Ознакомительная версия.
Бородулин продолжал заниматься экономическими преступлениями. И по его подсчетам, за годы, проведенные в Генпрокуратуре, он вывел из-под следствия нескольких важных персон, у которых на руках были огромные суммы денег. Имел ли сам Дейнекин какую-то долю из этих сумм, разумеется, было неизвестно. Однако нетрудно было догадаться, что имел…
Поэтому Бородулина неприятно поразил неожиданный вечерний звонок начальника ГУВД. Следователь и представить не мог, что самого генерала Дейнекина заинтересует в общем-то случайно попавшее к нему дело, которое никоим образом не касалось экономических правонарушений. Что-то тут было не так… Но знать истинное положение вещей Бородулин даже и не пытался: уровень генерала Дейнекина был для него недосягаем.
Машина Бородулина притормозила у входа в «Олимпийский». Здесь стояло несколько черных полированных лимузинов с правительственными номерами, пара желтых «воронков» и автобус криминалистической бригады. Рядом курили несколько милиционеров с автоматами. Бородулин вышел из машины и повернул ключ в замке, а затем поставил на сигнализацию. Машина послушно бибикнула в ответ.
– Ай-яй-яй, – услышал Бородулин знакомый до боли голос, – как не стыдно! Тут, можно сказать, все правоохранительные органы столицы, все руководство, а он боится, что его машину уведут.
В дверях «Олимпийского» стоял генерал Дейнекин. Он был облачен в отлично сшитый мундир и огромную, по последней моде, фуражку с неестественно задранным передом, на котором в лучах вечерних фонарей поблескивал золотистый двуглавый орел, которого в военно-милицейских кругах прозвали кратко и точно – «краб». Действительно, издалека некогда гордый российских герб напоминал многолапое морское животное…
– Недоверие к другим есть плод недоверия к себе, – продолжал Дейнекин, когда Бородулин подошел к нему и пожал протянутую ладонь. – А недоверие к себе служит источником многих бед.
– Здравствуйте, Станислав Романович.
– Рад видеть, Бородулин. Выглядишь хорошо, – оценивающе оглядел его Дейнекин, – пойдем.
К удивлению Бородулина, Дейнекин повел его не в здание спорткомплекса, а к своей машине. «Бронированный БМВ, – машинально отметил про себя Бородулин, – такой даже депутатам по статусу не положен. Да и, пожалуй, министрам тоже…»
– Надо поговорить, – загадочно объявил Дейнекин.
Бородулин, который ни минуты не сомневался в том, что Дейнекин обязательно проведет с ним какую-то разъяснительную работу, удобно устроился на замшевом диванчике просторной машины и приготовился слушать.
– Да, – начал Дейнекин, – видишь, какие дела творятся? Уже на концертах начинают покушения устраивать. Совсем обнаглели. И ведь все не просто так! Все имеет один источник. И тебе, Бородулин, нужно его, источник этот, найти. Ну-ка быстренько проинформируй о ходе следствия.
Бородулин кратко рассказал. В принципе он не должен был этого делать – давать отчеты Дейнекину. Но призрак бумаг в сейфе генерала постоянно маячил перед глазами следователя и превращал его в послушную игрушку в руках начальника московского ГУВД.
– Понятно, – задумчиво протянул Дейнекин, когда следователь закончил, – ну, я думаю, тут ничего сложного нет. Простое дельце. Никакой политики, никаких финансов. Просто обычная конкуренция. Твои выводы, скорее всего, правильны. Не обошлось без участия этой девчонки.
– Вы имеете в виду…
– Да, эту самую Анжелику. Она это, нутром чувствую. Так что, Бородулин, действуй. Решительно и твердо. И быстро. Не тяни. И учти еще вот что – Разина и Консон, как известно, народные любимцы. Так что для нас очень важно найти людей, которые применяют в отношении дорогих всей стране людей свои грязные и преступные методы. Ясно?
Бородулин кивнул.
– В принципе, – продолжал Дейнекин, – эти люди уже найдены. Я только что лично допросил задержанного, он признался в покушении на Разину.
Бородулин от удивления вжался в кресло.
– Ну не сердись, Бородулин, – рассмеялся Дейнекин и похлопал следователя по плечу, – тем более я протоколов не вел, просто побеседовал. Ну он все и выложил. А что ему оставалось делать – столько свидетелей вокруг! А в отношении организатора сам раскопаешь. Тут я, конечно, не успел.
– Думаете, был организатор?
Дейнекин улыбнулся:
– А как же! Такие вещи просто так не происходят. Обязательно есть человек, который его послал. И он, вернее, она, – Дейнекин поднял указательный палец, – нам почти известна. Так что, Бородулин, тряси задержанного. И не затягивай со следствием.
