Ознакомительная версия.
К объекту вела покрытая гравием дорога, сворачивать на проселок водитель не рисковал, поэтому он спросил:
– Куда поедем дальше?
– Можно поворачивать обратно, – сказал Грязнов.
– Я же говорил тебе, что здесь нечего делать, – недовольно заметил Рустам.
– Скажи, неужели никаких улик не осталось, кроме той листовки? – поинтересовался Вячеслав.
– Никаких. Ни гильз, ни оружия, ни ножей, тут действовали профессионально.
– Странно. Значит, убийцами и грабителями были либо боевики, либо военнослужащие федеральных войск? Раз говоришь – профессионалы.
– Не исключено, – поддержал эту версию Такоев. – Но ведь многие из тех парней, что прошли Чечню, сейчас чувствуют себя не у дел. Вот и идут заниматься – кто рэкетом, кто разбоем. Некоторые вовсе становятся наемными убийцами, имея единственную профессию, приобретенную на войне.
Водитель развернул машину и погнал обратно в Ставрополь. Быстро темнело.
– Боги, отмеряющие время, что-то явно перепутали, – заметил Грязнов.– День едва начнется, как сразу же и кончается.
– У всех свой расчет. Ничего, Слава, я себя утешаю тем, что новая весна начинается осенью. Ты в гостиницу?
– Да, пожалуй. Надо же мне где-то скоротать ночь.
– Послушай, а где твои вещи? – вдруг спохватился Рустам. – У Овражникова забыл?
– Все мое при мне,– ответил Вячеслав с ухмылкой.
– Не понял.
– А чего понимать? Все в карманах. Здесь электробритва и одеколон, здесь зубная щетка и паста, а постель мне, надеюсь, предоставят.
– Ну, ты оригинал.
Машина въехала в город, когда в окнах зажглись первые огни. Грязнов нетерпеливо взглянул на часы, прикидывая, успеет ли позвонить Тамаре. Времени еще оказалось достаточно.
Мимо потянулись склады, гаражи, потом жилые дома, сменившиеся корпусами завода. Наконец машина завернула в тихий дворик, где располагалась уютная гостиница, принадлежавшая заводу химреактивов.
Дежурная была предупреждена заранее, радушно проводила Грязнова в номер, оснащенный всем необходимым, довольно приятный и чистый.
– О, какие хоромы! – весело сказал Грязнов.
– Нравится? Остаешься?
– Да, конечно.
– Ну, ты обживайся, я отлучусь минут на десять, надо же обмыть наконец встречу, – растянул губы в улыбке Такоев, но глаза его оставались холодными.
Грязнов подумал, что это неизбывное горе залегло на донышке зрачков Рустама, пока не притупится боль, не иссякнет тоска, не заменится чем-то более важным. Счастлив тот, кто умеет смириться с земными трагедиями, воспринять их как должное, не требовать от судьбы равноценного утерянному.
Похоже, что Такоеву это не удавалось, а может, еще слишком мало времени прошло, и это недавнее прошлое не улеглось, не устоялось, возвращается в снах и воспоминаниях, не давая душе покоя.
Вячеслав едва успел принять душ, как на пороге возник Рустам с бутылкой в руке, в другой держал сверток с закуской.
– Гуляем, брат, – провозгласил он.
– Гулять так гулять, – поддержал Такоева Грязнов, только сейчас вспомнив, что фактически, кроме кофе у Овражникова, ничего во рту не держал.
Мужчины вымыли два стакана, порезали колбасу и ветчину, вскрыли консервы.
– Я перед тобой в долгу, Рустам, – сказал Грязнов.
– Ты что имеешь в виду? – уточнил Рустам.
– Тамару.
– Ну, пусть первый тост будет за Тамару! Эта девушка мне дорога, – Рустам поднял свой стакан и опустошил до дна.
– Она говорила, что ты спас ей жизнь, вывез из ада.
– Было дело. Но потом, когда мне стало худо, она фактически вытащила меня из петли, так что я теперь своей жизни не вижу без нее.
– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Грязнов.
– Разве она тебе не сообщила? Мы собираемся пожениться! – сказал Рустам.
– Нет… а мне и в голову не приходило. Что ж, желаю вам обоим счастья! – Удар был ощутимым для Грязнова.
Он снова разлил водку в стаканы. Молча выпили. Рустам неожиданно заторопился уходить, и Грязнов не стал его задерживать. Настроение испортилось, да и устал за день, а завтра работа, ради которой прилетел сюда. А вовсе не за любовными приключениями.
– Утром встречаемся? – спросил Рустам уже от двери.
– Да.
– За тобой прислать машину?
– Не беспокойся. Я сам доберусь на такси.
– Это если поймаешь.
– Я постараюсь.
Грязнов проводил Такоева до выхода из гостиницы и с облегчением вздохнул, когда наконец остался один. Он лег на кровать и незаметно для себя уснул. Сон его был глубок – за всю ночь он ни разу не проснулся.
