Все, что мне удалось видеть, слышать и чувствовать, столь чуждо нашему понятию, столь не поддается нашему жизненному восприятию, даже в отношении мира криминальности, что можно подумать, будто я пишу романтическую историю бандитизма в Чикаго. Но, однако, я не романтик и желаю быть только верным, беспристрастным репортером, записывающим только то, что видели его глаза.
- Лучше иди спать... Мне нужно поговорить с этим человеком.
"Человек, который убил" произнес эти слова с властностью самца и с нежностью любовника.
Маленькая негритянка тотчас же послушалась. Спустя некоторое время из соседней комнаты стало доноситься ее короткое дыхание, а потом через несколько минут раздался резкий серебристый смех. Она, может быть, грезила во сне о вечере в театре, о "Глории Свэнсон" из бара... Изумительная "танцовщица", которая, как утверждают, была в начале своей карьеры чистильщицей сапог в отеле Дрэйка.
Но мне некогда размышлять о негритянке... перед моими глазами находится таинственный негр, замешанный в тяжелых трагедиях. Нелегко было заставить говорить его. Потребовалась вся дипломатия Гарри и его тонкое знание негритянской души (он долго жил в Южных Штатах, где много негров), чтобы негр решился отвечать на мои вопросы.
Комната, где мы сидели, была бедно обставлена и, если судить по обилию пыли в углах и на стенах, наша прекрасная спящая соседка не очень-то любила работы по домашнему хозяйству.
Но так как она - женщина и притом еще негритянка, то есть вдвойне кокетлива, по сравнению с белой, - то и несла заботы об элегантности. Я заметил на стенах несколько гравюр, которые продаются на Улуэртзах - на знаменитых базарах - по 5 и 10 центов. Базары эти хорошо известны всем, кто бывал в Америке. Дальше на стенах красовались два колье с жемчугом, того же происхождения, и ширма с отпечатком патриотизма, так как она изображала известного государственного деятеля, президента Мак-Кинлея, над головой которого имелась надпись в виде кольца, говорившая о том, что золотошвейка оплакивала трагическую смерть этого деятеля.
"Человек, который убивал" положил на столик одну из тех маленьких трещоток, которые раздаются в ночных кабачках, чтобы гости могли шумом, производимым этими трещотками, выразить свое великое удовольствие. Негр несколько раз брал игрушку и хлопал ею.
Было бы трудно и не менее скучно пытаться передать фразы негра дословно. Гарри вырывал их у него с тем знанием, терпением и заботливостью, с которой очень опытный и нежный зубной врач удаляет зуб, вызвавший неприятные осложнение.
Впрочем, я чувствовал, что этот негр был только пешкой в руках других, что судьба случайно заставила его выполнять роль ужасного "стрелка" за вознаграждение от гангстеров.
Будучи совсем молодым, этот негр работал на заводе Мичигана, но потом он "работал" в предприятии бутлегеров в Мильвок. Здесь он впервые вошел в соприкосновение с "underworld", т.е. с подпольным миром.
Оттуда он переехал в Чикаго, где занимался доставкой пива. При "сухом" режиме это не было особенно мирным занятием. Дело шло, главным образом, о срывании "предприятий" вражеских банд, об устройстве для них "булавочных заграждений". Ясно, что для такой профессии требовалось оружие. Однажды ему пришлось стрелять, и он показал, что не неудачник в этом деле.
Потом он "работал" с Литтлем Хайми, настоящая фамилия которого Вейсс. Это был очень жестокий поляк, о котором многие говорили, что он изобрел метод "вывод на прогулку" нежелательных свидетелей.
Литтль Хайми, убитый вместе с одним своим единомышленником, враждебной ему бандой, любил удивлять всех своим цинизмом. Однажды, когда он гулял со своим адвокатом мистером В.В.О'Брайеном (тоже тяжело раненный врагами Хайми), он сказал:
- Я не ненавижу своего брата, но я не хотел бы встретиться с ним, так как шесть лет тому назад, во время нашей последней встречи, он стрелял в меня из револьвера... Вот уже пятнадцать лет, как мы не разговаривали друг с другом.
Брат Литтля Хайми принадлежал к враждебной банде.
* * *
Только благодаря Гарри я узнал анекдотический факт о двух братьях. Негр равнодушно упомянул о своей борьбе вместе с убитым автором метода "выхода на прогулку". Гарри тянул его за язык, и вот "стрелок" начал рассказывать о другом своем хозяине, некоем Дэффи, у которого "работал до Хайми".
