Безысходный, отупляющий страх.
– Нет, нет, нет, нет! – Задыхаясь, он хватал воздух широко раскрытым ртом.
При виде полицейских, окружающих дом, Делеон Уильямс мог думать лишь об одном: надо бежать, уносить ноги, пока не поздно!
Ему необходимо скрыться, исчезнуть и, самое главное, спасти Дженис и ее сына, двух по-настоящему любимых им людей на всем белом свете. Нельзя показывать, что они имеют к нему отношение. Уильямс накинул цепочку на входную дверь, запер ее на засов, взбежал на второй этаж за сумкой, запихнул в нее первое, что попало под руку, второпях, бездумно, крем для бритья, забыв про лезвия; пару нижнего белья, но ни одной рубашки; запасную обувь без носков.
И еще он достал из стенного шкафа свой боевой «кольт» сорок пятого калибра. Пистолет был не заряжен – Уильямс не собирался ни в кого стрелять, – но мог пригодиться, если понадобится взять на испуг копов или угнать чужую машину.
В его ослепленном недугом сознании вертелась одна-единственная мысль – бросай все, беги!
Уильямс в последний раз взглянул на фото, где он с Дженис и ее сыном сняты во время поездки в парк развлечений «Шесть флагов», смахнул вновь выступившие слезы, накинул на плечо ремень сумки и стал быстро спускаться по лестнице, нервно сдавливая рукоятку тяжелого пистолета.
– Передовой снайпер на позиции?
Бо Хоманн, бывший строевой сержант, а ныне командир ПЧР – подразделения чрезвычайного реагирования (спецназа нью-йоркской полиции), – жестом указал в сторону здания, с крыши которого открывалась отличная зона обстрела, включающая крошечный задний дворик частного дома, жилища Делеона Уильямса.
– Да, сэр, – подтвердил стоящий рядом пэчеэровец. – А Джонни его подстраховывает.
– Хорошо.
Хоманн – крепкий и жилистый, с коротко стриженными седеющими волосами – по рации передал обеим группам захвата приказ быть в полной готовности. – И не высовывайтесь! – добавил он.
Несколько минут до этого Хоманн находился на заднем дворе своего дома, безуспешно пытаясь разжечь оставшийся с прошлого года уголь для барбекю, когда поступил срочный вызов на операцию по захвату преступника, совершившего изнасилование и убийство. Хоманн возложил на сына миссию добывания огня, спешно облачился в пэчеэровские доспехи и умчался на своей машине, благодаря Бога, что не успел открыть первую банку пива. За руль он бы сел, даже выпив две банки, но огнестрельное оружие брал в руки не раньше чем спустя восемь часов после потребления алкоголя.
А сегодня, в это чудесное воскресенье, существовала высокая вероятность того, что придется поиграть в войну.
В наушниках рации зашуршало, и чей-то голос произнес:
– ПНГ-один вызывает базу, прием. – Поисково-наблюдательная группа вместе со вторым снайпером занимала позицию перед домом на противоположной стороне улицы. – База. Что у вас? Прием.
– Фиксируем тепловое излучение. Возможно, внутри кто-то есть. Акустика молчит.
«Возможно, кто-то есть», – мысленно передразнил Хоманн. Он своими глазами видел платежки на оборудование, входившее в снаряжение пээнгэшников. Да за такие деньги эти приборы должны не только точно определять, находятся ли в доме люди, но даже размер их обуви и пользовались ли они утром ниткой для чистки зубов.
– Еще раз проверьте.
Казалось, прошла вечность, прежде чем снова раздался тот же голос:
– ПНГ-один. О'кей, засекли в доме одного человека. Плюс видели через окно. Это однозначно Делеон Уильямс, судя по размноженному снимку на водительское удостоверение. Прием.
– Хорошо. Конец связи.
Обе оперативные группы теперь почти незаметно выдвигались на передовые позиции, окружая дом по периметру. Хоманн обратился к ним по рации:
– Значит, так, у нас больше не остается времени на инструктаж, а потому слушайте внимательно. Мы имеем дело с насильником и убийцей. Его нужно взять живым, но он слишком опасен, чтобы можно было позволить ему уйти. Так что при любой его попытке оказать сопротивление даю вам «зеленый свет».
– Группа «Би». Вас понял. Докладываю, мы на позиции. Перекрыли проулок, подходы с севера и заднюю дверь дома. На приеме.
– Группа «Эй – база». «Зеленый свет», принято. Мы на позиции, перекрываем входную дверь и улицы с юга и востока.
