Ознакомительная версия.
— Да, оно, конечно, по-другому и быть не могло, — промолвил я. — Значит, пока мы верхом тряслись, он где-то спал. What a dog!
— Фу, что за выражения! — возмутилась Жаклин.
Получалось, что граф Ростопчин пока не знает о моих подозрениях относительно аббата Сюрюга. Возможно, это и к лучшему. Прежде чем предпринимать какие-либо действия, стоило посоветоваться с кем-то, кто хорошо знаком с обстановкой в Москве. Пожалуй, в первую очередь нужно было разыскать де Санглена.
— Что ж, умыться так и не дали, — промолвил я. — Готовьте ужин, а я покамест по служебной надобности навещу кое-кого.
— Но ты только порог переступил?! — возмутилась Жаклин.
— Служба, солнышко, служба. Я ненадолго, а в качестве заложника оставляю с вами господина Косынкина.
— Да, к Анастасии Кирилловне, пожалуй, сегодня уже будет поздно, — сухо произнес Вячеслав.
Надворный советник, готовый, судя по вытянувшейся в струнку фигуре, ехать, куда прикажу, поник. А Жаклин бросила на меня укоризненный взгляд.
Я отправился пешком на Малую Дмитровку. Дом капитана Уварова оказался угловым на пересечении с Успенским переулком. Я осведомился, на месте ли де Санглен. И получив утвердительный ответ, велел доложить обо мне.
С первой же минуты я почувствовал расположение к директору Высшей воинской полиции, во многом, наверное, благодаря тому, что мы оказались одного возраста. И даже мысли об участии де Санглена в деле Сперанского как-то померкли. Что поделаешь? У всех разные мнения о том, что лучше для России.
Я передал Якову Ивановичу документы от Аракчеева. Он быстро пробежал их цепким взглядом и поднял на меня глаза:
— Итак, прибыли ловить шпиона.
— Полагаю, что имя его мне известно, — ответил я.
— Так зачем же приехали ко мне? — улыбнулся шеф Высшей воинской полиции. — Сразу же и арестовали бы его.
— Государь предупредил, что ваше ведомство привыкло работать тонко, — ответил я. — Я подумал, что наблюдение за агентом может принести больше пользы, чем немедленный арест.
— Ну хорошо. — Де Санглен подался вперед и сцепил руки. — Рассказывайте, кто он, ваш шпион, и откуда уверенность, что это именно он.
Я поведал обо всем, что было мне известно, упомянул и об убитых агентах генерала Вилсона. Директор Высшей воинской полиции слушал внимательно, а когда я закончил, еще некоторое время молчал. Я решил, что он ждет моих соображений о необходимых действиях.
— Ваше прево…
Но де Санглен перебил меня:
— Бросьте, граф, обойдемся без титулов. Думаю, вы ошибаетесь. Аббат является духовником графини Ростопчиной, они встречаются раз в неделю. Генерал-губернатор при всей своей несуразности вряд ли допустил бы шпиона в своем доме. Уверен, он успел изучить аббата со всех сторон. Однако, если угодно, вы можете проверить эту версию.
— Проверить? — переспросил я. — А может, стоит арестовать аббата и допросить?
— Да что уж допрашивать?! — воскликнул с сарказмом де Санглен. — Сразу убить! Полицеймейстеры сплошь и рядом так и поступают.
— Я не призываю творить беззаконие, — промолвил я.
— Я шучу, шучу! — Де Санглен поморщился и перешел на серьезный тон: — Мы не хватаем людей только по подозрению. Мы должны найти доказательства, документы…
— Но агенты могут действовать без документов, передавать сообщения устно, — заметил я.
— Разумеется, позвольте договорить, — ответил де Санглен. — Да, конечно, документы не самое важное. Намного важнее выявить связи агента, а то и заставить его работать на нас. Если же начать дело с ареста, его связники разбегутся. В наших руках окажется один шпион, но мы упустим сеть, а в этой сети пойманному агенту быстро найдется замена.
Тут я позволил себе саркастическую улыбку:
— И графиня Ростопчина немедленно выберет нового духовника непременно из числа французских агентов.
— Согласен, здесь случай особый. Аббат Сюрюг человек видный, и ему, главе католической общины, патент от Бонапарта ни к чему. Но и спешить не стоит. Давайте поступим так. — Де Санглен с видом стратега опустил обе ладони на стол, приготовившись изложить план действий. — Граф Ростопчин и вся его семья квартируется в Сокольниках.
— В Сокольниках? А имение в Вороново? — спросил я.
