Ознакомительная версия.
Так жить нельзя!
Но безусловно, я вовсе не стремилась продемонстрировать Володе пробивные качества хабалки, а изображала из себя интеллигентную барышню. Мы неторопливо брели по извилистой дороге, поднимаясь всё выше и выше по холму. Дикие заросли деревьев сменялись чудными парками с геометрическими фигурами кустарников, ровными лужайками и розариями, падали в траву яблоки и сливы, совсем рядом резвились белки.
Это было путешествие по раю – вокруг ликовал солнечный день, наполненный ароматами цветов и листвы, а внутри всё тихо млело от счастья… Потом – будь что будет! А сейчас я позволю себе расслабиться и наслаждаться каждым мгновением рядом с этим мужчиной. Он меня волнует. И безумно нравится.
Когда по узкой лестнице, презрев лифт (тоже очередь!), мы поднялись на самый верх Петршинской башни, перед нами открылся изумительный вид. Внизу лежала Прага с её красными черепичными крышами и куполами соборов, и тёмно-зелёными озёрами парков. Извивалась серо-голубая Влтава, нашинкованная мостами на разнокалиберные кусочки. Я радостно завопила, увидев Жижковскую телебашню, а также идентифицировав и другие сооружения, уже мне знакомые.
– Тынский храм! – прокричала я.
Володя, стоявший сзади, прижал меня к себе и поцеловал в щёку.
– Ты отлично ориентируешься на местности.
– Карлов мост!
– Умница.
– Собор Святого Вита!
– Я восхищён. Ты настоящий знаток Праги.
Спускаться вниз – и с вышки, и с холмов – было гораздо проще, чем идти вверх. По крайней мере, для меня. А Володя, похоже, не ощущал разницы. Его физическое совершенство приводило меня в восторг, и я пользовалась правом, завоёванным сегодня ночью: украдкой лапала всю эту роскошь, прощупывала кубики на животе под тонкой футболкой, как бы невзначай гладила крепкую спину.
Маньячка.
И к тому же – влюблённая.
– У дочки какие-то проблемы? – поинтересовался Володя. – Я слышал, утром ты её успокаивала.
– Ты же знаешь, в четырнадцать лет всё так серьёзно. Натка сходит с ума по одному милому парнишке. А тот является объектом вожделения ещё целой сотни девчонок.
– Ого! Он так хорош?
– Хорош. Я, конечно, немного преувеличила насчёт сотни. Но сейчас за парнем охотится одна девица, и по вредоносности она приравнивается к батальону соперниц. Натка сейчас в лесу и там ведёт боевые действия.
– В лесу? – удивился Володя. – Партизанит?
– Поехала вслед за любимым в скаутский лагерь. Дети живут в палатках, готовят пищу на костре, катаются на лошадях и удобряют окрестности.
– Интересная программа. И как далеко продвинулась Натка? У неё есть план? Она должна нейтрализовать соперницу? Или как? Что вы, девочки, делаете в таких случаях?
– Обычно мы, девочки, страдаем. Пока вы, самцы, ошалев от изобилия, не можете сделать правильный выбор. – А та, другая… Соперница. Она тоже влюблена?
– Вовсе нет! – отмахнулась я. – Для Иванцовой это спорт. У неё и так толпа фаворитов – нужен ещё один. Нет-нет, она конечно же совсем не влюблена!
Надо же… Мне как-то никогда не приходил в голову такой вариант – что Иванцова тоже любит Леонида. Я всегда думала, что Натка смотрит на художника с благоговением, а Иванцову переполняет алчность. Едва она достигнет цели – привяжет к себе Лёню, заставит парня влюбиться, как тотчас утратит к нему интерес.
Но не приписываю ли я Джульетте Иванцовой собственные пороки? А вдруг она вовсе не ехидна, а просто влюблённый подросток, – как и моя Натка?
Нет, нет и нет!
Да что же со мной происходит?! Я превращаюсь в сладкую манную кашу! Я скоро обниму руками планету и буду страстно изъясняться в любви всем и каждому!
Определённо, меня заколдовали.
Иванцова – крыса! И точка!
– А ты познакомишь меня с Наткой? – спросил Володя.
Это был совершенно неожиданный вопрос. Ещё не прозвучав до конца, он распахнул передо мной окно в волшебный мир: я увидела нас троих – себя, Натку и Володю – в образе семьи. Вот мы радостно, как в кино, бежим по кромке океана. Или жарим шашлыки на даче. Или играем в боулинг. И нас трое – сильный мужик, мягкая, ласковая женщина, ребёнок… Семья!
Моё воображение (как и воображение любой девушки) всегда на сто световых лет опережает действительность. Володя не спросил, выйду ли я за него замуж и согласна ли играть с ним в боулинг и жарить шашлык. Он спросил, не познакомлю ли я его с Наткой. Вот и всё.
Я растерялась.
– Но как? – пробормотала я. – Как мы это осуществим практически?
– А я заеду к вам, – пообещал Володя. – Кстати, частенько бываю в вашем городе по делам.
