Ознакомительная версия.
Она ненадолго замолчала, затем снова заплакала.
– Мама, мамочка! – донесся до подруг ее плаксивый голос. – Как ты не понимаешь! Ульянку убили! Ко мне только что приходили следовательницы! Нет, я не знаю подробностей! Мама, я сейчас приеду к тебе. Мне страшно одной!
И минуту спустя:
– Коля, мы поедем к бабушке.
Подруги пулей слетели вниз. Красная машина стояла буквально в нескольких шагах от дома. На заднем сиденье имелось детское креслице. Это была машина Лены – сомнений не возникло.
– Неужели Лена в таком состоянии сядет за руль?
Оказалось, что нет. Прижимая ребенка к себе, Лена понеслась через дворы на своих двоих. Один дом, второй, третий… В четвертом по счету доме и жила мать молодой женщины. Она завернула в крайнее парадное и скрылась от сыщиц.
– Что же, по крайней мере, теперь мы знаем, где искать мамашу обеих сестер Филипчук, – произнесла Алена с удовлетворением в голосе. – Не так уж плохо для одного дня работы? Ты не находишь?
Инга молча кивнула. Да, они сделали немало. Но сколько еще им предстоит трудов! Лена не пожелала выдать человека, которого подозревала в злом умысле по отношению к сестре. И тем не менее кто-то у нее на примете был. Ведь недаром молодая женщина так перепугалась.
У Василия Петровича и Вани сегодняшние успехи оказались гораздо более скромными. Правда, им удалось найти и нанять толкового детектива, который даже обещал немедленно приняться за работу, но никаких сведений от него еще не поступило. Таким образом, Алена с Ингой стали единственными, кому было чем похвастаться.
– Говорите, сестры Филипчук? Елена и… Елена?
– Почему? – удивились подруги.
– Эту сестренку зовут, вы сказали, Леной?
– Да.
– Ну, а Ульяна по паспорту – тоже Елена!
Действительно, подруги как-то забыли об этом.
– Странно как-то…
– Наверное, неудобно иметь в доме сразу двух Лен, – заметила Алена.
– Поэтому домашние и переименовали одну Елену в Ульяну.
– Но зачем вообще было называть двух девочек одинаковыми именами? Кроме массы неудобств, это ничего не дает.
Но Василий Петрович не торопился соглашаться с женщинами:
– Надо все проверить. Сейчас я звякну Володе…
– Кому?
– Нашему с вами Шерлоку Холмсу.
При этих словах хозяина Ваня неожиданно издал презрительный смешок:
– Шерлок Холмс! Скажете тоже, Василий Петрович! Никудышный паренек. Ручки тоненькие, ножки, как у паучка. Спорю, он и одного раза на турнике не подтянется. Какой из него детектив? Такой доходяга, он настоящего оружия в руках – и то не удержит!
– Ваня, помолчи! – строго произнес Василий Петрович. – Во-первых, не смей осуждать мои решения. А во-вторых… для детектива, если хочешь знать, умение владеть оружием – далеко не главное!
– А что же тогда главное-то?
– Умение мыслить! Примечать детали и делать из всего выводы.
– Ну, если физические данные для вас не главное, могли бы Алену Михайловну нанять. И дело бы в семье осталось, и деньги были бы целы.
– Ваня!
– Ладно, ладно, уж помолчу, – проворчал Ваня, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень неудовольствия поведением хозяина. – Позвоню этому вашему… сверчку в кроссовках, пусть проверит родословную сестренок.
– Во-во! Может, у девчонок отцы разные, как у нас с Сергеем. Тогда и отчества окажутся разными.
Но, вопреки прогнозам, отчества у обеих сестер оказались идентичными. Об этом сообщил друзьям юный детектив Володя, причем сделал он это с такой оперативностью, что даже Ваня в его адрес ничего отрицательного больше не бубнил.
– Что же это получается? Две сестры, и обе – Елены Андреевны Филипчук?
– Дивное дело.
– Вот бы повидаться с этим мужиком! Зачем он обеих девок одинаковыми именами назвал? Что за придурь такая?
– Завтра наведаемся к родным Ульяны, все равно нужно поговорить с ними, тогда и спросим.
Услышав это, Василий Петрович насторожился:
– Куда это вы намылились, девочки?
– Надо завершить дело. Сестра Ульяны явно кого-то подозревает в убийстве! Надо с ней переговорить.
– А заодно – и с ее родителями.
– А-а-а… Ну, тогда ладно, съездите, – разрешил им Василий Петрович. – Ваня вас проводит. – И, взглянув на охранника, муж Алены потребовал: – Ваня, присмотри, чтобы там все в порядке было.
– Будет исполнено, Василий Петрович.
