– Сынок, а я бы тебе ее и не продал, – заметил антиквар и принялся выписывать мне товарный чек. – Человек должен быть подготовлен к жизни в окружении таких вещей. Это настоящее произведение искусства, и обладать им может только тот, кто умеет ценить прекрасное.
– Прекрасное, – усмехнулся водитель, оглядываясь по сторонам, – да здесь один хлам. У меня в сарае два таких же утюга валяются и похожие часы с кукушкой рядом пылятся...
– Сынок, а ты приноси все это к нам на комиссию, – предложил антиквар.
– Я об этом подумаю.
– Все, можете забирать товар, – сказал антиквар и протянул мне товарный чек.
Водитель положил коробку с люстрой в салон и надежно пристегнул ее ремнями. Я подумала, что надо сильно постараться, чтобы разбить ее содержимое, и села рядом со своим сокровищем. Когда водитель стал резко тормозить у светофора, я закричала из салона:
– Эй, поосторожнее там! Не дрова все-таки везете.
– Я что, по-вашему, должен был в «Хонду» въехать? Кто же знал, что она так резко остановится?
– «Хонда» здесь совсем ни при чем, это вы светофор вовремя не заметили.
– Дамочка, не учите меня водить машину. У меня двадцать лет безупречного стажа, – сказал Василий и снова резко затормозил.
Похоже, мне достался тот же водитель, что перебил посуду Витькиной тетки.
– Ну что опять? Почему вы так неаккуратно ведете машину?
– А вы не видели?
– Нет. У меня такое ощущение, что вы сели за руль только сегодня, – продолжала я нагнетать обстановку. – И как я могла вам доверить такую ценную вещь! Купилась на рекламу, где курица с яйцами.
– Помолчите, пожалуйста, – попросил «газелист» и резко ушел вправо, потому что в наш ряд, прямо перед нами притерлась «десятка». – Вот козел! Ну куда он прет!
– Нет, вы точно водить машину не умеете! А еще говорят, что женщина за рулем – это преступник. Да любая женщина в сто раз лучше вас управляет машиной.
Водитель, оскорбленный таким замечанием, оглянулся назад, чтобы поставить меня на место, и тут же получил от меня новый укол:
– Эй, вы на дорогу смотреть будете? Я уже не только за люстру, но и за свою жизнь волноваться начинаю.
– Все бабы стервы, – процедил он сквозь зубы.
– Вы не забыли, что нам надо скоро сворачивать на Васильковскую? – уточнила я.
– Помню.
Я нажала в телефоне на кнопку быстрого набора, и человек, который нас ждал за поворотом в самосвале, должен был принять этот сигнал к сведению. Когда микроавтобус с логотипом фирмы «Экватор» свернул на тихую Васильковскую улицу, прямо на нас, не обращая внимания на разделительные полосы, мчался самосвал с грязными, нечитабельными номерами. Кроме нас, других машин не было. Я знала, что водители не любят ездить по этой улочке из-за ужасного дорожного покрытия.
– Вот придурок! – выкрикнул «газелист» и резко крутанул руль вправо.
Столкновения не произошло, да и не могло произойти по сценарию. Водитель самосвала был настоящим виртуозом. Он вырулил на свою полосу метрах в двух от нашего микроавтобуса. Водитель «Газели» по-своему пытался избежать аварии – въехал правыми колесами на тротуар, при этом я подпрыгнула аж до потолка. Если бы коробка с люстрой не была закреплена ремнями, она точно упала бы с сиденья. Но она была зафиксирована, поэтому ее содержимое лишь слегка тряхануло.
– Ну и денек! Наверняка пьяный за рулем. Как вы там? – осведомился водитель, выруливая обратно на дорогу. При этом коробку снова тряхануло.
– Я – нормально, но люстра звенела. Остановите машину, я должна убедиться, что с ней все в порядке.
– Ладно, сейчас найду подходящее место для парковки. Надеюсь, там все нормально.
Вскоре мы отстегнули и вскрыли коробку. Я вскрикнула так, словно в мое тело вонзились осколки. Люстра была разбита.
– Только не это! – запричитала я. – За что же мне такое наказание? Дед меня убьет! Домой мне лучше не возвращаться.
– Ну и дела! Шеф меня тоже к ногтю прижмет. Я слышал, вы гарантийное письмо запросили. А я ведь тут совсем ни при чем.
Витькина тетка не запросила гарантийного письма, и водитель даже не подумал перед ней извиниться за разбитую посуду. «Ничего, голубчик, – подумала я. – В этот раз ты за все ответишь».
– Как это вы ни при чем? Вы вообще водить машину умеете или права просто купили?
– Да при чем здесь я? Это тот идиот на самосвале виноват. Вы случайно его номера не запомнили?
