Ознакомительная версия.
— Вы увидели что-нибудь необычное?
— Тогда нет, сэр.
— Дальше.
— Я приготовила мистеру Бордену еду и пошла в его спальню сказать, что завтрак готов. Иногда он надевал халат и сам выходил завтракать, иногда просил, чтобы я принесла завтрак ему в постель.
— И тогда вы заметили нечто необычное?
— Да.
— Что?
— В спальне никого не было.
— Как вы поступили?
— Поискала, не оставил ли он мне записку. Обычно, если он вечером уезжал и знал, что до утра не вернется, то оставлял записку, в которой писал, когда его ждать.
— Записка всегда лежала в определенном месте?
— Да.
— В то утро вы нашли ее?
— Нет, сэр.
— Так. Расскажите нам, что случилось дальше.
— Ну, после того как я обнаружила, что мистер Борден в эту ночь не спал в своей кровати, я сначала обыскала весь дом.
— Минутку, — прервал Дру свидетельницу. — То, что он не ложился в кровать, лишь ваше умозаключение, и, хотя предварительное слушание — это не суд присяжных, тем не менее, я думаю, лучше придерживаться правил. Что вы имели в виду, сказав, что в кровати никто не спал?
— Его постель была убрана. Сам он этого не делал.
— Продолжайте.
— Тогда я начала осматривать весь дом и вошла в студию.
— Что это за студия?
— Комната, где он занимался фотографией.
— Можете вы описать ее?
— Ну, это комната как комната. К ней ведет несколько ступенек наверх. С той стороны, которая выходит на север, окно с матовым стеклом. И всюду множество электророзеток для прожекторов или ламп.
— Мистер Борден часто пользовался этой комнатой?
— О да, очень часто. Он был фотографом и любил снимать, особенно людей.
— Войдя в эту комнату, что вы обнаружили?
— Я нашла мистера Бордена распростертым на полу с пулевой раной в груди…
— Стоп, стоп! Вы же не знаете, что это была именно пулевая рана, прервал ее Дру. — Вы увидели что-то, что привлекло ваш взгляд к груди лежащего?
— Да, очень много крови, которая вытекала из дырки в груди.
— Мистер Борден был мертв?
— Да, он был твердым, как доска.
— И что вы сделали?
— Я позвонила в полицию.
— У меня все, — сказал Дру.
— Вы будете допрашивать? — спросил Мейсона судья.
— Я хотел бы, — начал Мейсон, обращаясь к свидетельнице, — чтобы вы поподробнее описали фотостудию.
— Хорошо. Из студии можно пройти в темную комнату. Я еще не говорила про фотоаппарат, которым Борден снимал людей. Он стоит на такой стойке, вроде тележки, которую можно двигать в разные стороны. Еще там множество специальных занавесов — такие широкие большие полотнища на роликах, а на них всякие картинки для заднего плана, как будто снимаешься на пляже, в горах или еще где-нибудь.
— Можете вы рассказать, как лежал мистер Борден?
— Он лежал на спине… Это трудно описать. Он уже застыл, и поза его казалась неестественной.
— У нас есть снимок, сделанный полицейским фотографом, — заметил Дру.
— Предлагаю предъявить его в качестве одного из доказательств, и тогда отпадет необходимость в дальнейшем допросе этого свидетеля, — сказал Мейсон.
Дру предъявил суду снимок, а копии вручил Мейсону и секретарю суда.
— Эта фотография будет фигурировать в доказательствах, — заверил Эрвуд. — Обвинитель, вызывайте вашего следующего свидетеля.
— Офицер Гордон С. Гиббс, — назвал Дру.
Гиббс вышел вперед.
— Вы офицер полиции и работаете в столичном управлении, не так ли?
— Так, сэр.
— Во вторник девятого числа вы заходили в квартиру, арендуемую обвиняемым?
— Да, сэр.
— У вас был ордер на обыск?
— Да, сэр.
— Что вы искали?
— Окровавленную одежду, оружие убийства и другие доказательства того, что обвиняемый причастен к преступлению.
— Вы что-нибудь нашли?
— Да, сэр.
— Что именно?
— Мы нашли костюм, покрытый рыже-коричневыми пятнами. Я отправил его в лабораторию, и там выяснили, что пятна…
— Одну минутку, — резко прервал свидетеля Дру, увидев, что Мейсон встает на ноги. — О результатах экспертизы нам расскажет эксперт. Вы предприняли какие-либо шаги, чтобы узнать владельца костюма?
— Да, сэр.
— Какие?
— На костюме сохранилась метка химчистки. Я отнес его туда и спросил хозяина химчистки, знаком ли ему этот костюм, а также кто именно и как часто отдавал его в чистку. Вероятно, я не имею права говорить, что он мне ответил?
