Мма Рамотсве бросилась к отелю «Президент». Возможно, девочки вернулись к машине, чтобы присоединиться к матери. Тогда все в порядке. Но подойдя к стоянке, она увидела отъезжавшую голубую машину, в которой сидела одна мать. Значит, девочки остались где-то на площади.
Мма Рамотсве поднялась по ступеням отеля «Президент» и оглядела площадь. Она методично перемещала свой взгляд — как советовал Клоувис Андерсен, — рассматривая каждую группу людей, каждую горстку покупателей перед каждой витриной. Девочек нигде не было. Она заметила женщину с блузками. Та держала в руках какой-то пакет и, кажется, вынимала из него гусениц с дерева мопани.
— Это гусеницы? — спросила мма Рамотсве.
Женщина обернулась и посмотрела на нее.
— Да.
Она протянула свой пакет мма Рамотсве, которая взяла одну сушеную древесную гусеницу и бросила себе в рот. Перед этим лакомством невозможно устоять.
— Вы, наверно, видите все, что делается вокруг, мма, — сказала она, проглотив гусеницу. — Стоите здесь и все видите.
Женщина рассмеялась.
— Я вижу все. Абсолютно все.
— А вы не видели двух девочек, выходивших из Книжного центра? — спросила мма Рамотсве. — Одна индианка, а другая африканка. Индианка приблизительно такого роста.
Торговка вынула из пакета еще одного червя и отправила его в рот.
— Видела, — сказала она. — Они направились к кинотеатру, а потом пошли куда-то еще. Я не заметила куда.
Мма Рамотсве улыбнулась.
— Из вас вышел бы хороший детектив, — сказала она.
— Вроде вас, — спокойно ответила женщина.
Мма Рамотсве изумилась. Она была известной личностью, но никак не ожидала, что ее станут узнавать на улице. Она полезла в сумку, вытащила бумажку в десять пула и вложила в ладонь женщины.
— Спасибо, — сказала она. — Это гонорар. Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу помощь в будущем.
Женщина пришла в восторг.
— Я все вам расскажу. Я глаза этой площади. Например, хотите знать, кто с кем разговаривал сегодня утром на этом самом месте? Вы даже представить себе не можете.
— Как-нибудь в другой раз, — сказала мма Рамотсве. — Мы еще увидимся.
Искать Нандиру было бесполезно, но проанализировать полученную информацию имело смысл. Мма Рамотсве подошла к кинотеатру посмотреть, когда начнется вечерний сеанс, — она решила, что девочки приходили сюда именно за этим. Потом она вернулась к белому фургончику и отправилась домой, чтобы пораньше поужинать и пойти в кино. Ее не слишком привлекало название фильма, но мма Рамотсве больше года не была в кино, и перспектива сходить туда показалась ей заманчивой.
Мистер Пател позвонил до ее ухода.
— Моя дочь сказала, что идет к подруге делать уроки, — раздраженно произнес он. — Но она опять врет.
— Да, — ответила мма Рамотсве. — Боюсь, вы правы. Но я знаю, где она будет, и тоже буду там. Не беспокойтесь.
— Она идет на свидание с этим Джеком? — прокричал мистер Пател. — На свидание с мальчиком?
— Возможно, — ответила мма Рамотсве. — Но я не вижу причин для беспокойства. Завтра я все вам сообщу.
— Только, пожалуйста, пораньше, — попросил мистер Пател. — Я всегда встаю в шесть. Ровно в шесть.
Народу в зрительном зале было мало. Мма Рамотсве выбрала место в предпоследнем ряду, в глубине зала. Отсюда было видно единственную входную дверь, и даже если Нандира с Джеком придут после того, как свет погаснет, мма Рамотсве все равно их заметит.
С некоторыми из сидевших в зале мма Рамотсве была знакома. Вскоре пришел ее мясник с женой, и они дружески помахали ей рукой. Потом появились одна из школьных учительниц и тренер по аэробике из отеля «Президент». Наконец прибыл католический епископ, уселся в первом ряду и начал шумно есть поп-корн.
Нандира пришла за пять минут до начала первой части сеанса. Она была одна и некоторое время стояла в дверях, оглядываясь. Поймав на себе ее взгляд, мма Рамотсве быстро опустила глаза, притворившись, будто ищет что-то на полу. Через несколько секунд, подняв глаза, она увидела, что девочка по-прежнему смотрит на нее. Мма Рамотсве снова опустила глаза, заметила на полу использованный билет и наклонилась, чтобы его поднять.
Нандира решительно направилась через весь зал к мма Рамотсве и села рядом с ней.
— Добрый вечер, мма, — вежливо произнесла она. — Это место свободно?
Мма Рамотсве подняла глаза, изображая удивление.
— Конечно, свободно. Здесь никто не сидит.
