Спустившись к ручью, я вытащил из винтовки пустую гильзу, выбросил ее в воду, после чего вставил новый патрон. Затем я срезал прут, содрал с него кору и принялся чистить ствол, прогнав через него кусочек своего носового платка, чтобы не осталось ни малейшего намека на то, что из этого оружия недавно стреляли. Управившись с делами, я поспешил вернуться к оставленному грузовичку, собираясь немедленно отправиться Блаунт, чтобы рассказать Уошу о том, что поведал мне Моук. Я уже вскочил в кабину и тронулся было в путь, когда до меня самого в полной мере дошло значение всего сказанного, если, конечно, этот недомерок говорил правду.
Она больше не была моей дочерью!
Я выключил фары, вернулся на старую бензоколонку и снова спрятал там свой грузовичок. Затем потихоньку прокрался в свои владения и первым делом заглянул в хлев и в стойло. Вся скотина была на месте, но вопреки моим ожиданиям она не ревела от голода, а это значит, что животным был задан корм, а коровы вовремя подоены. Бесшумно ступая, я подкрался к дому и заглянул в гостиную. Никого. Тогда я через щелку заглянул в дальнюю комнату. Джейн была там, Дэнни сидел у нее на коленях, но вот Кейди нигде не было видно. Вскоре Дэнни начал плакать, и когда Джейн наклонилась над ним и начала его укачивать, я увидел, что она тоже плачет.
— Маленький мой, бедный мой мальчик, и никому-то ты не нужен! С самого твоего первого дня все только и делают, что обманывают тебя, бросают одного за ненадобностью. Не плачь, малыш. Не обращай на них внимания, мой маленький Дэнни. Я здесь, с тобой. И я никогда тебя не брошу и всегда буду любить тебя, что бы там ни вытворяла твоя мама, или папа, или Бог знает кто еще.
От этих слов у меня ком подступил к горлу, но я все же вернулся к своему грузовичку, сел за руль и поехал в город. Припарковав машину неподалеку от «Белой Лошади», я подошел к окну и заглянул во внутрь. Как я и предполагал, она была там, танцевала с каким-то незнакомым мужиком и, судя по всему, была изрядно пьяна. Я вытер вспотевшие ладони о пиджак и перешагнул через порог. Не обращая на нее никакого внимания, я прошел в зал и расположился за свободным столиком. Ко мне подошел официант, я сделал заказ, и когда напиток был принесен, непринужденно отпил глоток. А вскоре почувствовал, что она стоит рядом со мной.
— Вот так встреча.
— О! Привет, Кейди.
— Джесс, что ты здесь делаешь?
— Просто зашел, чтобы выпить стаканчик кока-колы и чего-нибудь покрепче.
— С каких это пор ты начал пить?
— Иногда душа сама просит.
— И когда же, например?
— Например, когда ты собираешься выдавать дочку замуж и уже настраиваешься на свадьбу, а она, никому ничего не объясняя, вдруг сбегает от алтаря, после чего, ты как дурак торчишь в церкви. Просто чувствуешь себя последним идиотом. Так что после такого приключения и выпить не грех.
— Ты был в церкви?
— Слушай, если ты раздумала выходить замуж, то могла бы хотя бы мне об этом сказать?
— Я не раздумала.
— Ладно, значит, вы поженились где-то в другом месте.
— А я что, произвожу впечатление замужней женщины?
Тут я решил прекратить это бессмысленное препирательство и впервые за все время взглянул на нее. А потом усадил ее за столик напротив себя и заказал для нее выпивку.
— Кейди, так или иначе наши жизненные пути пересеклись. Я целый день не находил себе места от осознания того, что ты вот так просто уедешь и бросишь меня после того, что мы вместе пережили. Но если ты не вышла замуж, то это все равно никак не укладывается у меня в голове. Так что же случилось?
— Давай прежде выясним, что случилось с тобой.
— Со мной? Ничего.
— Ты должен был ехать в город следом за нами на грузовике, а вместо этого ты просто куда-то исчез, и я не могу отделаться от мысли о том, что ты имеешь какое-то отношение к тому, что со мной произошло.
— Разве ты не видела, как я подал вам знак?
— Я ничего не видела.
— Мне нужен был цветок, чтобы вставить в петлицу, и я пошел за ним в лес, что за ручьем. По дороге я поскользнулся и испачкал ботинок в грязи. В любое другое время я бы просто вытер его о траву, но ведь я собирался к тебе на свадьбу, так что без гуталина было никак не обойтись. Но на подходе к дому, я заметил Лайзу Майнден и понял, что если она увидит меня, мы еще долго не сможем ее спровадить, так что я зашел в хижину, встал у окна, так что она оказалась спиной ко мне, а ты, наоборот, лицом, и жестами постарался показать тебе, что поеду в город сейчас же, а не потом.
