— А о каких наличных деньгах ты говорил? Кто дал их лорду Расселлу?
— Все очень просто, Дэви. Вот распечатка телефонных разговоров Расселла за последнюю неделю. Здесь много звонков в Соединенные Штаты, в одну и ту же нью-йоркскую гостиницу, одному и тому же человеку. Я узнал имя этого гостя. Оказался моим соотечественником. Я попросил своего отца навести кое-какие справки, он мне позвонил, ты сам слышал. Так вот, в гостинице проживает некий мистер Корнуэлли, известный в определенных кругах, как поставщик всего, чего угодно для «черных коллекционеров». Есть такие придурки, они скупают за бешеные деньги бесценные сокровища всего человечества, потом прячут их в своих подвалах и получают ни с чем не сравнимое удовольствие оттого, что лишь они одни могут любоваться этими сокровищами. Катрены Нострадамуса ожидала та же участь. Но платят они гораздо больше, не так ли, мистер Расселл?
— Это мои катрены и я волен их продать, кому захочу.
— Правильно, но при этом не стоит убивать живых людей. О какой сумме шла речь при продаже с аукциона? Томас Уайт говорил что-то о начальной цене в один миллион, но аукцион есть аукцион и, возможно, сумма увеличилась бы вдвое, а то и втрое. Но, как сообщил мне отец, этот Корнуэлли обычно дает в три раза больше, чем тот или иной раритет уходит с аукциона. Почему бы не срубить побольше фунтов, не так ли? А здесь нежеланный свидетель, мистер Томпсон, близкий поверенный вашего компаньона. Он наверняка стал бы возражать против вашего вероломства в делах, вот вы его и… застрелили.
Потом попытались убить вашего же преданного слугу Эйба, еще одного свидетеля, но неудачно. Потом мессира…
— Я не убивал мессира Салливана!
— Вот и я так думаю…
Внезапно отворилась дверь, в столовую вошел дворецкий…
— В чем дело, Джордж, разве я не велел вам сидеть с Дереком!
— Извините, сэр…
— Вы что, не видите, как мы заняты?
— Извините, но тут такое дело…
— Плевать я хотел на ваши дела, убирайтесь и не смейте подслушивать под дверями!
— Слушаюсь, сэр, но…
Майкл решительно вмешался в диалог.
— Заткнитесь, Расселл! Что случилось, Джордж?
— Пожар, сэр. Из окна подвала, того, что на северной стороне, валит дым.
— А, черт, идиот я безмозглый! Бежим, Дэви! Надо хоть его спасти! Эй ты, аристократишка, есть вход в тот подвал?
Лорд Расселл сидел неподвижно и расслабленно, словно детский шарик, из которого постепенно выходит воздух. Он медленно поднял голову.
— Дверь открывается только изнутри…
— Нечто подобное я подозревал. Вперед, Дэви.
Из окна, забранного старинной решеткой, валил дым, хотя и не очень интенсивно. Майкл и Дэвид попытались выдернуть решетку, но та не поддавалась. Эйб принес ломик, но древность выдержала и ломик. Майкл беспомощно огляделся и вдруг бросился к своему «рэндж-роверу», одиноко маячившему на лужайке. Он подогнал машину к окну, достал из багажника стальной буксировочный трос. Дэвид понял задумку друга и бросился помогать. Через минуту мощная машина взревела и с ходу дернула решетку, потом еще, еще раз… Наконец старина уступила современной технике, и решетка со скрежетом вылетела из проема вместе с камнями.
Майкл, а за ним и Дэвид нырнули в подвал. Дыма оказалось не так уж и много, друзья без труда добрались до небольшой комнаты и остановились.
На мозаичном, потемневшем от времени полу догорал костер. Одинокие язычки пламени метались по черным страницам сожженной рукописи. Привалившись к стене, широко раскинув ноги, на полу сидел мессир Салливан и неотрывно следил за исчезающими в пламени и дыме бессмертными творениями Нострадамуса…
Дэвид бросился к учителю. И, увидев абсолютно пустой взгляд, понял, что мессир Салливан находится в другом мире….
— Майкл, он сошел с ума, Майкл!
— Да, я ошибся. Твой учитель, Дэви, действительно увидел то, чего не должен был видеть. Он увидел предсказания…
Дэвид склонился над догорающим пергаментом. На угольной черноте, там, где была чернильная вязь букв, огонь вспыхивал сине-зелеными язычками, и, казалось, некоторые буквы не хотели исчезать навсегда. Дэвид присмотрелся и вздрогнул — на одной из страниц вдруг явственно проступила дата:
2004.