— Не имеете, — кивнул Дру.
Анслей наклонился вперед и прошептал Мейсону на ухо:
— Этот костюм был на мне, когда у меня в очередной раз пошла носом кровь. Время от времени со мной случается такое. В тот раз кровотечение началось оттого, что, когда я шел пешком от места работы до стоянки автомобиля, дул сильный ветер.
Мейсон снова перевел взгляд на свидетеля. Дру уже кончил его допрашивать.
— А если бы вам никто не сказал, что на костюме пятна крови, вы сами догадались бы об этом? — спросил адвокат.
— Нет, сэр.
— А о том, что костюм принадлежит обвиняемому?
— Нет, сэр.
— Вы можете утверждать, что эти пятна не являются результатом кровотечения, например, из носа обвиняемого?
— Нет, сэр.
— Единственное, что вы знаете точно, — это то, что вы нашли костюм?
— Да, сэр.
— Вы сначала нашли химчистку, метка которой была на костюме, а потом передали его в полицейскую лабораторию, правильно?
— Да, сэр.
— И это все, что вам известно о найденном костюме?
— Я догадывался, на что похожи пятна.
— Конечно, — согласился Мейсон. — Вы решили, что пятна выглядят очень многозначительно, иначе бы вы не обратили на них внимания.
— Правильно.
— А вы не знаете, как долго эти пятна были на костюме?
— Со слов хозяина химчистки, я знаю, когда в последний раз чистили этот костюм…
— Вы работник полиции, — прервал Мейсон Гиббса, — и знаете, что можно давать показания только о том, что знаете сами, а не о том, что вам известно с чужих слов. Я повторяю: знаете ли вы, сколько времени эти пятна уже были на костюме?
— Нет, сэр.
— Благодарю вас. У меня все.
— Я вызываю на свидетельское место лейтенанта Трагга, — произнес Дру.
Лейтенант Трагг принес присягу, назвал свое имя и занятие.
— Вы знаете обвиняемого по данному делу? — спросил Сэм Дру.
— Да, сэр.
— Когда вы в первый раз встретились с ним?
— Во вторник, девятого числа.
— Где вы его встретили?
— На стоянке машин.
— Кто был с вами в этот момент?
— Никого.
— Кто был с обвиняемым?
— Мистер Перри Мейсон, его защитник.
— Вы разговаривали с обвиняемым?
— Да, сэр.
— Можете коротко рассказать о предмете беседы? Меня в данный момент не волнует точность выражений.
— Я возражаю против того, чтобы свидетель сообщал свои выводы о предмете беседы, — заявил Мейсон.
— Я и не прошу об этом, а хочу лишь знать, не может ли он вспомнить тему беседы. Так о чем вы говорили? — снова обратился Дру к Траггу.
— Мы говорили с обвиняемым о пистолете, лежавшем в отделении для перчаток его машины.
— Можете ли вы описать пистолет?
— Да, сэр. Это кольт 38-го калибра — тип, известный под названием «полицейская модель».
— Вы, случайно, не запомнили номер?
— Запомнил.
— Какой?
— 613096.
— Что вы сделали с этим пистолетом?
— Я передал его в отдел баллистической экспертизы.
— Не совсем так, лейтенант, — заметил Дру. — Вы же передали его не просто в отдел, а определенному человеку в отделе?
— Совершенно верно, Александру Редфилду.
— Он эксперт-баллист?
— Да, сэр.
— А как вы поступили с обвиняемым?
— Отвез его в управление.
— Он возражал?
— Нет, сэр.
— И в управлении он давал вам показания?
— Да, сэр.
— О чем?
— Он рассказал нам о том, что делал в ночь убийства до и после свидания с Меридитом Борденом. Затем я спросил его, не мог бы он изложить все сказанное в письменном виде. Он с готовностью согласился, взял ручку и бумагу и через некоторое время вручил нам описание всех событий.
— Этот документ у вас с собой?
— Да, сэр.
— Документ написан, датирован и подписан обвиняемым собственноручно?
— Да, сэр.
— Говорил ли ему кто-нибудь, что именно там должно быть изложено?
— Нет, сэр, его просто попросили описать то, что произошло.
— Давали ему какие-либо обещания? Может быть, угрожали или пытались обмануть?
— Нет, сэр.
— Не было ли на него оказано физическое или психическое давление?
— Нет, сэр.
— Он дал показания добровольно и по собственному почину?
— Да, сэр.
— И эти показания у вас с собой, здесь?
— Да, сэр.
— С разрешения суда, я предлагаю представить суду данные показания, так же как и конфискованный у обвиняемого пистолет, в качестве вещественных доказательств.
Ознакомительная версия.