Утром его разбудил телефонный звонок. Он нашарил трубку, не открывая глаз, но, услышав голос Тамары, сразу проснулся.
– Кто это мне обещал позвонить вечером? – спросила девушка с обидой в голосе.
– О Господи! Я все проспал, – с сожалением протянул Грязнов. – Прости, дорогая, но мне вчера Рустам выдал такую новость, что я засомневался, имею ли право ухаживать за тобой, как в прежние времена.
– Что же он такое тебе сказал?
– Он утверждает, что вы собираетесь пожениться.
– Да? Но это он говорит. А я своего слова еще не сказала.
– И тем не менее… Ты откуда звонишь?
– Я в пяти минутах езды от твоей гостиницы. Одевайся, завезу тебя в прокуратуру.
– Отлично! Через пять минут буду готов.
Грязнов помчался умываться. Тамара несколько задержалась, и к ее приходу Вячеслав был выбрит, надушен и свеж. К его удивлению, она принесла с собой завтрак для него: пакет апельсинового сока, пачку творога, нарезанную колбасу и батон белого хлеба.
– Ты меня балуешь! – улыбнулся Грязнов, целуя Тамару в щеку. – Только я должен тебя огорчить: я отвык от завтраков. На службе – чашка кофе, что-нибудь перехватываю днем, а вечером – плотный ужин. Режим такой, понимаешь? Поэтому мне сейчас и в горло-то ничего не полезет.
– Жаль, а я старалась… Ну что ж, тогда мне придется приглашать тебя на ужин. Оставь все, поедем, Рустам попросил доставить тебя утром на работу.
– Ты на машине?
– Через наш Фонд содействия милиции помогли мне. Из Германии пригоняют, тут продают! Но все законно!
– А я и не сомневаюсь! – засмеялся Грязнов. – Марка-то какая?
– «Хонда», она маленькая, но работает безотказно, и я ею очень довольна.
Грязнов слушал Тамару, а сам мучился вопросом, не решаясь задать. Наконец не выдержал, спросил, отведя глаза в сторону:
– Что у тебя было с Рустамом?
– Какая тебе разница? – после короткой паузы ответила она.
– Ты любишь его?
– Тебя я любила. Но все оказалось никому не нужным. А потом была жизнь, разная – хорошая и плохая. И все это время рядом со мной был он. Иногда он пугает меня своими претензиями. Вот так я живу подле него между страхом и любовью.
– Значит, у меня уже нет ни малейшей надежды?
– Как знать!… Но давай лучше не будем об этом говорить, а то начнем еще торговаться да выставлять друг другу условия, – попросила она.
– Хорошо, не будем… Пойдем-ка лучше, покажешь мне свою подружку «хонду».
– С удовольствием вас познакомлю.
Машина оказалась невероятного, нелепого цвета – розового жемчуга, короткая, но просторная внутри, по-женски уютная и светлая. Легкий поворот ключа, касание педали – и машина легко покатилась по городу, приютив внутри себя двух человек, бывших одно время весьма близкими, а сейчас находящимися на распутье.
– Все нормально? – спросил Рустам Грязнова, когда тот с Тамарой вошел в его кабинет.
– Тамара прекрасно водит машину, – заметил Вячеслав. – Спасибо, Тамара Александровна, весьма вам признателен!
– Ладно, не валяй дурака! – усмехнулась девушка. – Ваше задание выполнено, товарищ капитан. Разрешите идти?
Такоев кивнул ей и жестом пригласил Грязнова садиться, спросил:
– С чего начнем? Ты дело будешь читать?
– Обязательно. Давай мне все, что у вас имеется по делу об убийствах и краже. И свои соображения на этот счет.
– К сожалению, материалов не так много, – передавая Грязнову совсем нетолстый том с аккуратно подшитыми протоколами осмотров и допросов свидетелей. – А что касается соображений, тут мое мнение отличается от мнения начальства. Тебе какое важнее?
– И то и другое, – сказал Вячеслав, раскрывая папку. – А еще меня будут интересовать патриоты из ваших местных партий и общественных движений.
– Когда возникло это дело, – заметил Рустам, – я решил, что листовка патриотов – это просто уловка бандитов. А позже изменил мнение.
– Понятно. А что по этому поводу думает твое начальство?
– А! – отмахнулся, морщась, Такоев. – Они уверены, что здесь чувствуется рука чеченских боевиков.
– Ты возражаешь?
– Зачем им какие-то склады грабить? Что, у них оружия мало? Так федералы же сами им продают что угодно. Такая политика.
– Ты знаешь, я бы встретился с вашими патриотами, с казаками, послушал их. Во всяком случае, делу такой разговор не помешает. Ты разве не согласен? Да и какой чеченец станет рядиться под русского патриота? Прикрываться его именем? Сам подумай! Вон, тот же Басаев – он каждый свой теракт личным подвигом считает и славой этой делиться ни с кем не захочет.
Ознакомительная версия.
