Марина Серова - Клад белой акулы

– Это каких же? – вскинулась Светлана.

– В современном газовом оборудовании есть предохранительный клапан, который срабатывает в случае повышения давления до аварийно-опасного уровня.

– Наша колонка была очень старой.

– Это правда, ей лет счету нет.

– Не знаю, когда ставили, годах в семидесятых, кажется, – раздались возгласы со всех сторон.

– Так давно? – удивилась я.

– Да. Сначала мы не торопились менять, колонка работала исправно. А потом стали задумываться, да руки все не доходили. А позже у нас не имелось на это средств, – опустив глаза, проговорила Светлана, – но она по-прежнему хорошо работала, не ломалась.

– Понятно. Как и в случае первого покушения, о злоумышленнике мы знаем немного. Следов преступники не оставили, или улики уничтожил взрыв. Но предварительные выводы сделать все равно можно.

– Интересно, какие?

– Он или они вхожи в ваш дом. И многое знают о здании и привычках его обитателей. А также со злоумышленником близко знаком Ричик. Свирепый пес не только впустил преступников на территорию усадьбы, он, видимо, совсем не лаял, не поднял тревоги.

– Мы тоже задумывались над этим вопросом.

– И к какому выводу пришли?

– Ну, мы думали…

– Честно говоря, мы решили, что Ричику бросили кусок мяса со снотворным. Он его сожрал и проспал всю ночь крепко. Потому и не лаял, – пояснила Ольга. – С нашим псом кинолог занимался, когда тот был маленьким, но так и не смог научить отказываться от лакомства, когда его предлагают чужие люди.

– Да, Рич ломается, делает вид, что ждет разрешения от хозяев, а потом все равно хватает еду и лопает. Быстро, пока его не застали на месте преступления, – хихикнула Катя.

– Это возможно, конечно, – задумчиво пробормотала я, – но уже недоказуемо, к сожалению.

– Почему?

– Анализ провести невозможно, много времени прошло. А вы, случайно, не замечали, может, пес был вялым, отказывался от еды или непривычно много пил? – перечислила я симптомы, которые должны появляться после приема препаратов седативного или снотворного действия.

– Аппетит у него всегда хороший, а сколько Ричик пьет, никто не наблюдает.

– В любом случае, чтобы угостить свирепого пса, нужно подойти довольно близко. Животное успеет среагировать на незнакомца и поднять лай, – продолжала я гнуть свою линию, – так что вам нужно хорошо подумать, перебрать всех своих близких знакомых и сообщить мне их имена, чтобы я могла проверить этих людей на причастность к покушению или обоим покушениям.

– Ну, даже не знаю, – протянула Светлана, – это сложно сделать так, с наскока.

– Наверное, просто подумать нужно хорошенько, – кивнула Ольга.

– Конечно, я вас не тороплю. – Я немного помолчала. – И еще один момент нужно обсудить. Пользуясь полицейскими базами данных, я проверила сведения, которые мне сообщила Валерия о дальней родне по фамилии Раевские. Скажите, вы абсолютно уверены, что никто из них не мог знать о кладе?

– Сложно сказать.

– Не должны были.

– Нет, не должны, – раздались возгласы практически одновременно.

– Женя, а почему ты спрашиваешь?

– По данным полиции, Раевский Александр сбежал из-под ареста в 1997 году и до сих пор находится в розыске. Понимаю, сейчас он должен быть в почтенном возрасте, но если этот человек знал о кладе…

– Женя, это невозможно, – начала Лера.

– Он мертв, – уверенно заявила Светлана.

– В каком смысле?! То есть откуда вы знаете?! – удивилась я.

– Сейчас расскажу, – кивнула Лера.

– Погоди! Только… – занервничала Светлана.

– Женя частный детектив, не полицейский. Да мы и не сделали ничего! Прекрати дергаться, – попыталась она урезонить невестку.

– Как же!

– Да погоди ты!

– Мама, помолчи, пусть Лера скажет!

– Александром у нас его никто не называл. Дядя Шурик. Катя его не знает. Оля тоже помнит плохо. А к нам с Ниной дядя Шурик всегда относился как к племянницам. И тот образ жизни, что они вели… Мы, дети, этого как-то не осознавали… Тогда, в девяносто седьмом, дядя Шурик уже был очень болен. У него и сбежать получилось только потому, что его в больницу положили. Милиционер в коридоре дежурил, а дядя Шурик в окно сиганул и сбежал. Не буду нагружать тебя лишними подробностями, он умер примерно недели через две после побега.

– От чего?

