Ознакомительная версия.
Стационарный аппарат позвонил раз восемь, прежде чем Прокоп, а он остался там один, снял трубку – на площадке были хорошо слышны его шаги.
Агата со скоростью света шмыгнула к двери квартиры – и точно, дверь слегка приоткрылась, оставляя достаточно широкую щель, в которую и пробивались звуки. Девушка торопливо включила режим «видео» на телефоне и просунула мобильник внутрь, стараясь не распахнуть дверь шире, чтобы не обнаружить себя.
Сердце бешено колотилось, отдаваясь каждым ударом в глазах, и без того в тёмном подъезде каждую секунду наступала полнейшая чернота. Одним ухом она прильнула к щели, через которую был прекрасно слышен голос Прокопа, – другое её ушко, как у кошки, слушало, не идёт ли кто по подъезду.
– Я не ожидал, что вы позвоните. – Голос отвечающего стал робким и дрожащим. – Как мне вас называть?..
После этого – повисло молчание. Казалось, сам Прокоп боялся дышать, лишь бы не разозлить своего «благодетеля». Видимо, человек на другом конце линии говорил что-то угрожающее, отчего запуганный наркоторговец, почти заикаясь, попытался вставить что-то оправдательное в свой адрес, но не смог – судя по всему, его заставили замолчать и слушать.
Через половину вечности, наконец-то Прокоп вставил несмелое слово:
– Я постараюсь больше не делать таких ошибок. – Он шумно сглотнул. – Завтра переведу вам все деньги на счёт.
Послышались далёкие, но чёткие гудки «бип-бип», после этого Андрей выругался и шумно бросил трубку, видимо, на стол.
Разговор закончен и записан. Агата быстро с кошачьей ловкостью втянула руку с телефоном, сохранила запись и сунула мобильник в потайной карман сумки. Ура, теперь у неё есть доказательство! Правда, непонятно чего…
Воодушевлённая победой, девушка сделала пару неслышных шагов в сторону лестницы, чтобы вернуться в своё убежище, как вдруг на секунду ей стало дурно, закружилась голова и всё поплыло перед глазами. Очевидно, голодание и нервное напряжение последних дней сыграли с ней злую шутку – Агата оступилась, потеряла равновесие и, шумно шмякнувшись, покатилась по ступенькам вниз.
Когда Андрей повесил трубку, его трясло от гнева. «Этот старикан думает, что может мной командовать! – Его просто разрывало изнутри. – Да, подбил я парочку по пути, но они мне мешали. Один сам решил ласты склеить, вторая жива осталась, нечего было оскорблять моего «наполеона». – Он нежно погладил себя в паху. – Ничего я ему не переведу. Я не позволю себя наказывать как провинившегося щенка!»
От таких мыслей он храбрился, но тщетно, руки тряслись, словно его уже настигла болезнь Паркинсона.
И тут он услышал грохот с лестничной площадки. Одним рывком он оказался у двери и увидел, что она приоткрыта – иначе он вряд ли бы и обратил внимание на шум в подъезде. «Это я, что ли, лоханулся и дверь не закрыл? – подумал он. – Или этот цыган-придурок?»
Андрей выглянул из квартиры. В середине лестничного пролёта, ведущего вниз, развалилась, как тряпичная кукла, девушка, хорошо знакомая Прокопу.
«Вот зараза, опять она!».
Он огляделся. В подъезде никто не появился – видимо только его обострённый от нехватки кокаина слух, которому помогла приоткрывшаяся дверь, среагировал на грохот.
«Подслушивала, тварь! Оставлять её здесь нельзя, она снова натравит на меня копов. Вообще, лучше убить эту маленькую сучку».
Прокоп схватил девушку за руки и, приподняв, поволок в квартиру так, что колени блондинки, пару дней назад видевшие асфальт, теперь сосчитали несколько ступенек.
Он запер за собой дверь, втащил девушку в комнату и швырнул на диван. Сумочка полетела следом и, дребезжа содержимым, шлёпнулась на Агату.
Эта девчонка так раздражала Прокопа, что аж скулы сводило. Худенькая белобрысая соплячка с самого начала его «карьеры» мешается под ногами. Он не сводил с неё глаз, как будто она – источник всех неприятностей, с ним происходящих. Это она во всём виновата! Он не проводил бы сделку в одиночку, если бы лучший друг, собутыльник и «попутчик» – «дорожки» же вместе замеряли – не отказал в последний момент, выбрав любовь к девчонке. Он не попался бы, когда наказывал противную официантку за смех над его «наполеоном». И в итоге не потерял бы все шестьдесят миллионов рублей из-за гнева «шефа», захотевшего проучить «тупого, как яйцо», продавца.
Внезапно заиграла мелодия на мобильнике, Прокоп вздрогнул, как будто разряд тока прошёл по телу. Холодный липкий пот, до этого момента сочащийся, как мёд из сот, сейчас хлынул потоком горной реки. Звонил Джонни.