— Если ты и подавал мне какие-то знаки, я этого не заметила.
— Но ты же смотрела прямо на меня и кивнула.
— А зачем ты брал с собой винтовку?
— Просто на всякий случай.
— На какой еще случай?
— Всякое могло случиться. Откуда мне знать, что еще они могли попытаться устроить после вчерашних похорон? К тому же винтовка в кабине места занимает мало, но с ней все же чувствуешь себя как-то спокойнее. Кстати, она все еще лежит там.
— … Ты встречался с Уошем?
— Я же тебе говорю. Я поехал, чтобы как следует начистить ботинки, а там рядом оказалась еще и парикмахерская. Так что я заодно и постричься успел. И все это было где-то около часа дня. Время поджимало, поэтому из парикмахерской я отправился прямиком в церковь, чтобы дождаться там вас с Уошем и Джейн. Там никого не было, но я не придал этому особого значения, сел и стал ждать. Волноваться я начал много позднее. В конце концов терпение мое лопнуло, и я отправился к нему в гостиницу, чтобы узнать, в чем дело.
— Когда это было?
— В районе двух часов.
— И что тебе там сказали?
— Что он уехал. И с ним вместе была почтенная леди и пожилой джентльмен.
По ее лицу было видно, что вместо того, чтобы усомниться в правдивости моей дурацкой истории, она, наоборот, безоговорочно верит всему, что я говорю. Затем я замолчал и снова заговорил с ней лишь после того, как она сама первой заговорила со мной. Я очень боялся переиграть.
— Ты решил, что я хотела обмануть тебя?
— Просто подумал, что, может быть, ты стесняешься меня.
— Это все его мать и отец.
— Я просто не знал, что и думать.
— Он просто не пришел.
— Почему?
— А я знаю?
— Что, просто вот так взял и не пришел?
— Я знаю, что случилось. Ну конечно же. Они просто посовещались напоследок, его отец и мать, эта его старая мымра, и снова передумали.
— А у него что, нет своей головы на плечах?
— Он боготворит свою мамашу.
* * *
Мы выпили, потом пропустили еще пару стаканчиков, и она сидела напротив меня, печально улыбаясь и разглядывая дно своего стакана.
— Веселая все-таки штука жизнь, правда, Джесс?
— Ну да, тебе сейчас особенно весело.
— А разве хоть одну сволочь это волнует?
— Мне не нравится, когда ты ругаешься.
— Ладно, пойдем потанцуем.
— Я не умею танцевать.
— А я тебя научу.
Но долго учить ей меня не пришлось. Это оказалось совсем просто: нужно было лишь стоять обнявшись посреди зала и топтаться под музыку. Ее губы горели, затем щеки тоже зарделись ярким румянцем, словно у нее был жар. Я потихоньку вел ее, пока, мы, наконец не оказались у боковой двери, а затем просто приподнял ее, перенося через порог, и через мгновение мы уже танцевали на парковке, уже не прижимаясь друг к другу целомудренно щеками, а сливаясь в страстном поцелуе.
* * *
— Джесс, пойдем в гостиницу.
— Нет, мне страшно.
— Чего ты боишься?
— Для этого мы должны быть мужем и женой.
— Ну и что? Ты что, стыдишься меня.
— Я слышал, что в некоторых случаях, например, если мужчина намного старше девушки, там просят предъявить брачное свидетельство. А его-то у нас и нет.
— Смешной ты все-таки парень, Джесс.
— Чего же во мне такого смешного?
— Ты как был благочестивым ханжой, уверенным в том, что мы пришли в этот мир исключительно ради того, чтобы страдать, так им и остался. Ты просто научился умело делать вид, что ты не такой.
— Нет, я на самом деле изменился.
— Ну, вообще-то, поцелуи твои стали совсем другими.
— Да я и сам уже не тот, что прежде. Честное слово.
— И это единственное, чего ты боишься?
— Наверное, и в правду глупо.
— Ну и что же нам теперь делать? Как решить эту проблему?
— Мы могли бы пожениться.
Она издала восторженный возглас и захохотала так громко, что мне показалось, что она вот-вот упадет и начнет кататься по земле, и мне придется нести ее до грузовика на руках.
— Джесс, тебе следовало бы почаще прикладываться к рюмке, а то, видать, у тебя с непривычки совсем уже крыша поехала. Мы с тобой не можем пожениться, разве ты этого не знаешь?
— А почему? Можно было бы сказать, что мы не родственники.
— Нет, здесь этот номер не прошел бы. Меня тут все знают, ведь я подавала выпивку в этой забегаловке. А ты засветился в суде, и все таращили на тебя глаза, особенно репортеры.