– А я – у вас. Постоянно мотаюсь в Екатеринбург – то одно, то другое…
– Давай-ка посмотрим расписание, – Володя достал смартфон и стал листать меню. – Тут я пробуду ещё неделю. Потом слетаю в Москву и Тюмень… И… так-так-так… К вам могу заглянуть четвёртого сентября. Это воскресенье. Устраивает?
Я смотрела прямо перед собой ошалевшим взглядом. Что он сейчас делает? Размахивает приманкой? Забавляется? Или встраивает меня в своё будущее? Дарит надежду?
Мужчинам не понять, что, когда они обращаются к заинтересованной в них женщине: «Я возьму твой степлер?», та слышит: «У тебя необыкновенный степлер, самый лучший степлер в мире, потому что ты сама уникальная личность и фантастически красивая девушка, я мечтаю с тобой встречаться, схожу с ума, да и лучше бы сразу в загс»…
Но Володя не просит степлер, он собирается к нам в гости! И что же делать? Соглашаться? Но зачем знакомить его с Наткой? У нас своя жизнь, свой мир… Мы сами пожарим шашлык и поиграем в боулинг – без посторонних! Но в том-то и дело, что Володю уже никак не назовёшь посторонним…
Для меня всё это слишком серьёзно. А он, вероятно, просто хочет развлечься…
– Приезжай, – безвольно пролепетала я. – В воскресенье четвёртого сентября.
– Ты тоже запиши, – посоветовал Володя. – А то забудешь.
– Не забуду.
* * *
Сегодня мы перевыполнили план по садово-парковым достопримечательностям: прежде чем расстаться, заглянули в Вальдштейнские сады. Это было в двух шагах от сквера, откуда начиналась моя следующая экскурсия. Мы вошли в парк через массивные ворота. Внутри царило умиротворение, высокие стены отделяли сады от внешней суеты. Плескалась вода в фонтанах, в пруду булькали карпы, по изумрудным лужайкам задумчиво бродили павлины… На скамейках отдыхали туристы, измученные осмотром достопримечательностей, а студенты, заткнув уши наушниками, читали конспекты и книги.
Я бы хотела разбить Вальдштейнские сады в своей душе – пусть там бы царили красота и спокойствие. Но нечего и мечтать о подобном. Мысли, бесконечные мысли не давали покоя. Я анализировала, вычисляла и заглядывала в будущее – гиблое дело заниматься этим! Позволила себе немного расслабиться, пока мы путешествовали по Петршинским холмам, отключила мозги – и всё было чудесно! А сейчас меня снова закружил и унёс вдаль ураган вопросов и предположений.
Что с нами происходит?
Или это происходит только со мной?
У нас «курортный» роман?
Или начало серьёзных отношений?
– Как насчёт обеда?
– Да. Обед. Хорошо, – согласилась я.
– Лена, ты постоянно о чём-то думаешь.
– Вертятся в голове всякие мысли, – вздохнула я.
– Какие же?
– Думаю о Натке, – почти не покривив душой, призналась я; конечно, думала о Натке, но в ракурсе наших с Володей отношений.
Если вдруг у нас что-то получится – согласится ли дочка изменить наш семейный уклад? Не встанет ли на дыбы?
…Я внимательно посмотрела на Володю.
Почему он так мне нравится? В чём секрет?
Я считала себя неуязвимой амазонкой, закалённой многолетним презрением к мужчинам. И на тебе! Хлоп – и превратилась в подтаявшее крем-брюле.
– Так, что тут у нас… Гуляш с кнедликами! Настоящее чешское блюдо, – возвестил Володя, когда мы приземлились в ресторане у метро «Малостранская». Оно находилось на террасе у того самого места, откуда я должна была отправиться на экскурсию в собор Святого Вита и Пражский Град. Так что можно было спокойно трескать провиант вплоть до того момента, когда появится наш гид. Богуслав или Радка – интересно, кто будет сегодня?
– Снова кнедлики?!
– Ты ещё не попробовала картофельные. Мы обязаны восполнить это чудовищное упущение.
Кнедлики… Какое милое словечко! Так можно называть детей.
«А мой кнедлик уже во втором классе!» – «Да неужели?!»
«Как там ваши кнедлики?» – «Растут!»
«Ах ты маленький, вредный кнедлик! Что ты натворил, а?!»
– Ленусик, у меня складывается ощущение, что ты всё время витаешь в облаках. Может быть, книгу сочиняешь, блондиночка?
– Задумалась над словом «кнедлик». Оно прикольное, правда?
– Точно. Так можно было бы называть детей. Послушай, как симпатично звучит: «А мой кнедлик пошёл в первый класс!» Смешно, да? Ленусь… что ты на меня так странно смотришь?
Я молчала, наверное, целую минуту. Острое, яркое ощущение счастья вдруг стрелой пронзило меня. Солнце в зените – раскалённый шар в голубом небе, – всплески воды в фонтане, праздность и беспечность, разлитая в воздухе, дымящийся гуляш на тарелке, детский смех…
Ознакомительная версия.
