтян. — Впрочем, если возникают проблемы мы их решаем, а вам, девочки, — только учиться и добросовестно трудиться, соблюдая все условия договора.
Слова кутюрье имели некий двойной смысл, который прекрасно понимали её коллеги, но не могла уяснить я. Ясно было лишь одно: в проблемной стране любое дело, даже самое безобидное, как, например, стрижка газонов или выпечка булочек, сопряжено высоким, скажу так, напряжением. Как там пишут на столбах электропередач: «Не влезай — убьет!» Однако кто у нас обращает внимания на подобные призывы?
Конечно, я могла отступить от «столба» Высокой моды и жить тихо, пыльно и мирно, освещая эту жизнь безопасным сальником или лучиной. Вот только зачем?
И, получив несколько страниц договора, я без лишних раздумий его подписываю. Это же делает и Танечка. А вот Ольга и Эльвира аккуратно скручивают странички и прячут их в сумочки, словно боясь прогадать судьбу. По этому поводу мы с Танечкой понимающе переглянулись, хмыкнули и поняли, что будем дружить.
