устраивало выставку детской литературы, и я все еще помнила о чтениях, о которых успела договориться с менеджером книжного магазина. Может, Константин тоже просто утопает в делах.
Я даже не знаю, о чем нужно будет говорить. Пересмотрела за ночь с десяток интервью разных авторов, записала ответы на самые частые вопросы и отчаянно пыталась их все запомнить. Из-за этого утром я клевала носом над завтраком в попытках хотя бы отчасти проснуться, пока Саша изображал из ягод в каше корабли посреди моря. Сегодня был выходной день, так что в детский сад ему идти было не нужно, чему мальчик был только рад – он не любил строгих расписаний. А вот Диану от работы это никак не спасало. К счастью, она смогла договориться о выходном на завтра, чтобы я могла спокойно выступить.
– Саша, поможешь тете? Посмотришь, как она репетирует? – Его огромные любопытные глаза сосредоточились на мне.
Я сделала большой глоток кофе и откашлялась.
– Приветствую вас, друзья мои. Нет, «приветствую» звучит слишком официально. Да и не друзья мы со зрителями. Надо это все переписать. – Я принялась черкать ручкой по бумагам под пристальным взглядом племянника. – Как лучше, «здравствуйте» или «добрый день»? Может, все с самого начала переделать?
– Тетя Лада?
– Да, дорогой?
– Ты слишком много думаешь.
У меня вырвался глупый смешок.
– Ты говоришь совсем как дедушка. Он боялся, что мои вечные тревоги могут подпортить мне жизнь.
– Ты сама мне говорила, не надо читать с бумажки на утреннике. А сама сейчас делаешь то же самое.
– Ты прав, люди почувствуют фальшь. – Я вздохнула и подперла голову руками. Казалось, она гудела от переизбытка мыслей. На меня будет смотреть столько людей, как знаменитые авторы справляются с подобным вниманием? Им нетрудно засыпать под грузом мыслей о том, как они что-то не то сказали или не смогли ответить нормально на вопрос. Так, пора остановиться, зачем я это ребенку рассказываю? – Пойдем лучше прогуляемся, я тебе пирожных обещала.
– Я приду завтра тебя поддержать. – Сашка принялся кружить вокруг меня. Ему же так тяжело понять, каково это – постоянно смущаться. Он обожает быть на публике, всегда выпрашивает главные роли во время постановок и первым бежит знакомиться с детьми на площадке.
Чуть позже Саша выклянчил мороженое, хоть и знал, что для него уже слишком холодно. Диана бы не разрешила, но меня уговорить гораздо проще.
– Знаешь ведь, что мама нас поругает, если узнает.
– Но как она узнает, если мы ей не скажем?
– Хитрюшка ты. – Я вытерла шоколадное пятно с пухлой щеки.
– Зачем думать о проблеме, которой нет?
– Тебе бы мотивационные книжки писать!
– Какие?
– Которые пишут серьезные люди, чтобы привести тебя к лучшей жизни. В их глазах для всех людей счастье одинаковое.
– Они думают, что все должны есть клубничное мороженое, потому что сами его любят.
– Можно и так сказать.
– Глупые какие-то.
Правда, что ли, за Сашкой цитаты начать записывать. У детей философствовать получается лучше, чем у некоторых взрослых мыслителей.
«Зачем думать о проблеме, которой нет?»
С этой мыслью я и вошла в магазин, повторяя ее как мантру. Сотрудники успели организовать уютный читательский уголок в отделе детской литературы: пушистый зеленый ковер, словно летняя трава, с полосками ткани, имитирующими реки, и разноцветные пуфики, больше похожие на россыпь драже, а вокруг – плакаты с иллюстрациями из книги.
Менеджер зала, обычно одетый исключительно в оттенки черного, в этот раз встретил меня в ярко-красном костюме, увенчанном розовым галстуком.
– Какая прелесть. Я от вас не ожидала.
Оттенок его лица мимикрировал под ткань пиджака. Мужчина тихо пробормотал:
– Просто хотел соответствовать сегодняшнему дню.
– Мне очень нравится, правда! Вы все так здорово организовали.
– Скажите спасибо Константину. Это он у нас обожает интерьером заниматься.
– Он придет сегодня? – Я почувствовала, как голос изменился, став еще радостнее.
– Боюсь, вряд ли. У него уже довольно давно семейные проблемы.
– Сожалею. – Костя ни о чем таком не рассказывал. Может, просто не хотел меня беспокоить? В любом случае об этом я успею побеспокоиться потом.
К моему большому счастью и не меньшему удивлению, на мероприятии был аншлаг. Диана с Сашей сидели в первом ряду, их было тяжело не заметить: племянник активно мне махал. Остальные дети внимательно слушали. Собственный голос казался мне чужим, слишком он был твердым и спокойным. Позже я раздавала автографы, специально для этого предыдущим вечером репетировала аккуратную подпись, и отвечала на вопросы маленьких читателей.
– Я тобой горжусь. – Диана поймала меня в крепкие объятия, когда посетители начали расходиться. – Ты у меня стала такая взрослая.
– Мне за тридцать. А еще ты меня сейчас задушишь. – Ноги вновь коснулись пола.
– Прости, я просто расчувствовалась.
– Ты плачешь? Я и забыла, что ты так умеешь.
– Уже и расчувствоваться нельзя.
– Можно, конечно. Просто ты всегда была такой стойкой женщиной в моих глазах.
Нас отвлек Саша, дергающий сестру за кофту:
– Мам, ты обещала вечером тортик. Уже темнеет.
Смотрю, кто-то пользуется всеми выгодами жизни.
– Мы скоро пойдем домой, дорогой. Не переживай. Лада, ты с нами?
– Вы идите, я догоню. Мне еще нужно забрать подарки с мероприятия.
Менеджер вручил мне розы, закрывающие мне половину обзора, несколько плюшевых игрушек, поделок, вдохновленных персонажами моей сказки, и целую стопку шоколадок. Цветов изначально было даже больше, но я отдала остальные букеты сотрудницам, помогающим нам сегодня.
– Мои поздравления. Все прошло замечательно. Нечасто новые авторы столько всего получают. Я обязательно пришлю отчет Константину.
– Не знаю, как вас благодарить.
– Это просто моя работа. Лучше хорошо отдохните, мы планируем возобновить чтения и в других магазинах и будем рады, если вы сможете поучаствовать.
Хоть сестра и просила меня вызвать такси, я решила пройтись пешком. Здесь же не больше километра до дома. В университетские годы я таскала с собой учебники, которые были в разы тяжелее. Единственное, о чем я жалела, так это каблуки, на которых