Да, похоже, я перестаралась с инсценировкой. Но откуда мне было знать, что мне дадут того же водителя, что и Шиловым, и что по дороге даже без самосвала будет достаточно кочек и поворотов, чтобы разбить люстру?
– Нет, не успела. Он, конечно, нарушил правила, но вы тоже хороши, зачем-то на тротуар полезли, – говорила я, вытирая слезы. – Бордюр там такой высокий.
– А что мне еще оставалось? Он шел на меня лоб в лоб, вот я и вильнул. Хорошо, живыми остались.
– Вильнул он. Так, значит, ваша фирма перевозит хрупкие грузы?
– Черт! Даже не знаю, что делать. Может, мы с вами как-нибудь договоримся?
– О чем? – я вскинула на водителя заплаканные глаза.
– Ну, я вам заплачу за ремонт, чтобы вы ничего начальству об этом инциденте не говорили.
– Вы называете это инцидентом? Да это же натуральное преступление. Вы угробили антикварную люстру. Отремонтировать ее невозможно, – я стала рыдать над осколками.
– Да вы с ума сошли – такие деньги отваливать за эту ерунду!
– Раритет XIX века, по-вашему, ерунда? – спросила я, вытирая слезы. – Да таких люстр во всей Европе, может, штуки две или три осталось.
– Действительно, что теперь? – водитель потер лоб. – Похоже, я работы лишился.
– Не зря я попросила дать мне гарантийное письмо. Материальный ущерб мне компенсируют, но где я еще одну такую люстру найду? – говорила я, шмыгая носом. – Ладно, разворачивайтесь. Поедем в «Экватор».
Когда я зашла в контору, Панин пил со своими сотрудницами чай.
– Приятного аппетита! – злобно прошипела я.
– В чем дело? Почему вы вернулись? Машина сломалась? – начальник забросал меня вопросами.
– Я как чувствовала! Как чувствовала! – причитала я, усаживаясь на стул для посетителей. – Хорошо хоть гарантийное письмо взяла...
– Что? – лицо Панина перекосилось от недоумения. – Что вы хотите этим сказать?
– Мы ее не довезли... – Мой голос был наполнен такой скорбью, будто речь шла о бабушке, умершей по дороге в больницу.
– Где Василий? Водитель где?
– Он боится заходить.
– Правильно делает. Да я его... Да он мне ответит! – С этими словами Панин стремительно вышел на улицу к микроавтобусу.
В приоткрытую дверь доносилась нецензурная брань, которой начальник отдела осыпал водителя. Язык выдал все дефекты его мышления. Василий оправдывался, сваливая всю вину на водителя самосвала. Минут через десять Панин вернулся в контору, и я тут же его спросила:
– Скажите, какая у вас процедура компенсации ущерба?
Он смерил меня с головы до ног далеко не сердечным взглядом и заявил:
– А никакой компенсации не будет. Ищите водителя самосвала.
– А как же гарантийное письмо? – я часто-часто заморгала слипшимися от слез ресницами.
– Засуньте его знаете куда? – усмехнулся Панин и направился в свой кабинет.
Я ожидала от него чего-то в этом роде, но сделала вид, что нахожусь в ступоре.
– Водички дать? – спросила меня услужливая сотрудница «Экватора».
– Сама ее выпей, а лучше предварительно накапай в нее валерьянки, – посоветовала я и решительно направилась в кабинет начальника.
– Ну что еще? – недовольно пробурчал тот. – Я все выяснил – нашей вины нет. Форс-мажор произошел, так сказать.
– В гарантийном письме не было ни слова о форс-мажоре. Скажите, а Петр Петрович (при упоминании этого имени-отчества Панин вздрогнул) в курсе того, что вы себе позволяете?
– Я? Что вы имеете в виду?
Я достала из сумки гарантийное письмо и помахала им в воздухе.
– Вы подписываете документы, которые должны быть завизированы одним из директоров ОАО. Большим начальником себя мните, да? Ну просто топ-менеджером. – Я села в кресло и закинула ногу на ногу. – Амбиции – это хорошо, но если они вредят репутации фирмы...
– Что вы несете? – Панин некрасиво поморщился. Было очевидно, что я вызываю у него жесткую неприязнь. Наверное, он догадывался, что я питаю к нему такие же чувства. – Да-да, ищите водителя самосвала или хотя бы свидетелей ДТП. А здесь вам больше делать нечего. Все, гражданочка, идите и не отвлекайте меня от работы!
– Искать свидетелей? Мне такие заботы ни к чему. У меня есть подписанное вами, уважаемый Михаил Владимирович, гарантийное письмо. – Я убрала его обратно в сумку. – С ним я пойду к дяде Пете.
– К какому еще дяде Пете?
– Вы сами знаете, к какому. К Петру Петровичу. Как вы думаете, что за этим последует? Лично я буду просить, чтобы вас уволили. Разумеется, после того, как вы компенсируете мне ущерб. – С этими словами я встала и направилась к двери.