– Точно не знаю, какое-то заболевание крови. У него по всему телу открывались незаживающие свищи. Может, кололся какой-то особо вредной дрянью последние годы? Может, это была реакция организма, отравленного систематическим употреблением наркотиков?

– Не понимаю, почему же тогда в базе данных нет никакой отметки о смерти?

– Ну Шурик же скрывался! А мы с мужем знали и не заявили, вот и побоялись в милицию сообщать.

– А как же его похоронили тогда? Без свидетельства о смерти? – изумилась я.

– Точно не знаю, дядя попросил помощи у известного на весь Ростов бандитского авторитета. Тот дядю Шурика знал и помог. Но я не знаю подробностей. Да они, пожалуй, сейчас и неважны.

– Да, пожалуй, что так. Значит, я ошиблась, подозревая одного из Раевских!

– Не расстраивайся! Ты же не могла знать и строила догадки на неверных сведениях. Но они все умерли. Да и тайны нашей семьи никогда не знали.

Несколько следующих дней прошли спокойно и не были богаты событиями. Сестры продолжали копать, все больше углубляясь в бетонные кольца старого колодца. Во дворе постепенно образовалась довольно внушительная куча земли. Работы велись очень медленно. Теперь двое спускались вниз, им опускали ведро на веревке, они набирали в него землю, остальные поднимали ведро наверх, высыпали, просматривали. И процесс повторялся сначала. Светлана, отлынивавшая от работ с самого начала, теперь совсем устранилась, заявив, что раз она не в доле, не видит смысла напрягаться. Женщина целыми днями возилась в доме или во дворе, занималась хозяйством, не забывая отпускать ядовитые саркастичные реплики в адрес девочек.

Мне тоже было особо нечем себя занять, и я начала помогать сестрам с поисками клада. Стремясь больше узнать о жизни Оли с Катериной, я расспрашивала девушек об их увлечениях, мечтах и друзьях-приятелях, таким образом совмещая помощь в поисках с попытками продолжить расследование.

Со временем в рядах отважных искателей приподнятое настроение таяло и уступало место унынию. Если поначалу всем девушкам казалось, что они наткнутся на ценности очень скоро, буквально сразу после следующего удара лопаты о землю, то теперь они все чаще заговаривали о том, что конца колодцу не видно, что прятать клад так глубоко было глупо и Лера, скорее всего, ошиблась с местом.

Я лично с самого начала относилась к идее поиска клада довольно скептически, полагая, что если старинный документ является завещанием, автор должен был оставить своим потомкам подсказки и намеки, облегчающие задачу, но мысли свои предпочитала держать при себе. Мне было интересно наблюдать, как сестры каждый день трудятся бок о бок, препираются по пустякам, заново узнают друг друга, как их разные натуры приспосабливаются, притираются друг к другу, и было любопытно узнавать их самой.

Катерина, например, с самого начала держалась со мной более раскованно, чем с двоюродными сестрами, немного дичась их. Оля же придерживалась другой линии поведения. Она была приветливой и ровной со всеми. Охотно говорила о природе, погоде, вспоминала забавные происшествия детских лет, смеялась над шутками сестер и молчала обо всем остальном. Чем жила девушка сегодня, о чем мечтала или грустила, оставалось загадкой.

Но постепенно лед в общении начинал таять. Как-то перед обедом мы с Олей заканчивали просматривать выкопанный за утро грунт. Катя ушла куда-то по поручению матери. Лера с Ниной тоже разбрелись по усадьбе. Закончив, мы присели отдохнуть.

– Мне кажется, что тут ничего нет. Уже чистая глина пошла, – устало вытирая со лба пот, пробормотала Оля. – Думаю, Лера ошибается. Никто не стал бы прятать так глубоко.

– Правда? Почему тогда молчишь?

– Чего толку спорить? Это место ничем не хуже других. А раз мы взялись искать клад, проверить нужно все. Видит бог, нам нужны эти деньги.

– Тебе, наверное, здорово досталось? – сочувственно пробормотала я, имея в виду ситуацию в семье.

– Что я? Катю жалко. Отца она плохо помнит. Ну и как мы жили раньше – тоже. И что ее ждет? Я вот, например, техникум не закончила, бросила. Сначала, правда, пыталась учиться и работать, потом сдалась.

– Ты еще молодая, а образование получать никогда не поздно. Финансовая ситуация в вашей семье рано или поздно выровняется.

– Ты права, уже совсем скоро будет легче. Марк, мой жених, последнее время помогать начал. Я даже подумываю поступить учиться на заочное отделение, он меня поддерживает в этом намерении.

– У тебя есть жених? – несказанно удивилась я. За все время, что мы общались, я не уловила даже намека на то, что у Ольги романтические отношения. А также ни разу не слышала имени парня.