Ознакомительная версия.
Причем в этом поиске не принимали активного участия ни Вадим, ни Даниил, ни Вика с Марком. Потому что всем тогда хотелось отдыха, им казалось, что нет Келя – нет угрозы. Без него спонсор затаится и вообще о себе напоминать не будет, пока его не поймают.
А вышло вот как. И его не поймали, и снова кто-то за камнями охотиться начал. Причем происходящее, если задуматься, напоминает предыдущий раунд этой охоты – не методами, потому что Кель действовал иначе, а только крайней жестокостью и наплевательским отношением к чужим жизням. Собрать «Зодиак» любой ценой, а остальное неважно.
– Я никогда не думала, что сразу двое могут быть так одержимы камнями, – сказала Вика. – Мне казалось, что если уж Кель на этом двинулся, то, чисто по теории вероятности, его работодатель таким психом быть не может!
Марк собирался ответить, но его опередила Ева, светлой тенью скользнувшая на кухню:
– Нет никакой теории вероятности. Как азартная игра: правила условны, важна удача. Но это не псих.
– То есть ты считаешь, что Келем просто манипулировали? – уточнил Марк.
– Какие мои слова привели тебя к такому выводу? – Ева позволила иронии в своем голосе стать заметной. – Он действовал сам и для себя. Но это не значит, что кто-то другой не может так же сильно хотеть «Зодиак». Другая страсть – это тоже страсть.
– И что ты предлагаешь?
– Ничего не предлагаю. Мне нет до этого дела.
Марку пришлось в очередной раз напомнить себе, что Ева его просто провоцирует, чтобы не потерять самоконтроль. Причем делает она это не из вредности, а так, по привычке – очевидно, чтобы хватку не потерять.
– Тогда я прошу тебя предложить, – терпеливо произнес он.
Она могла бы еще чуток поговорить загадками, но Ева решила проявить нетипичное благодушие:
– Вернитесь назад, раз уж не туда пошли. Проработайте всех, кто работал с Келем. Всех, кто работал с теми, кто работал с Келем. Даже тех, у кого те, кто работал с Келем, кофе покупали. Если найдете. Всех, кого найдете. Больше не отмахивайтесь от них и не думайте, что это точно не тот человек. Я вас знаю. Вы порой не видите очевидное. Но очевидность – одна из лучших видов маскировки. Когда я говорю, что человека убила ножом, все смеются. А ведь это правда.
– Не все смеются, а только те, кто тебя не знает, – поморщилась Вика. – И не напоминай об этом лишний раз, пожалуйста! Нечем тут гордиться.
– Я не горжусь. Я вам помогаю. Те, кто меня знает, могут различить неочевидное за очевидным. Но того, кому нужны камни, вы не знаете. Он пользуется этим. Он пройдет перед вами, чтобы ударить в спину. А вы его даже не заметите.
* * *
Гришка оказался даже более предсказуемым существом, чем ожидал Максим. Не какой-нибудь вальяжный мачо, не клубный красавчик, а мелкий, нервный, постоянно дергающийся человечек с бегающими глазками.
Догадаться, что он продает наркотики, можно было, даже не собирая о нем информацию. Он выглядел соответствующе, вел себя, как и стоило ожидать… Да он и не отпирался особо.
– Повеселиться хочешь? – Он говорил с Максимом, но смотрел только по сторонам.
Похоже, он привык ожидать подвоха. Не потому, что его ловили, а потому, что нервная система молодого человека была расшатана настолько, что он уже не мог расслабиться. Версия о том, что клубные наркотики – штука легкая и большого вреда не несут, предназначена для малолеток. В реальности же они если и не превратят в безмозглого наркомана, то точно сделают из нормального человека такие вот издерганные руины.
– Мне и так весело, – спокойно ответил Максим. – Я о Натали поговорить хочу.
Гришка подпрыгнул так, словно через его стул пропустили заряд электричества.
– О какой еще Натали? Не знаю никакой Натали!
– Дураком не прикидывайся.
– С чего я должен что-то говорить? Может, ты из полиции!
Да уж, полицейский под прикрытием так и признается… «Да, дружок, ты меня поймал! Этот раунд за тобой, старый пройдоха!» Но ожидать от Гришки нормального поведения давно уже не стоило.
– Я не из полиции.
– Откуда мне знать?
– Потому что я не спрашивал бы тебя так прямо, – пожал плечами Максим. – Угомонись уже. Я просто хочу знать, что за пари она с тобой заключила.
Ясно, что просто так говорить Гришка не будет. Поэтому Максим показательно отсчитал перед ним сумму, рассчитанную на двойную дозу, и протянул собеседнику. Тот поспешил убрать деньги, похоже, светить ими в клубе было не слишком безопасно.