– Что тебе? – нервно произнёс мужчина, мечущийся по комнате, и всё также не отводящий взгляда от Агаты.
– Тут кое-кто объявился… – Джонни говорил медленно, хитрость чувствовалась в тихом голосе, как литр водки в стакане сока.
– Говори! – потребовал Прокоп.
– Я тут какого-то полицая прижал, – пояснил Джонни. – Он кричит, что пришёл за тобой и твоим другом фээсбэшником… Ну-ка, скажи, как он выглядит! – приказал цыган, и в телефоне послышался напряжённый стонущий голос, как будто парня держали за горло, а дуло пистолета давило у виска: – Роста примерно среднего, на цыгана похоже, Иванов Александр.
– Ах он – сука! – Прокоп хотел уже нажать кнопку сброса, но снова поднёс телефон к уху и приказал: – Держи этого парня, пока я тут со всем не разберусь!
Предательство со всех сторон, кругом одни враги. Все водят его за нос, обманывают, принимают за дурака. Один Джони остался недооценённым. Но теперь никому нельзя доверять – подвох может появиться с любой стороны.
Нервы оголились как провода, торчащие из розетки под высоким напряжением. Язык превратился в наждачную бумагу покрытую горстями песка.
Какая-то странная сила тоненькими ручейками потекла по организму. Пальцы рук слегка зажгло, как бы они отогревались после мороза. Ноги почти не шевелились из-за тяжёлой обуви. Какой-то живительный густой сок тёк по горлу. Приторная слюна тут же всасывалась в слизистую и давала энергию клеткам тела.
Тут она осознала, что у неё во рту лежит целый кусок сахара, глаза распахнулись, и увиденное тут же вернуло в реальность. Над ней, закрывая собой тусклый огонёк единственной свечи, стоял мужчина с коробкой рафинада, готовый поднести новый кусок к её губам.
– Очнулась, прожорливая дюймовочка? – голос принадлежал Андрею Прокопьеву, внешность со шрамом на щеке постепенно проявлялась из темноты. – Не думай, что я тебя реанимировал, ради твоего спасения. Просто хочется, чтобы ты была в сознании, когда я начну тебя пытать. – Девушка вздрогнула, и сладкая жидкость застряла в горле.
Откашлявшись, она огляделась. Комната, которая теперь была видна чётче, чем минуту назад, казалась тем самым страшным местом, которое показывают в фильмах – жилище маньяка. На полу лежал тот самый похожий на цыгана мужик, выходивший из квартиры. Видимо он вернулся, когда она была без сознания. Но что произошло? Голод, чёрт возьми, правильно мама учила кушать три раза в день, как минимум. Пропустила самое интересное. Во всяком случае, если это даже фээсбэшник, то он точно не от голода лежит без сознания – на лице остался отпечаток чего-то тупого. Судя по всему, это стул с поломанной спинкой, валяющийся рядом…
Но ведь нужно что-то делать. Нельзя вот так сдаться на волю этого безмозглого наркомана. А то, что он стопроцентный наркоман читалось по заметным остаткам белой пудры под носом.
Прокоп отошёл от дивана, на котором все ещё лежала блондинка, и посмотрел на псевдо-цыгана.
– Чёрная скотина! Всегда вас ненавидел!
Он плюнул в сторону лежащего на полу мужчины, попал на распахнутую кожаную куртку, медленно достал небольшой револьвер из кобуры, прикрытой пиджаком, и прицелился.
– Стой! – воскликнула Агата и тут же нашлась, поняв, что потребуются объяснения, или её через придёт следующим. – Твой пистолет с глушителем?
Прокоп покосился на неё:
– Ты дура, что ли? Где ты ту глушитель видишь?..
– А то, что если ты выстрелишь, то соседи услышат, и тебе либо придётся убить всех, либо тебя снова посадят. И уже надолго. Поэтому лучше просто беги.
– А ты больно умная, я смотрю. – Прокоп опустил револьвер.
Агата вздохнула от облегчения, но мужчина вдруг резко метнулся из комнаты и через миг появился с большим кухонным ножом. У Агаты замерло сердце.
– Тогда мы убьём его тихо, – ухмыляясь в полумраке, произнёс он.
Эта сцена напоминала измученной голодной студентке спектакль в театре для малой публики, где действие проходит прямо в зале, где сидят зрители. Вот только это реальность, а она сама – одно из действующих лиц, Причём, сюжет создаётся прямо на глазах, и нужно импровизировать. И чем лучше ты будешь это делать, тем живее останешься.
– Нет! – снова воскликнула Агата.
– А что теперь? – В голосе безумного убийцы чувствовался интерес; но он был не больше, чем у кошки к мышке.
Ознакомительная версия.