Нандира села.
— С нетерпением жду начала, — приветливо произнесла она. — Мне давно хотелось посмотреть этот фильм.
— Вот и хорошо, — сказала мма Рамотсве. — Приятно увидеть фильм, который хотелось посмотреть.
На этом разговор прервался. Девочка в упор смотрела на нее, и мма Рамотсве чувствовала себя неловко. Что посоветовал бы Клоувис Андерсен в подобной ситуации? Наверняка он что-то говорил о подобных случаях, но она не помнила, что именно. Что делать, если ты слишком приблизился к объекту слежки, а объект слишком приблизился к тебе.
— Я видела вас сегодня днем, — продолжала Нандира. — У Мару-о-Пула.
— Ах да, — отозвалась мма Рамотсве, — я ждала там одного человека.
— А потом в Книжном центре. Вы смотрели книги.
— Верно, — ответила мма Рамотсве, — я хотела купить книгу.
— А потом вы спрашивали обо мне мма Бапитсе, — спокойно продолжала Нандира. — Она торгует на площади. Она предупредила меня, что вы обо мне спрашивали.
Мма Рамотсве подумала, что впредь с мма Бапитсе надо быть осторожнее.
— Почему вы ходите за мной? — спросила Нандира, повернувшись и посмотрев в глаза мма Рамотсве.
Мма Рамотсве быстро сообразила, что отпираться не имеет смысла. Правильнее будет обратить сложную ситуацию в свою пользу. И она рассказала Нандире, по какой причине к ней обратился ее отец.
— Он хочет выяснить, встречаешься ли ты с мальчиками, — сказала мма Рамотсве. — Это его беспокоит.
Нандира довольно улыбнулась.
— Что ж, если я буду встречаться с мальчиками, он сам будет в этом виноват.
— А ты встречаешься? — спросила мма Рамотсве. — Встречаешься с мальчиками?
Нандира колебалась. Потом тихо сказала:
— Нет. На самом деле нет.
— А этот Джек? — спросила мма Рамотсве. — Кто он такой?
На какой-то момент ей показалось, что Нандира не станет отвечать. Еще один взрослый вторгается в ее жизнь. Но в мма Рамотсве было что-то вызывающее доверие. Возможно, она сможет ей помочь, возможно…
— Никакого Джека нет, — еле слышно произнесла Нандира. — Я его выдумала.
— Зачем?
Нандира пожала плечами.
— Мне хочется, чтобы они… мои родители… думали, что у меня есть мальчик, — сказала она. — Хочется, чтобы они думали, что у меня есть кто-то, кого я выбрала сама. — Помолчав, она спросила: — Вы меня понимаете?
Мма Рамотсве на минуту задумалась. Ей было жаль бедняжку, страдавшую от чрезмерной опеки родителей, и она представила себе, как в подобной ситуации можно придумать себе бойфренда.
— Да, — сказала она, дотронувшись до руки Нандиры. — Понимаю.
Нандира нервно подергала ремешок от часов.
— Вы обо всем ему расскажете? — спросила она.
— О чем я могу рассказать? — спросила мма Рамотсве. — Не могу же я сказать, что видела тебя с мальчиком по имени Джек, если на самом деле его нет.
Нандира вздохнула.
— Что ж, я сама виновата. Затеяла эту глупую игру. — Она помолчала. — Но если отец поймет, что ничего плохого не случилось, — как, по-вашему, он даст мне немного свободы? Он сможет хоть иногда позволить мне жить своей жизнью и не отчитываться за каждую минуту?
— Я постараюсь его убедить, — сказала мма Рамотсве. — Не знаю, послушает ли он меня. Но я постараюсь.
— Пожалуйста, — попросила Нандира. — Постарайтесь.
Они вместе посмотрели фильм, и обе получили удовольствие. Потом мма Рамотсве с Нандирой ехали в приятной тишине в белом фургончике, пока мма Рамотсве не высадила девушку у ворот в высокой белой стене. Проводив глазами машину, девушка повернулась и нажала на кнопку в стене.
— Дом мистера Патела. Что вам нужно?
— Свободы, — прошептала Нандира и громко произнесла. — Это я, папа. Я вернулась.
Мма Рамотсве, как и обещала, позвонила мистеру Пателу рано утром. Она объяснила, что ей было бы удобнее поговорить с ним не по телефону, а лично.
— У вас для меня плохие новости, — сказал он, повышая голос. — Вы собираетесь сообщить мне что-то очень плохое. О Боже! Что?
Мма Рамотсве успокоила его, заверив, что новости хорошие. Однако, оказавшись час спустя в его кабинете, она застала его в крайнем беспокойстве.
— Я очень волнуюсь, — признался он. — Вам не понять отцовского волнения. У матерей такого не бывает. Отец испытывает совершенно особые чувства.