- Лукавый парень был этот Дэффи, - заметил Гарри. - Он обрабатывал так называемые "beer flats", [пивные квартиры] то есть кафе-пивоварни, устроенные в хороших комнатах, и зарабатывал много денег, так как в этих своеобразных кафе находили не только свежее пенистое пиво, но и хорошеньких девушек. У Дэффи был враг и конкурент, некий Хортон. Он хотел убить последнего, но не мог найти его, так как Хортон ухитрялся скрываться от него.
Гарри обернулся к негру.
- Не правда ли, когда ты был у Дэффи, он был очень зол из-за того, что вы не могли найти Хортона...
- Хортона? - спросил, как бы очнувшись, негр.
- Да, тип, которого нужно было оставить на месте. Тогда негр понемногу начал вспоминать:
- Да, мистер Дэффи был зол из-за неудачи.
Негр все еще питал уважение к бандитской иерархии.
- Не только зол, но бешенствовал, - воскликнул Гарри. - Он даже сказал однажды: "Так как мне не удается убить Хортона, я убью его мать. Тогда он наверное будет присутствовать на ее похоронах, и мы там его прикончим". Но... как там говорится, месье, в пословице... Дэффи сам был убит прежде, чем успел привести в исполнение свой хитроумный план. Когда занимаешься профессией гангстера, некогда раздумывать и делать проекты. Но всего смешнее в этой истории тот факт, что и Хортон был убит, в то время, как его мать и поныне здравствует. Милая старая дама имела незаурядное счастье.
Негр, казалось, не оценивал интересной, но ужасной истории, рассказанной Гарри. Он продолжал играть со своей трещоткой. Этот человек, который утверждал, что он не давал промаху, который приносил только смерть, - не был тигром, а только ребенком, большим, черным и покорным ребенком, слушавшим только того, кто ему платил.
И этот ребенок сидит против меня. На его губах играет неопределенная улыбка... Он отвечает равнодушно, но без уловок. Он не хочет меня ни поражать чем-либо, ни ошеломлять какой-либо новостью. Он пассивен. Чтобы оживить его немного, нужно заговорить с ним об огнестрельном оружии...
Оставив, наконец, свою трещотку, он показывает мне свой пистолет большое и тяжелое оружие - таким образом, как элегантная дама показала бы свое ожерелье. Он добавил, что владеет также ружьем-пилой.
Чикагские бандиты охотнее всего пользуются ружьем-пилой. Что оно собою представляет? Это карабин нормального образца, у которого часть дула и приклада сделана таким образом, что укорачивает его до размеров автоматического пистолета с прилаженным прикладом, которым когда-то снабжалась германская армия.
Гангстеры очень ценят точность стрельбы такого рода оружия, многочисленные модели которого я видел в управлении центральной полиции на Стэйн-стрит и в бюро коронера доктора Бэйндзена, в Сити-Холл, где они в качестве вещественных улик классифицируются и регистрируются прелестными молодыми девушками, служащими в бюро коронера.
Упоминания об излюбленном ружье гангстеров было вполне достаточно, чтобы возбудить негра. Он поднялся и, воображая, что держит в руках такое ружье, показал, как нужно его держать. Глаза его заблестели, мускулы напряглись. Он сделал сперва один воображаемый выстрел, затем второй... третий.
В эту минуту он был мне ужасно противен - этот чернокожий гангстер, но в то же время я его жалел от всего сердца. В один прекрасный день хорошо направленная пуля уложит его навсегда точно так же, как он до сих пор укладывал других.
Я, зная нравы гангстеров, живо представил себе картину убийства негра. Чтобы не узнали его трупа, убийцы, связав ему ноги металлической веревкой, позаботятся изуродовать его или обольют его тело, а в особенности лицо и руки, кислотой. Метод обжигания кислотой и уродования тела употребляется гангстерами также при пытках живых людей, когда они желают выжать от последних какие-либо тайны.
Гарри, во время оживленной демонстрации "стрельбы" из ружья-пилы, сидел неподвижно. Когда негр спросил у него, который час, он ответил ему вопросом:
- Сколько ты возьмешь за убийство одного субъекта, который мне мешает? Тебе ведь известно, что я не богат, поэтому не проси у меня "grand".
"Grand" - это тысяча долларов.
Негр приподнял голову и сказал:
- Ладно, я думаю, что за три листа...
Один "лист" - это сто долларов. И находятся еще люди, которые утверждают, что жизнь в Америке дорога! Только три листа - так дешево!
* * *
Рассветало. Эта ужасная беседа, прерывавшаяся часто молчанием, перемешанная фразами, которых я не могу приводить, продолжалась довольно долго. Я почувствовал общую усталость. Мерзкий запах стал еще более несносным. Я хотел уйти, перевести дыхание, забыть немного об этом... Забыть!
