Ознакомительная версия.
– Не понимаю, при чем здесь Франция? – удивилась Катя. – Наручники в сумку мне подкинули. И явно не с целью поразвлечься.
– Интересно, по какому принципу пироман может выбирать своих жертв? – спросил следователь. – Его чем-то цепляет какая-то постройка или какая-то женщина?
– Так попытайтесь выяснить, не объединяет ли что-нибудь дачу, коттедж и сараи.
– Коттедж и сараи вы объединяете, Екатерина Владимировна. В первом случае вы надышались дымом. Во втором имели возможность смотреть на большой костер из окна.
– И поэтому вы считаете, что я сама его разожгла?
– Я должен проверить все версии.
– Я рассказала вам все, что знаю. Кто устраивает пожары, я не в курсе. Отчего они случились именно в этих местах, мне неизвестно. Не представляю, почему именно те две девушки были закованы и сгорели, а я выжила и нашла наручники в сумке.
– Жаль, вы сразу не принесли нам эту улику, – нахмурился Глебов.
– Действительно, жаль, – согласилась Катя. – Но я не была уверена. Два совпадения еще могут быть случайными. Но после третьего пожара прослеживается закономерность.
– Надо будет все выяснить о первой жертве. С этой дачи, – решил следователь. – Кто она? Вдруг вы ее тоже знаете.
– Почему – тоже?
– Ну, с собой-то вы знакомы. Да и со второй жертвой, как выяснилось.
– Значит, это действительно кто-то из местных?! – вздрогнула Катя.
Мысли заметались. Кто? За что? Какая ужасная смерть!
– Я бы даже сказал, это ваша подруга.
– Что?! – Катя на миг перестала дышать.
И лишь в следующую секунду вспомнила, что жертвой никак не может быть Надежда. Ведь они виделись уже после инцидента и даже обсуждали его. Тогда кто? Неужели Светик? С ней Катя в последний раз пересекалась в пятницу, в лифте. Потом были выходные, потом командировка… Правда, был еще телефонный звонок. Да и что Светику делать в районе сараев? Конечно, она родилась в одном городе с Катей, они учились в одной школе, их родители работали на одном предприятии. Но теперь у красивой блондинки совсем другая жизнь, в других интерьерах. В родном городе она бывает нечасто. Вот когда сгорел пафосный ночной клуб или плавучий ресторан не выдержал фейерверков и вспыхнул, можно было бы забеспокоиться, не оказалась ли поблизости Светик. Сейчас же Катя за нее не волновалась.
– Да, Екатерина Владимировна, мы опознали жертву. И она – не посторонний человек. Так что вам лучше оказывать содействие следствию.
– Да кто же это? – Катю уже начинало трясти.
– Жанна Власова. И не говорите, что не знаете такую.
– Знаю…
Жанну Власову в их городке знали все. Правда, слава эта была скорее дурная. Мама Жанны работала директором школы, где училась и Катя, и половина местного населения, и сама Жанна. Дочь же прилагала максимум усилий, чтобы маму сняли с руководящего поста. Застать девицу за курением в туалете было проще, чем на уроках. Когда ей особенно не хотелось идти на контрольную, она делала дымовую шашку, поджигала ее и вызывала панику и пожарных. Уже в 15 лет в бойфренды она выбрала себе дважды судимого хулигана.
Правда, однажды Катя и Жанна провели июль в одном летнем лагере. И вдруг выяснилось, что девчонка вовсе не такая испорченная, какой хочет показаться, чтобы досадить маме, вечно озабоченной процентом успеваемости и отчетами для РОНО. Жанна классно играла на гитаре, и Кате неожиданно понравилось ее слушать. Так они и просидели почти всю смену в беседке под кленом под песни «Алисы» и «Наутилуса». Катя с книжкой и Жанна с гитарой. А остальные тем временем готовились к конкурсам частушек и рисунков.
Конечно, подругами они не стали. Но переходить на другую сторону улицы, завидев Жанну в драных джинсах и с бутылкой пива в руке, Катя теперь не спешила. Они здоровались и даже обменивались новостями. А однажды Жанна взяла Катю с собой на рок-концерт.
Потом директора школы сбила машина. После смерти матери 17-летняя Жанна перебралась в Москву, и несколько лет о ней ничего не было слышно. А потом она вернулась. Вместо джинсов на ней была мини-юбка, вместо кроссовок – шпильки, и пахла она не сигаретами, а духами. Но была все такой же яркой, резкой, без комплексов.
– Я проститутка, – без всякого стеснения объявила Жанна Кате при случайном пересечении в магазине. – Ненавижу мужиков! Один забыл мне сказать, что женат, другой заставил аборт сделать, третий много пил и бил. К черту! Пусть другие дурочки их бесплатно ублажают. И в постели, и в кухне. Пусть стирают им носки и лечат от похмелья. А я не собираюсь на это тратить свою жизнь. Я стою дороже!
