Антон, запасшись терпением, только поддакивал Светлане Игнатьевне.
Инцидент благополучно исчерпался. Светлане Игнатьевне ничего не оставалось, как пригласить Задонского на чай. Оказалось, что Светлана Игнатьевна, вдова отставного генерала, является наследницей не только фарфорового сервиза, из которого они пили чай, но и картин и многих раритетных изданий. И все это богатство: картины, книги, фарфоровый сервиз со знаменитой Кузнецовской позолотой, отойдут по завещанию музеям города. Правда, квартиру хозяйка завещала племяннице, которая в данный момент жила толи в Испании, толи в Италии.
— Ты, представляешь, сколько в Киеве, вот таких вдов отставных генералов, в которых нет родственников!
Озноб пробежал по телу Задонского, стоило только представить сумму денег за квартиру и мимоходом увиденные ценности.
— Не могу понять, к чему ты клонишь?
— Олег, ты не видел квартиры! Это не квартира — хоромы. Ты хоть представляешь, сколько стоит сегодня такая квартира, даже навскидку? Мы озолотимся! Или ты действительно не видишь выгоды?
Круглов непонимающе смотрел на Задонского. А ведь сама идея была простой до гениальности!
— Что страшного в приходе старости? — подталкивал к напрашивающемуся ответу Задонский. — правильно — ни — че — го! Поехал человек на дачу, повел внуков в музей, съездил в библиотеку и так далее. Организовал «девичник» или «мальчишник», вспомнили молодость и опять же поговорили о детях, внуках.
— Какой «девичник»? — Круглов прервал фантазии Задонского.
— Да без разницы. А теперь, посмотри на одиноких людей. Детей им бог не дал, — это раз, — Антон загнул указательный палец, — друзья и приятели по — один за другим уходят в мира иные. И что получается? Остаются они старыми и никому не нужными, влачащие остаток жизни на жалкие гроши. Пусть даже не на жалкие, — поправился Антон вспомнив Лавскую.
— А мы?
— А мы сможем им обеспечить сытую, достойную старость и скрасить последние дни, хотя бы уже тем, что внимательно будем слушать старческие бредни.
— Взамен? — Олег слишком хорошо знал Задонского, что бы поверить в его альтруизм.
— Они нам официально отписывают свою недвижимость.
— Антон, ты предлагаешь открыть частный дом престарелых? Только что бы содержать годами стариков у нас никаких средств не хватит. Хотя надо все считать…
— Ничего не надо считать, — перебил Круглова Задонский, — Почему ты решил, что старики будут непременно жить голами? А сердце? А давление? Что там еще по части медицины, тебе лучще знать.
Круглов, слушал своего друга и партнера по бизнесу, прикрыв глаза. По его лицу пробежала еле заметная тень, но этого было достаточно, что бы Антон понял — эту идею Круглов никогда не поддержит.
— Мы, — с нажимом отметил Круглов, — этим заниматься никогда не будем.
Потом Круглов начал нести всякую околесицу на счет ответственности детей за грехи родителей, что в него растут сыновья и еще живы родители и прочее — прочее.
Задонский вздохнул и едва заметно улыбнулся. А ведь больше к этому разговору Круглов никогда не возвращался, словно и не было того разговора. Но не забыл. Смотри, как встрепенулся, когда статью прочитал. Примчался перед отлетом, что бы душу свою облегчить. Не замешана ли его компания. Да, статья в газете так некстати. И теперь все надо решать быстро и по — умному.
Нет таких преступлений, которых не совершали б ради власти, философски подумал Задонский. Власть, особенно большая, всегда строилась на крови и удерживалась кровью. И примеров тому в истории не счесть. Цена зависит от расстояния до вершины пирамиды. Задонский имел эту власть на своем уровне и к вершине шел один. Без давки и работы локтями. Один на пути к своей вершине.
Круглов последние годы успешно занимался наукой и кроме науки его, по сути, ничего не интересовало. Семья была на первом месте. Задонский опять вспомнил счастливое лицо Вари Кругловой. Глядя ей в глаза нельзя было ни на минуту усомниться в том, что счастье есть и его достойный каждый. Жаль только, что ее счастье было из другого теста.
Да, Круглов, по — прежнему, был соучредителем компании, но он, Задонский уже много чего делал без ведома Круглова. Антон отдавал себе отчет, что придет время, Олег с его — то энергией и въедливостью, докопается до истины, до всех его дел. И вопрос выбора между другом, компаньоном, просто человеком и своим делом, станет ребром.