– Снайперы, – обратился Хоманн в микрофон рации, – как поняли «зеленый свет»?
Каждый снайпер ответил утвердительно и доложил, что он «заперт и заряжен», то есть используя профессиональный штамп, что неизменно вызывало раздражение у старого вояки Хоманна. На допотопной армейской винтовке «М-1», давно снятой с вооружения, приходилось сперва взводить затвор, приводя в готовность спусковой механизм, а сверху вставлять обойму с восемью патронами, затем «запирать» затвор, возвращая его в исходное положение; в современных же образцах огнестрельного оружия заряжание производится проще и безопаснее. Но сейчас не время читать нотации подчиненным.
Хоманн расстегнул ремешок, удерживающий в кобуре его «глок», и стал крадучись продвигаться по проулку за домом. Тут к нему присоединились другие пэчеэровцы, чьи личные планы на это идиллическое весеннее воскресенье так внезапно были нарушены.
В следующий миг у него в наушниках прохрипел голос:
– «ПНГ-два» вызывает базу. Похоже, у нас изменилась обстановка.
Стоя на коленях, Делеон Уильямс осторожно прильнул к щели в двери (которую он все собирался заделать) и убедился, что полицейские куда-то запропастились.
Нет, поправил себя Уильямс, не запропастились, а скрылись из виду, что далеко не одно и то же. Он заметил в кустах отблеск металла или стекла. Может, это одна из тех дурацких декоративных фигурок эльфов и зверюшек, расставляемых соседом со странностями у себя на газоне?
Или ствол полицейского пистолета.
Волоча за собой сумку, Уильямс переполз в противоположную часть дома и, собравшись с духом, рискнул выглянуть через дверное окошко.
Во дворике и дальше в проулке никого не видно.
И снова поправил себя: «не видно» еще не значит, что там никто не прячется.
Его опять затрясло от приступа паники, вызванного синдромом посттравматического стресса, сознание затуманилось от неодолимого желания выскочить через дверь и броситься бежать по проулку, угрожая пистолетом каждому, кто попытается остановить его.
В бездумном порыве он взялся за дверную ручку.
«Нет! Не будь идиотом».
Уильямс сел на пол, прислонился спиной к стене и сделал несколько глубоких вздохов.
Успокоившись, он решил поступить иначе. Между его домом и соседским пролегала полоса земли шириной футов восемь[10], заросшая чахлой травкой. Выходившее на нее подвальное окошко располагалось напротив точно такого же в подвале соседа. Уильямс знал, что Вонги всем семейством уехали на выходные (перед отъездом они попросили Делеона поливать их газон). И вот теперь ему пришло в голову сначала попытаться проникнуть к ним в подвал, а затем незаметно выскользнуть на улицу через заднюю дверь. Если удача на его стороне, то окажется, что полиция не позаботилась о наблюдении за боковым проходом между домами. Потом по проулку он прокрадется до улицы, а по ней добежит до станции подземки.
План не ахти какой, но все же лучше, чем просто сидеть и ждать. Опять слезы. И паника.
«Перестань распускать слюни. Возьми себя в руки, солдат».
Уильямс встал и на нетвердых ногах начал спускаться по лестнице в подвал.
Надо поторапливаться. Копы могут в любую секунду выбить входную дверь и ворваться в дом.
Уильямс повернул щеколду на окне, открыл створку и выкарабкался наружу. Уже начав ползти в сторону окошка в подвале Вонгов, он посмотрел направо и оцепенел.
«О Господи милостивый!»
В проходе межу домами затаились, присев на корточки, два копа – мужчина и женщина – с пистолетами на изготовку. Оба смотрели в противоположную от него сторону – на проулок и заднюю дверь.
Сердце Уильямса заколотилось в очередном приступе паники. Похоже, ему остается только достать свой «кольт» и взять копов на мушку. Он заставит их отбросить подальше пистолеты и рации, а затем надеть друг на друга наручники. Видит Бог, ему не хотелось бы поступать так – ведь это уже настоящее преступление. Но иного выбора нет. На него явно собираются повесить какую-то чернуху. Да, он заберет их оружие и даст деру. И надо проверить, нет ли у них при себе ключей – может, в проулке стоит полицейская тачка «в штатском».
А вдруг их кто-то подстраховывает из засады – снайпер, например?
Делать нечего, придется рискнуть.
Уильямс выпустил из руки сумку и потянулся за пистолетом.
В то же мгновение женщина-коп обернулась в его сторону. У него оборвалось дыхание. Все кончено, мелькнуло в голове.
