— Хорошо, что ты напомнил, — сказала я, вскочив. Он посмотрел обиженно.
— Куда ты заторопилась?
— Та самая работа… — сказала я, одеваясь.
— Может, тебе ее поменять? — спросил он. — Почему бы тебе не обольстить Сечника?
Я швырнула в него подушкой.
— Фу, ну и мерзость ты мне предлагаешь! — воскликнула я. — Сам обольщай своего Сечника.
Он рассмеялся.
— Представляешь, какая у него будет физиономия, если я начну с ним кокетничать?
Я представила. И тоже рассмеялась: возмущенное лицо, поднятые вверх брови и наверняка открытый рот…
От этой картины я не могла отвязаться долго. Поэтому, встретив вышеупомянутого Сечника на лестнице, я не удержалась и фыркнула.
Он поднял кверху брови. После этого я вся собралась, дабы не расхохотаться.
— Как у нас дела, Таня? — поинтересовался он.
Сдерживая смех, мне удалось вкратце рассказать ему все, что я узнала. Он слушал, кивая головой. Я умолчала только о корреспондентке.
Пусть пока об этом никто не знает.
Возвращалась я домой уже ночью. Поэтому мне было немного не по себе. Особенно когда я услышала за спиной чье-то дыхание в собственном подъезде. А ну как опять по голове шарахнут?
Я обернулась.
Он стоял за моей спиной, в черных очках; ночью это было особенно кстати. Я увидела, что имею дело с лицом восточной национальности. Почему-то всплыл Мангалиев.
— Таня? — спросил он с восточным акцентом. — Если вы этого гниду, который Илюшу пришил, не найдете, я сам это сделаю.
Я кивнула.
— Я его найду и разотру об асфальт, — продолжал мой гость, — кто бы он ни был. Мне на вашего Елисеева положить, но за Илюшу он мне ответит.
С этими словами он растаял в темноте.
Если я не потороплюсь, он его найдет. И случится именно то, что он пообещал.
В принципе, я ничего не имела против. Но существовал престиж: не могла же я проиграть одному убийце и одному наркодельцу?
* * *
Ольга была мне нужна. Очень нужна. Слава богу, ее смешная фамилия была еще и редкой. Найти ее домашний телефон труда не составляло. Я набрала номер. Никто не отвечал. Посмотрев на часы, я увидела, что сейчас половина первого. Она либо спит, утомленная ожиданием, либо ее еще нет.
Скорее всего, спит, попыталась успокоить себя я. Меня не покидала тревога. Поэтому, проснувшись, я набрала ее номер снова. Ее не было.
«Успокойся, — сказала я себе, — она уже в гостинице. Дожидается Вику. Или меня». Я не помню, как домчалась до гостиницы и почему гаишники меня ни разу не остановили.
В холле ее не было. Это встревожило меня не на шутку. Предположим, что смешная девушка Ольга не ночевала дома. Но ее отсутствие в гостинице было уже чрезвычайным происшествием.
Я попыталась вспомнить, в какой же газете она работает.
Уборщица попросила меня перейти на чистое место.
— Что же здесь делается, — вздохнула она, — то лилипута грохнули, теперь вот неподалеку девушку нашли задушенную…
Я вздрогнула. По спине пробежал неприятный холодок страха.
— Что за девушка? — спросила я пересохшими от дурного предчувствия губами.
— Да знаешь ты ее, — махнула рукой женщина, — она здесь все дежурила, твою подопечную караулила… Вспомнила?
«Сейчас я заору, — сказала я себе, — Господи, не дай мне впасть в истерику».
Мне нужно было успокоиться. Присев на лавку, я только сейчас поняла, что нахожусь в сквере. Как я вышла из гостиницы? Как я шла? Я не помнила.
Я была выбита из колеи. Вынув сигарету, я обнаружила, что мои руки дрожат мелкой дрожью.
Никогда не отличалась нервозностью, с удивлением подумала я. Сейчас я сунулась в шоу-бизнес. Перед моим мысленным взором поплыли улыбающиеся, приветливые лица. Ирина Леонидовна, например… Кто ее знает, что ей в голову взбредет? Просто с утра настроение не заладилось. Тут ей встречается Ольга и раздражает ее неуместным вопросом. Или перхотью… И несдержанная Ирина Леонидовна крадется за бедной Ольгой, аки тать в нощи…
Маразм крепчал, прервала я себя.
Виктория тоже не могла заняться такой грязной работой. Александр? Меня передернуло. Мог бы? Неужели он мог бы это сделать? Представив его руки, недавно гладившие мои волосы, сжимающими шею несчастной Ольги, я содрогнулась еще раз. Только не он, Господи! Пожалуйста, пусть это будет не он.