— Вороново уж совсем далеко. — Де Санглен поморщился. — Сокольники, конечно, тоже не ближний свет. Там находится казенная дача губернатора. Каждый день к восьми часам утра он приезжает в Москву во дворец на Лубянке. Задний двор дворца как раз выходит к собору Святого Людовика, настоятелем которого и служит ваш аббат. Раз в неделю, — а завтра именно этот день, — графиня Ростопчина приезжает к обеду, который дает генерал-губернатор в своем дворце. На обед приглашается и ваш аббат. Учитывая ваше давнее знакомство с графом Ростопчиным еще по службе в Коллегии иностранных дел, вы сможете без труда получить приглашение на обед. Присмотритесь к аббату, постарайтесь задержать его, увлеките беседой. А мы тем временем обыщем его дом. Впрочем, не думаю, что Сюрюг хранит бумаги. Уж точно патента мы там не найдем.
— Патент Бонапарта? — уточнил я.
— Да. Большинство агентов получают патенты от императора французов. Они рассчитывают, что Бонапарт займет Москву, на этот случай им и требуется документ, подтверждающий заслуги перед французами. А для нас такой патент — доказательство.
— Да, француз-иезуит, пожалуй, и впрямь не нуждается в подобном свидетельстве, — согласился я.
— У нас нет сведений, что сам Сюрюг занимается шпионской деятельностью. Но скажу так: не вся его паства — шпионы, но все шпионы — его паства. Так что давайте, завтра проверим его во время обеда, хотя на удачу я не рассчитываю. Я думаю, шпион, которого государь поручил вам поймать, наш давний знакомый. Точнее, знакомая. Скажу больше, я уверен, что это она.
— Но кто — она? — воскликнул я.
— Польская графиня, — сказал де Санглен. — Алина Коссаковская. Все приметы сходятся, — продолжил Яков Иванович. — Это она, наша графинюшка.
— Воля ваша, но я такой уверенности не разделяю.
— Вы в нашем деле новичок, — заметил де Санглен. — А я уже несколько месяцев гоняюсь за Коссаковской.
— В любом случае графиню нужно поймать. Буду рад, если окажется, что я ошибался. И если она и тот агент, которого ищу я, — одно лицо, нас ждет двойная удача.
— Вы хотя и новичок, но совершенно правильно мыслите, — с удовлетворением произнес де Санглен и вдруг поинтересовался: — Давно приехали?
— Только что, — ответил я. — Остановился в своем доме на Петровке…
— Устали с дороги, — сказал он. — Отдохните сегодня, а завтра возьмемся за дело.
— Благодарю. — Я кивнул. — Признаюсь, и вправду устал: ехали верхом почти всю дорогу.
— Ступайте домой. Только вот что. Пошлю-ка я своего человека проводить вас до дома. А то народ теперь самосуд творит по ночам. А вы… — Он окинул меня таким взглядом, словно видит насквозь, и продолжил: —…уж больно на иностранца похожи. На англичанина. Но простой народ разбирать не будет.
Я смутился. А де Санглен приоткрыл дверь и позвал:
— Ривофиннолли!
Вошел молодой человек с черными как смоль волосами.
— Знакомьтесь, — бросил де Санглен.
— Винцент Ривофиннолли, — поклонился вошедший.
— Отставной ротмистр австрийской армии, сам итальянец, — дополнил Яков Иванович. — Теперь служит у нас.
— Граф Воленский, — представился я и заметил де Санглену: — Стало быть, и в вашем ведомстве имеется паства аббата Сюрюга.
— У меня проверенные люди. Можете полностью им доверять, — серьезным тоном ответил Яков Иванович и приказал итальянцу: — Граф Воленский привез новые сведения о нашей старой знакомой…
— Графине Коссаковской, — со знанием дела подхватил Ривофиннолли.
— Граф прикомандирован к Высшей воинской полиции, — сообщил де Санглен. — Только с дороги. Проводите графа домой. Завтра будет непростой день.
Мы отправились на Петровку. Сделали несколько шагов, и я рассмеялся. Итальянец хмыкнул, но не решился спросить о предмете моего веселья. Я не стал томить его и сказал:
— Забавная история. Француз де Санглен поручил итальянцу проводить до дому русского, который так похож на англичанина, что местные патриоты могут его убить, приняв за француза.
Ривофиннолли рассмеялся.
— А что ж эта графиня Коссаковская, сильно досадила? — спросил я.
Мое первое благоприятное впечатление о де Санглене померкло оттого, что он своими замечаниями умышленно направлял работу на поимку польской графини, хотя из моих сведений вовсе не следовало, что она и есть тот агент, розыск которого поручил мне государь император.
— Еще как досадила! — с готовностью ответил Ривофиннолли. — Она повинна в гибели нашего сотрудника.
— Вот как, — промолвил я с грустью, но и одновременно с долей небрежности в голосе. — К сожалению, смерть — печальное, но обыденное явление во время войны.
Ознакомительная версия.