– Есть, – по-военному ответил следователь.
Генерал положил руку на плечо Бородулину:
– Я на тебя надеюсь. И в долгу не останусь. Как тебе место моего заместителя? Тем более я скоро ухожу на повышение в МВД? Ты меня знаешь, я свои обещания держу.
Последнее прозвучало весьма двусмысленно – перед глазами Бородулина встало то, старое обещание, которое дал генерал Дейнекин, когда прятал бумаги в свой сейф…
Через некоторое время они попрощались. Дейнекин поехал домой, а Бородулин отправился допрашивать задержанного. Указания были получены, и у следователя снова сладко посасывало под ложечкой.
Мы ехали в полном молчании. Холодный свет уличных фонарей то и дело освещал лицо Лены, которая сидела за рулем джипа. Я нервно курил – в кои-то веки! Однако после такого потрясения нужно было как-то успокоить нервы. Перед глазами стояло кошмарное зрелище изъеденного кислотой лица охранника Анны Разиной.
Впереди перед нами маячил белый лимузин Анжелики, который указывал нам путь…
После того как Анжелика прекратила петь и зал притих, я схватил Лену и мы быстро смешались с толпой, постепенно продвигаясь к сцене и дальше – за кулисы. Сами понимаете, наше, а больше Ленино присутствие рядом с Разиной в такой момент было более чем нежелательным. Вот-вот должна была нагрянуть милиция. Мы скрылись за кулисами, прошли по коридорам и тем же путем, что и вошли, выбрались из «Олимпийского».
– Нам нужно увидеть Анжелику, – заявила Лена, – нельзя так уезжать, оставив ее.
– Давай-ка лучше побыстрее выберемся отсюда, – предложил я, – представляешь, какой сюрприз будет для твоего босса, когда он узнает, что его помощница сидела рядом с Разиной в момент нападения. Думаю, он будет недоволен.
– Да, – кивнула Лена, – еще и в компании адвоката Анжелики, которая вот-вот станет основной подозреваемой в организации преступления. Бородулин сразу смекнет – что-то здесь не так.
– Более чем. Сразу возникнут сомнения в твоей «благонадежности», и в конечном счете это отразится на Анжелике. Кроме того, если выплывет история с твоим допросом Ковтуна… Так что давай ноги в руки и…
– Нет, – покачала головой Лена, – нельзя оставлять Анжелику. Тем более что ей сейчас очень нужна наша помощь. Твоя, Гордеев, в первую очередь.
– Ну, положим, я еще официально не ее адвокат, – парировал я, – соглашение не составлено, деньги не внесены…
– Крохобор! – заявила Лена. – Я давно подозревала, что ты законченный жадина.
– Дело же не в этом, – попытался защититься я, – просто пока деньги не внесены в кассу юрконсультации, даже соглашение о защите считается недействительным…
– Не оправдывайся, не поможет, – Лена была непреклонна, – ты дал свое мужское слово, что будешь ее защищать. О каких таких соглашениях и кассах может идти речь? Эх ты!
Я засопел. Ответить было нечего, поэтому я решил: будь что будет, в конце концов, Анжелике действительно может понадобиться неотложная юридическая помощь, если ее вздумают сейчас допрашивать в связи с этим неожиданным происшествием. Надо сказать, более неподходящего времени для расспросов выбрать было нельзя. Анжелика наверняка будет сильно переживать этот инцидент.
– Ладно. Что ты предлагаешь? Вернуться?
Лена отрицательно покачала головой:
– Нет, пойдем к их машинам. Если Анжелика со своей группой еще не вышли, тогда позвоним, узнаем, как у нее дела.
– Лучше позвонить прямо сейчас, – сказал я и вынул телефон.
Лена назвала номер. Трубку взяли сразу.
– Петрунин, – донесся голос администратора Анжелики.
– Это Гордеев. Как там Анжелика?
– Расстроена. Даже очень, – сказал он со вздохом.
– Что творится в зале?
– Уже приехала «скорая помощь». Пытаются спасти охранника Разиной.
– Скажите Анжелике, чтобы срочно собиралась. Мы ждем ее у машины. Лучше уехать прямо сейчас, пока не появилась милиция. А то начнется горячка, «раскрытие преступления по горячим следам». До утра отсюда не выберемся.
– Да, это правильно, – ответил Петрунин. – Сейчас я скажу Анжелике…
Мы обошли спорткомплекс и стали ждать у белого лимузина Анжелики. При свете ночных фонарей он смотрелся гигантским морским монстром, зачем-то выбравшимся на сушу.
– Ты не знаешь, – нарушила молчание Лена, – почему первым делом эстрадные звезды покупают такие лимузины, размером с трамвай? Они ведь жутко неповоротливые. Особенно на московских улицах…
Ознакомительная версия.