Оставались Сечник и Алексей. Но почему-то я не могла подумать о них. Сечник мог воспользоваться услугами киллера. Только ему это было не нужно. А Алексей…
По моему убеждению, Алексей не относился к типу людей, способных ударить более слабого. При его физической мощи и умственной недалекости он был нормальным парнем. К тому же по взглядам, бросаемым им на Викторию, я не могла не заметить, что он ее боготворит. А человек, способный на любовь, не способен на убийство… Если только… Если только предмету его вожделения не грозит опасность.
Предположим, что Виктория смогла убедить его, что сначала эта опасность исходила от Елисеева, потом от Галины, потом от Илюши, потом от Ольги… Стоп. Илюша. Его смерть явно была связана с кем-то, кого он видел в баре. А в тот вечер Алексея в баре не было. Да и смог ли бы он сохранять свою невозмутимость, влача за спиной шлейф убиенных?
Даже если предположить, что его к этому вынудили обстоятельства, он начал бы заметно нервничать. Потому что он был слишком бесхитростен.
И еще одно — он никогда бы не додумался до возможности получить казино таким способом.
Алексея пришлось отмести. Сделала я это без сожаления.
Итак, существовал некий владелец казино. Этот владелец был скотиной порядочной и свое приобретение обнародовать не спешил. Знал о нем только нотариус, который тоже предпочитал о нем молчать. Конечно, будешь молчать, ежели не хочется плавать в ванне или лежать в парке…
Как же его разговорить?
Стоило рискнуть. Поэтому я порылась в книжке с телефонами, нашла номер нотариуса, и очень скоро мне был выдан адрес этой конторы по телефону «09». Там, видно, не знали о темных делишках нотариуса и адрес его дали быстро и охотно.
Поблагодарив их, я встала и отправилась в путь.
* * *
Проплутав по запутанным и кривым тарасовским улочкам, я наконец-то обнаружила то, что искала.
Нотариальная контора располагалась в одном из приволжских тупичков, в здании канареечно-желтого цвета, и, честное слово, если бы не табличка, вам бы и в голову не пришло, что это не частный дом с уютным палисадником, а учреждение. Напротив находился склад крупнейшей вороватой фирмы с гордым названием «Легион», от названия пробирал мороз по коже и вспоминалось библейское «Имя мне — легион», но, так как владельцы Библию, видимо, не читали, они о страшном подтексте не задумывались. А может быть, и посещали их этакие мысли, но то ли им было наплевать, кто деньги печатает, лишь бы шли — однако против сатаны они явно ничего не имели.
В палисаднике милая девица поливала цветочки, слегка кокетничая с «легионерскими» грузчиками, которые, устав от перетаскивания холодильников, пытались завлечь нотариальную красавицу в сети греха и порока. Красавица не особенно поддавалась: девушки нынче пошли умные, проза жизни романтизм из них повышибала начисто, посему они с младых лет знали — на грузчицкую зарплату не проживешь. А ждать, когда он из грузчиков доворуется до завсекцией, было долго, и за это время можно состариться.
Я прошла в садик, отметив с удовлетворением, что кое-кто из низшего состава легионеров при виде меня восхищенно присвистнул. Девушка, дежурно улыбнувшись, поинтересовалась, кого я ищу.
— Мне нужен нотариус, — сказала я, — дабы завещание оформить.
— Сегодня только один на месте, — грустно молвила красавица. — Но ведь вам все равно, кто. Может быть, он вам поможет.
Конечно, мне хотелось встретиться именно с тем неизвестным, который оформлял бумаги Елисеева.
Но на безрыбье и один-единственный рак мог оказаться нужной мне рыбкой. Поэтому я согласно кивнула. В конце концов, даже утопленникам, говорят, иногда везет.
Девушка отправилась сообщить работяге о моем визите, а я, не удержавшись, послала воздушный поцелуй восхищенным моей красотой легионерам, что было встречено ими с одобрением и благодарностью.
Один из них тут же предложил мне руку и сердце, но я великодушно отказалась, дабы не обременять несчастного паренька своими странными увлечениями и пристрастиями. Мало того, что он стал бы обладателем личного сыщика, он еще был бы вынужден научиться готовить, иначе запросто мог бы умереть с голода.
Наконец вернувшаяся девица, ревниво подметившая смену интереса ее воздыхателей, предложила мне немного подождать, так как «его высочество нотариус» как раз решили отобедать.
Я вошла внутрь. Убранство конторы было более чем скромным. По-видимому, раньше здесь располагался детский физкультурный клуб, о чем свидетельствовали ностальгически сохраненные новыми поселенцами плакаты «ГТО» и замечательная статуя мальчика-пионера с суровым лицом, сжимающего в руке древко знамени. Еще там было довольно сыро и холодно. Даже захотелось выйти на солнце, поднадоевшее мне до этого.