– Она умерла, – заявил Гришка. – Ты ведь знаешь?
– Знаю. И, думаю, это облегчит нашу беседу. Тебе теперь не придется думать о том, что она тебе сделает за ее выданную тайну. Ее больше нет, остерегаться некого. Говорить будешь или нет?
– Ты точно не из полиции? – Судя по взгляду, Гришка был убежден, что повторно заданный вопрос гарантирует ему честный ответ. Мол, дважды-то соврать никто не посмеет!
– Честное пионерское, – фыркнул Максим. – Давай уже, говори, кто из вас двоих додумался до этого извращения с сотней!
– Я додумался. А что? Это был как раз выход!
– Выход из чего? Морали цивилизованного общества?
– Не умничай, – огрызнулся Гришка. – Правильный какой! Я предложил ей это, потому что ей было нужно! Натаха всегда искала острых ощущений, а то, что у нее было, ей уже начало надоедать!
Максим невольно обвел взглядом их окружение. Очередной ночной клуб, где владельцы даже замахнулись на какую-то общую тему, нарисовав на стенах автомобили и подставив под столики покрышки. Но в глобальном смысле – одно и то же. Публика одинаковая, рев музыки, атмосфера, в которой у кого-то час за минуту идет, а у кого-то – за два часа, в зависимости от наличия химических веществ в организме.
С точки зрения Максима, все это было хорошо для подростков, которые самоутвердиться пытаются. Идти туда, куда мама с папой не пускают, – самый кайф. А Натали хрупким тинейджером, мягко говоря, не была, она немало лет в этих клубах провела. Ей должно было надоесть еще лет пять назад!
Примерно это Максим высказал своему собеседнику. Однако Гришка лишь презрительно покачал головой:
– Ты вообще не сечешь! Думаешь, она сюда поплясать приходила? Нашел дискотеку «за сорок»! Натаха приходила сюда за ощущениями. Понимаешь? Ощу-ще-ни-я-ми!
– То, что ты произносишь это по слогам, ясности не вносит.
– Чем больше испытываешь, тем больше чувствуешь, – философски рассудил наркоман. – Натаха уже многое пробовала. Всякие экстази-шмекстази для нее были как карамельки. Я всегда новинки припасал для нее, она любила пробовать то, что еще никто не пробовал!
– То есть на наркоте она сидела конкретно?
Гришка почему-то оскорбился:
– Ты опять моралиста включил? Хватит о мертвых абы как говорить! Так не делают, вот!
– И кто из нас моралист?
– Ты. А Натаха с наркотиками умно себя вела. Пробовала всегда новое, но не тяжелое. Есть тут стручки, которым все больше и больше подавай, да… Но не она. Натаха понимала, что если берешь тяжелую дурь, то тебе хочется больше ее, а не чего-то нового. А она не хотела зацикливаться на одном. Но ведь на легкой дури, да без зависимости, не так много можно получить…
Максим уже начинал понимать, к чему идет этот разговор. Ощущения – это ведь не только наркотики. Смирнова не имела никаких принципов в плане секса, кроме осторожности: по неопытности подхватив пару болезней, она стала гораздо внимательней относиться к своему здоровью.
Но не более. О том, чтобы остепениться, и речи не шло, и плевать ей на все пожелания отца было. Гришка, успевший ее хорошо изучить, решил предложить пари со скоростным сексом. Она загорелась – и дело это она любила, и азарт дополнительный присутствовал.
– Правил было всего два: не говорить о пари и спать с людьми, – ухмыльнулся Гришка. – То есть с мужчинами или женщинами – без разницы, важно, чтобы с людьми.
– А что, в ее случае были возможны дополнительные варианты?
– Ну, я б не удивился! Она обрадовалась – и понеслось!
– Что было на кону в этом споре? – поинтересовался Максим.
– Деньги. Десять тысяч долларов.
– И у нее эта сумма имелась?
Уже задавая вопрос, Максим понимал, что идет не в том направлении. Десять тысяч – это не те деньги, из-за которых Смирнова кинулась бы грабить галерею.
Гришка подтвердил его догадки:
– Легко! Иногда она могла такие деньги из сумочки с ходу достать! Ну и я сумму не слишком загибал, потому что знал: шлюха она известная, может и выиграть. Короче, это была простая забава. А Натаха ею увлеклась, вразнос пошла! С тех пор мы виделись редко. Потом уже я узнал, что ее убили. Но про ее смерть можешь меня не спрашивать, тут я вообще не в курсе.
Подозревать его Максим как раз не собирался. Но еще одну деталь просто обязан был уточнить. Естественно, ответ он знал наперед, но… а вдруг?
– Это ты продал ей сальвию?
– Чего? – нахмурился Гришка. – Это что вообще?
Ознакомительная версия.