Действительно, Жанна была не из тех, кто часами мерзнет у дороги и призывно выставляет ножку перед затормозившей машиной. Она оказывала услуги только солидным клиентам, превратив квартиру матери в комнаты для свиданий. У ее подъезда останавливались сплошь дорогие иномарки. Гости из столицы предпочитали встречаться с ней подальше от своих жен.
Конечно, соседи Жанну не любили, шипели ей вслед, что мать ее в гробу переворачивается. Однако такой ужасной смерти ей вряд ли кто-то мог пожелать.
– Итак, Екатерина Владимировна, имя Жанны Власовой вам о чем-нибудь говорит? – переспросил следователь, хотя уже и так знал ответ.
– Да, – Кате пришлось приложить усилия, чтобы не подавиться словами и слезами.
– И что вас связывало?
– Она живет неподалеку. Мы учились в одной школе. Она на год старше….
И на жизнь беднее.
– Вы знаете, чем она зарабатывала?
Ей почудилась в вопросе тень презрения, поэтому ответ прозвучал резковато:
– Тем же, чем и многие другие женщины. Она жила за счет мужчин.
– Она была проституткой, – перевел Глебов. – Устроила в своей квартире такой камерный бордель. Без сутенеров и коллег. Имела не бандитскую крышу, а клиентскую. Обслуживала весьма богатых людей.
– Я с ее клиентами не знакома.
– Уверены?
Господи, неужели это еще не все потрясения на сегодня? Мало ей чужих сережек почти что в своей постели и опознания неизвестного трупа, который внезапно и горько оказался известным! Почему следователь так на нее смотрит? Камерный бордель, богатые клиенты… На что он намекает? На то, что Алексей Горчаков был завсегдатаем у Жанны? Во всяком случае, других мужчин, которые могли бы оценить ее услуги и оплатить их полную стоимость, в Катином окружении не было.
Нет! Горчаков, конечно, любит поразвлечься, но не с проститутками же!
– Вы что, подозреваете, что я была при ней «мамочкой»? – хмыкнула Катя. – Или как там называют управляющую публичным домом?
– Просто вам не кажется странным, что сначала едва не погибаете в огне вы, а через неделю – ваша знакомая? Какая здесь может быть связь? Вы из-за чего-то поссорились, и сначала она задала вам жару, но вы успели выбраться. А потом решили отплатить ей той же монетой, вернее, тем же бензином. Но она выбраться не смогла. Как вам версия? А из-за чего могут поссориться две симпатичные молодые дамы? Из-за мужчины!
– За симпатичную, конечно, спасибо. Но ваша версия – полный бред!
– Не волнуйтесь, у меня есть другая. Вы обе – не поджигатели, а жертвы. Вы и Жанна чем-то так кому-то насолили, что сначала вас попытались сжечь, а потом ее. Интересно было бы выяснить, что же вы такого сделали и кого так разозлили?
Катю все-таки пробрала дрожь, вернее, дрожь пробралась под воротник и рассыпалась там, как драже. Не догонишь, не соберешь.
– Мы не ведьмы, чтобы нас сжигать на кострах, – сказала она внезапно охрипшим голосом.
Она действительно не понимала, что происходит. Обе версии показались ей дикими. Не делили они с Жанной мужчин и вообще – что бы то ни было. Они и виделись-то с ней за последние полгода от силы раза три: на улице да в булочной. В подруги друг к другу не набивались, а тем более во враги. У них не было ничего общего, кроме тех самых дворовых гитарных аккордов и одного рок-концерта.
Но именно в память об этом, выйдя из кабинета следователя, Катя нашарила в сумке плеер, который сама себе подарила на день рождения. Размером с пуговицу, но хранящий внутри целый мир. Первое время после покупки Катя активно заглушала им грохот в метро, но потом ее накрыла любовь и страх пропустить телефонный звонок от НЕГО, так что плеер без дела валялся в сумке.
Но сегодня она извлекла его и включила. Батарея еще держала заряд. Катя недолго думала, на что его потратить. Лара Фабиан была ею решительно отвергнута. Время романтики в обнимку с лирикой прошло. Хотелось вернуться с небес на землю. Увидеть настоящее, добраться до сути.
Пусть вокал будет сильным, но жестким. А слова – не на языке шампанского и куртизанок. Катя шла по улице под музыку «Ночных снайперов». В память о Жанне. И потому, что «снайперы» били в точку:
Разлюбить не смогу, но в бреду
Имя твое шептать не буду…
Дней маета, ночей пустота,
Ненужность рта…
Действительно, зачем нужны губы, если нет ни поцелуев, ни признаний в любви? Нет и не предвидится. А те, что были, оказались ложью.
Ознакомительная версия.