Задонский приехал на встречу, как всегда, заранее, с учетом пробок, ГАИ и прочее. Он не опаздывал никуда и никогда. Такой вот принцип.
Антон Игоревич оставил машину на платной стоянке возле центрального входа в Голосеевский парк и не спеша направился вдоль павильона Молодежный.
Весна в этом году запаздывала. Под кронами серебристой ели лежал почерневший снег. Задонский, погруженный в свои мысли незаметно дошел до первого пруда. Детские аттракционы еще не работали, на спортивных площадках лежала мокрая жижа из снега и только на крыльце ресторана «Дубки» курили ранние посетители. Антон вспомнил, как сам нервно курил на этом же крыльце. Пару лет назад ему понадобилась помощь для решения одного очень щекотливого дела. Круглов, тогда помнится, хотел решить вопрос через суд, но он нашел людей, которые сделали все просто, быстро, без суда и следствия. Антон еле убедил тогда Круглова, что ситуация уладилась сама собой.
Человек, с которым назначена встреча, был несколько удивлен выбором места. Можно было встретиться в центре, в более людном месте. Но Задонский настоял на своем, веря, что береженого и бог бережет, даже в таком не божьем деле.
— Какая погода чудная, вы не находите, молодой человек? — обратился мужчина, незаметно подошедший к Антону. От неожиданности, прервав воспоминаниях, Задонский дернулся всем телом.
— Что вы так пугаетесь? — улыбнулся незнакомец. — Что ж вы так нервничаете молодой человек?
Мужчина крепкого спортивного телосложения легонько взял Задонского под руку, как старый знакомый. Не привлекая внимания курящих на крыльце, они медленно направились в глубину парка.
— Пойдемте к вашим дальним прудам.
— Добрый день, — нашелся, наконец — то, Антон. — Не ожидал вот так. Думал — позвоните.
Задонский быстро пришел в себя. Минутная растерянность повисла в весеннем воздухе.
— Думать оно, конечно, не вредно, но, давайте ближе к делу. Время нынче дорого стоит.
Антон открыл кожаную барсенку, достал приготовленный заранее конверт и быстрым движение протянул незнакомцу.
— Здесь — предоплата. Остальное после.
Незнакомец открыл конверт, пробежался длинными пальцами по купюрах, достал с неприметного портфеля бумагу и бистро написал цифры. Сумма была чуть выше ожидаемой. После того, как Антон кивнул в знак согласия, он быстро порвал листок на мелкие клочки и положил мусор в портфель.
— Фотография.
— Что?
Опомнившись, Антон опять открыл барсенку. Он безотчетно волновался. И встречу назначил в этих дебрях из суеверия, чтобы все сошло, как первый раз.
Мужчина внимательно посмотрел на обрывок фотографии. Что же натворил такого этот высокий, похожий на киногероя восьмидесятых годов, человек, что бы так рано уйти из жизни?
Обычно, так фотографии рвут женщины после ссоры или развода, оставляя только свою часть, а ту другую, с виновником всех несчастий, без сожаления выбрасываю в мусорное ведро, предварительно изорвав на мелкие кусочки. Но здесь был другой случай. На той другой части фотографии остался кто — то, кому улыбался мужчина. Скорее всего, там была женщина и, надо полагать, тоже веселая и счастлива. Он еще некоторое время смотрел на фото, и потеряв интерес, положил в портфель. С этой минуты мужчина превратился в фигуранта.
— Где он сейчас?
— За рубежом. Когда будет возвращаться, я сразу позвоню. Хорошо б решить вопрос по пути с Борисполя. Можно дело обставить, как ограбление, а еще лучше как ДТП.
— А может вы тогда все сами? А?
Антон встретился с взглядом исполнителя заказа и поперхнулся. В глазах последнего что — то было такое, от чего Антону захотелось поскорее покинуть Голосеевский парк и забыть о нем, как о страшном сне. И если б не звонок Елены, он бы поехал прямо домой и с удовольствием выпил бы в одиночку.
Где — то в коридоре дребезжал звонок. Саша открыла глаза и прислушалась. В дверь звонили так настойчиво, как звонят, когда соседи заливают соседей этажом ниже.
За время после отъезда ей впервые приснился Стрельников. Сон был настолько реальным, что ощущалось прикосновение его рук. Саша с сожалением набросила халат и направилась к двери, надеясь, что непрошенный гость уже ушел. Звонок противно затрезвонил в сотый раз. Она тихонько, стараясь не выдать своего присутствия, подошла к двери и прильнула к глазку. На лестничной площадке, прямо перед дверью стоял мужчина и явно не собирался никуда уходить. Она открыла дверь, а сон продолжался…
