Ознакомительная версия.
Конечно, мы и сами задавались этим вопросом еще в редакции, но не каждый, даже в условиях демократии, отважится играть в открытую и задавать такой вопрос представителям прессы прямо в лоб! Честно говоря, я даже немного опешила и сразу же представила себя не в качестве репортера газеты «Свидетель», а в роли респондента оного печатного издания. Но опыт у нас с Виктором в таких делах был достаточно большой, поэтому я сразу взяла себя в руки.
— Именно об этом мы уже подумали, — честно призналась я, — и сейчас стараемся разобраться, если связаны между собой два этих факта, то как. Кстати, а вы, Виталий Александрович, что думаете по этому поводу? — все-таки повернула я разговор в нужное русло.
Буквально за полчаса я записала довольно приличное интервью с депутатом городской Думы, а Виктор успел сделать несколько снимков в довольно приличных ракурсах. Честно говоря, несмотря на сложный характер Игнатова, работать с ним было интересно: в любой момент он сам мог задать вопрос еще более сложный, чем предлагала я. Но именно в этом и состоит профессия репортера, чтобы суметь отделить зерна от плевел и повернуть все так, как будет наиболее выгодно для газеты. Конечно, не последнюю роль здесь играет и личная порядочность корреспондентов, но эту проблему мы решили еще при первой встрече.
Умело вступая в нужные моменты в наш разговор, Ольга Карпова помогла нам включить в интервью истинные факты и личные наблюдения Игнатова о характере и поступках Владимирцева. Наряду с этим я почти полчаса удивлялась метаморфозам, происходящим с нашим фотографом: увидев Ольгу, в первый момент он напрягся, как перед прыжком с парашютом, но уже в следующий — поддался ее обаянию и расслабился.
Я просто на сто процентов была уверена в том, что свои обязанности в кабинете Игнатова Виктор выполнил более профессионально именно потому, что Ольга, не в пример Оксане Рощиной, создавала благоприятную рабочую атмосферу даже после праздника.
Отказавшись от любезного приглашения Игнатова на обед, мы помчались в собственный офис. Конечно, железными мы с Виктором не были и питаться святым духом не собирались, но гораздо важнее было как можно скорее рассказать обо всех наших похождениях рассудительному и умному Кряжимскому, который способен мгновенно подвести итог нашей деятельности и вынести верный приговор.
К тому же Марина могла уже вернуться с задания, а для нас очень важны были результаты опроса соседей. Уже много раз мы убеждались в том, что случайные свидетели играли более важную роль, чем непосредственные участники происшествия и заинтересованные лица. Наверное, потому, что нередко оказывались в нужное время в нужном месте.
— Вы заметили, что результат опроса обоих депутатов и их секретарш совсем неодинаковый? — спросил Кряжимский, прослушав пленку с диктофона. — Кононов в основном рассказывает о себе, а Игнатов делает упор на личность Владимирцева. Даже не вдаваясь в психологию, могу сказать: второй гораздо острее переживает гибель товарища по цеху.
— Но это же вполне естественно, — пожала я плечами. — Характеры у них разные. Но, главное, им обоим небезразличен результат работы милиции и нашей редакции по поиску настоящего убийцы.
— Возможно, тем, кто знает их и Владимирцева достаточно близко, что-то покажется странным в этих рассуждениях? — предположила я. — Как вы считаете, может быть, следует на этот раз проконсультироваться с Еленой Николаевной? Все-таки она посоветовала нам обратиться именно к Кононову и Игнатову, потому что сама поддерживает с ними дружеские отношения, — напомнила я для большей убедительности.
Но не успел Кряжимский скрыться за дверью своего кабинета, как в офис ворвалась запыхавшаяся Маринка.
— Вот вы здесь сидите, а я, между прочим, чуть не погибла! — сообщила она таким тоном, будто ей пришлось по меньшей мере убегать по пересеченной местности от трассирующих пуль. — Во-первых, на меня рычала собака, во-вторых, я полчаса проторчала на холоде возле подъезда, а в-третьих, чуть не сломала ноготь об эту чертову дверь, — перечисляла она свалившиеся на ее голову несчастья, роясь в своем столе.
Благополучно подпилив свой многострадальный ноготь, Маринка рассказала нам о своем походе. «Разведка боем» особых результатов не принесла. Но, как говорится, «отсутствие результата — тоже результат», так что я даже вздохнула с облегчением: «Ни посторонних, ни знакомых соседи не заметили». Хорошо, что мы Мариночку предупредили об ответственности, и она поговорила и с мальчишками на катке, и со старушкой, которая из магазина возвращалась.