Ваня заметно повеселел. Вырисовывалась перспектива провести часть завтрашнего дня в обществе Инги. А глядишь, и весь день! К Инге охранник не первый уже год испытывал самые нежные чувства. Вот только высказать их ему мешали природная робость и гордость. Дело в том, что Ваня не представлял, как может отреагировать подруга его хозяйки на подобное признание.
С одной стороны, Инга вроде как в разводе, живет одна, наверное, как и всякая баба, мается от одиночества. А с другой… с другой – имелось в Инге что-то такое, что не позволяло ставить ее в один ряд со всеми прочими женщинами – знакомыми Вани. Откровенно говоря, те были женщинами простыми и без затей – буфетчицы, малярши, продавщицы и даже одна женщина – зубной техник. Но все они были ориентированы на создание крепкой семьи, детей, и Ваня им по этой причине очень нравился. Их мысли были просты и понятны Ване. А вот какие мысли бродят в голове у Инги, Ваня сказать не брался. Они были где-то за гранью его понимания.
И все равно, перспектива более тесного общения с Ингой на завтрашний день поднимала охраннику настроение.
Но до визита подруг и Вани в гости к родителям погибшей Ульяны произошло еще одно событие. Не успели Алена с супругом и охранником откочевать к себе на квартиру, как телефон у Инги в квартире издал громкую трель. Инга как раз в этот момент наслаждалась долгожданной тишиной. У соседей сверху закончились стройматериалы, они поехали на базу и где-то задержались. А соседи снизу всей дружною толпою укатили в ресторан.
Поэтому Инга решила воспользоваться временным уединением и отмокала в ароматной ванне. Телефонный звонок ее ничуть не обрадовал. Она только недавно погрузилась в воду, куда влила целый литр отвара ромашки, мяты и шалфея, и вылезать не хотела.
– Не для того я ромашку сначала собирала, а потом заваривала. Ничего, перезвонят!
Инга вновь закрыла глаза и предалась невероятно приятным мыслям и ощущениям. Травы пахли лугом, летом, солнцем. Они придавали ей сил, делясь с Ингой своей жизненной энергией. Травяные ванны благотворно влияли на общее состояние организма, делали кожу более здоровой, и вообще, после таких ванн Инга чувствовала себя, да и выглядела, гораздо моложе и привлекательнее.
Иногда она сыпала в воду морскую соль, на которую ее организм тоже отзывался очень хорошо. А иной раз, если Инге приходила охота, она забиралась, по рецепту Клеопатры, в ванну с молоком и медом. И эти ингредиенты тоже были по-своему приятны. В такие минуты Инга чувствовала себя белой клецкой, плавающей в молочно-медовом сиропе.
Телефон прозвонил один раз, второй, третий… И, наконец, нервы у Инги не выдержали. Поняв, что под эти неумолкающие трели ей все равно не удастся расслабиться, она быстренько пробежала до аппарата, взяла трубку с блока и вприпрыжку вернулась назад. За ней на ламинате оставались мокрые следы, но Инга радовалась:
– Хорошо, что ванна с травами! С медом и молоком такой фокус точно не прошел бы. Весь пол сделался бы липким. А отвар трав быстро высохнет. Если пятна и останутся, их легко будет удалить.
Забравшись обратно в ванну, Инга требовательно уставилась на замолчавший телефон:
– Звони же теперь! Звони!
Но проклятый телефон молчал как заговоренный. Глядя на него, Инга чувствовала себя очень глупо.
– Издеваешься, да? – поинтересовалась она у телефона.
И тут же услышала звонок. На сей раз звонил сотовый. Опять придется вылезать из ванны и топать за телефоном! Успеет ли она на сей раз? Но, с другой стороны, на сотовом хотя бы есть определитель номера. Можно будет узнать, кому она столь внезапно понадобилась. И тут Инге в голову пришла ужасная мысль. А вдруг что-то случилось с мужем? Или… или с сыном?!
– Ой, только не это! – вновь выпрыгнула из воды бедная Инга.
Ведь если муж был бывшим, то сын был очень даже настоящим – родным и любимым. Инга не видела своего мальчика больше года и очень по нему соскучилась. Обычно они общались по скайпу, звонок сына по телефону мог означать только что-то чрезвычайно важное. И Инга устремилась на новый телефонный звонок.
К счастью, на сотовый звонила Алена. И, увидев номер подруги на дисплее, Инга с облегчением выдохнула. Взяла трубку и неторопливо потопала в ванную комнату. Принимать ванну у нее пропало всякое настроение. И только мысль о погубленных цветах ромашки, которые могли бы созреть, дать семена и породить множество новых растений, заставила Ингу вновь залезть в остывшую от всей этой беготни ванну.
Ознакомительная версия.