— Ничего нового, — появился из кабинета разочарованный Кряжимский. — Елена Николаевна уверена, что интерес к следствию у обоих депутатов вполне обоснован — оба являются кандидатами на место куратора по распределению финансовых средств между регионами, как и погибший Владимирцев. И еще говорит, по меньшей мере это странно: сходить в баню с коллегой и другом, а утром, с больной головой, идти и убивать его в собственной ванной. В конце концов, можно было какое-нибудь покушение организовать — это сейчас модно.
— Ольга Юрьевна, позвольте? — внезапно подал голос Виктор, до сих пор предпочитавший молчать. — Я заметил, что хотя накануне гибели Владимирцева депутаты и были все вместе, но отношения у них между собой не очень…
— Так это же яснее ясного: все они соперники, — объяснил Сергей Иванович. — Да еще в свете недавних событий подозрение может упасть на любого из них. Так уж лучше заранее заронить сомнение в журналистов.
Я усмехнулась: действительно, журналистами часто пользовались как прикрытием или пешкой в политических играх, и поэтому мы просто не имели права на предвзятость или ошибку. К тому же у всех трех депутатов, включая Владимирцева, в Думе были достаточно сильные позиции и поддержка. Так что они держались очень уверенно и запросто могли позволить себе поддерживать дружеские отношения с потенциальными конкурентами.
— Между тем они все-таки в бане были вместе, — напомнил Кряжимский. — Так что, даже сами того не желая, они подтверждают алиби друг друга. Как, кстати, и секретарши, которые тоже были в курсе всех планов и даже поутру отпаивали своих начальников огуречным рассолом. Ольги Карповой в это время при депутатах не было, но и она прекрасно знала, где и чем занимался в тот вечер и роковое утро Игнатов, потому что, в отличие от Оксаночки, в это время выполняла свои непосредственные обязанности и постоянно поддерживала с шефом телефонную связь.
— Кстати, я, как вы просили, пообщалась со старушками, которые всегда все знают, — вступила в разговор Мариночка, — Они давно заметили, что Каверина иногда приезжает к Владимирцевым. Но так как Елена Николаевна была дружна только с женой покойного, то в ее отсутствие даже носа не показывала, — усмехнулась секретарша, видимо, поражаясь такой порядочности. — Ну, по отзывам тех же самых старушек, Каверина — как они говорят — вся такая очень положительная, в последнее время таких мало осталось, все стали слишком деловые и наглые.
Похоже, Мариночка решила поязвить и применяла эти эпитеты по отношению ко мне. Но выяснять отношения с собственной секретаршей, которая просто чем-то недовольна сегодня, я не собиралась, поэтому пропустила ее шпильки мимо ушей.
— Слушайте, раз уж мы все единогласно исключаем Каверину из списка подозреваемых, должен появиться кто-то еще, — сказала я, по очереди осматривая своих подчиненных. — Жду ваших предложений и предположений.
— Доброе утро, — раздался в телефонной трубке бодрый голос.
— Здравствуйте, Елена Николаевна, — ответила я, стараясь придать своему голосу как можно больше дружелюбия.
Честно говоря, для меня начало нового рабочего дня особой удачей не ознаменовалось, скорее я была уверена в обратном. Не успела я сегодня появиться в офисе, как начались сплошные разочарования: хотела сварить кофе, оказалось, он закончился еще вчера; любимый в последнее время лак как-то неожиданно быстро загустел; да еще и по радио какую-то бурду передавали про «кровавое воскресенье». «Все одно к одному», — решила я и смирилась со своей участью неудачницы.
— Ольга Юрьевна, может быть, я не вовремя? — встревожилась Каверина, когда пауза затянулась.
— Нет-нет, что вы! Это я отвлеклась, извините, — спохватилась я и приступила к одной из своих обязанностей — быть любезной с любым позвонившим в офис «Свидетеля». — Что-то случилось?
— Нет, пока ничего особенного. Наоборот, я хотела уточнить, появились ли у вас уже какие-то результаты в ходе следствия? Или, может быть, вы совершенно потеряли интерес и передумали заниматься этим делом?
Ну, меня, конечно, можно упрекнуть в чем угодно, только не в отсутствии профессиональной хватки! Если уж наша редакция берется за освещение каких-то событий, то обязательно доводит дело до логического завершения. Я сразу поспешила заверить мою собеседницу в том, что мы наравне с милицией стараемся найти новые улики и вычислить подозреваемых.
Ознакомительная версия.
