У них с Рамюэлем часто бывают бурные сцены. Иногда Рамюэль уходит от своей сожительницы и пропадает несколько дней, но победа всегда остается за Мари Делижар.
В Париже они поселились в меблированных комнатах на улице Деламбр, сняв довольно комфортабельную квартиру, состоящую из комнаты, кухни, ванной и передней; за квартиру они платят восемьсот франков в месяц.
Рамюэль поступил счетоводом в банк Атума, находившийся на улице Комартен (Атум обанкротился, но вместо лопнувшего банка открыл на улице Сен-Пер на имя одного из своих служащих торговое заведение по продаже ковров).
Рамюэль ушел от Атума перед самым его банкротством и почти тотчас же по объявлению поступил счетоводом в отель "Мажестик".
В отеле он служит три года. Дирекция не имеет к нему претензий. Сослуживцы его не любят за чрезмерную придирчивость.
Не раз бывало, что во время своих ссор с Мари Делижар он по нескольку дней не выходил из отеля, оставался ночевать там, в подвале. Почти всегда Дели-жар донимала его тогда телефонными звонками или же являлась самолично.
Среди сослуживцев Рамюэля эта пара стала притчей во языцех, так как воинственная сожительница, кажется, внушает счетоводу настоящий ужас.
Следует отметить, что вчера Жан Рамюэль вернулся к своей сожительнице в меблированные комнаты на улице Деламбр".
Через четверть часа старичок служитель тихо постучался к Мегрэ. Не получив ответа, он бесшумно отворил дверь и на цыпочках вошел в кабинет.
Запрокинув голову на спинку кресла, расстегнув жилет, Мегрэ, казалось, спал, не выпуская изо рта погасшей трубки.
Служитель кашлянул, чтобы уведомить о своем присутствии, и Мегрэ пробормотал, не открывая глаз:
- Кто там?
- Какой-то господин вас спрашивает... Вот его визитная карточка.
Право, Мегрэ как будто не хотелось просыпаться, он, не открывая глаз, протянул руку. Наконец он вздохнул, положил карточку на стол и тут же снял телефонную трубку.
- Впустить его?
- Погодите немножко.
Он едва взглянул на карточку: "Этьен Жоливе, заместитель директора Лионского кредитного банка, управляющий агентством."
- Алло!.. Пожалуйста, попросите господина Бонно, следователя, чтобы он был так любезен и сообщил мне фамилию и адрес солиситора мистера Кларка. Да, да, солиситора, именно так он называется... А затем попросите этого солиситора к телефону... Очень срочно...
Больше четверти часа господин Жоливе, одетый щегольски (модные брюки в полоску, черный облегающий пиджак, фетровая шляпа, твердая, как железобетон), сидел с чопорным видом на краешке стула в мрачном зале ожидания Уголовной полиции. Вместе с ним ожидали еще двое - какой-то малый с бандитской физиономией и проститутка, сиплым голосом рассказывавшая свою историю:
- ...во-первых, как же это я могла вытащить у него бумажник, а он того и не заметил?.. Все эти провинциалы одинаковы... Не смеют жене признаться, сколько они в Париже растранжирили денег, и врут, будто их обокрали... Ну уж извините, в полиции меня знают... Ты поди докажи...
- Алло!.. Мистер Герберт Дэвидсон?.. Очень рад, мистер Дэвидсон... Говорит комиссар Мегрэ... Да... Вчера я имел удовольствие встретиться с вашим клиентом мистером Кларком... Он был весьма любезен... Что вы говорите?.. Да нет! Нет! Я об этом и думать позабыл... Я обращаюсь к вам по другому поводу: у меня сложилось впечатление, что мистер Кларк склонен помочь нам в меру своих сил... Что? Он сейчас находится у вас?.. Спросите его, пожалуйста... Алло!.. Мне известно, что у людей его положения, особенно в Соединенных Штатах, супруги живут довольно независимо друг от друга... но все же он мог заметить... Барышня, не прерывайте... Подождите, мистер Дэвидсон, вы потом переведете... Установлено, что миссис Кларк за последние годы получила из Парижа по меньшей мере три письма... Я хотел бы узнать, видел ли их мистер Кларк... И особенно важно выяснить, не получала ли она еще некоторого количества писем такого же вида... Да... Я подожду... благодарю вас.
В трубке слышался рокот голосов.
- Алло!.. Что вы говорите?.. Он не вскрывал этих писем?.. И не спрашивал у жены, каково их содержание? Ну разумеется, разумеется... Это зависит от взглядов...
Что касается самого Мегрэ, хотел бы он посмотреть, как бы это госпожа Мегрэ стала получать письма и не показывала их мужу.
- Приблизительно одно письмо в три месяца?.. Почерк всегда был одинаковый?.. Да?.. Штемпель парижской почты? Подождите минуточку, мистер Дэвидсон...
Он заглянул в комнату инспекторов, где стоял адский шум, и прикрикнул:
- Эй вы там, заткнитесь!.. Затем возвратился к телефону:
- Алло!.. Довольно значительные суммы?.. Будьте любезны, мистер Дэвидсон, запишите это заявление и передайте его следователю. Нет, нового пока еще ничего нет... Прошу извинить... Не знаю, каким образом газеты пронюхали, но смею заверить, что я здесь ни при чем... Нынче утром я выпроводил четырех журналистов и двух фотографов, которые поджидали меня в коридоре нашего управления... Прошу передать от меня привет мистеру Кларку...
Мегрэ нахмурил брови. Ведь только что, распахнув дверь в комнату инспекторов, он как будто заприметил... Он снова отворил дверь - и действительно, на столе сидел репортер в компании с фотографом.
- Послушайте, дружок... Я, вероятно, кричал в телефонную трубку так громко, что вы все слышали... Если хоть одно слово из сказанного мною появится в вашей газетке, я лишу вас права давать информацию... Поняли?
И все же, когда он вернулся к себе в кабинет и позвонил служителю, на губах у него играла довольная улыбка.
- Пригласите господина... господина Жоливе.
- Здравствуйте, господин комиссар... Извините за беспокойство... Но я полагал, что обязан сообщить... Читая вчерашнюю вечернюю газету...
- Садитесь, пожалуйста... Прошу вас...
- Впрочем, должен признаться, что я пришел к вам не только по собственному почину - я согласовал данный вопрос с нашим генеральным директором: нынче ночью, в первом часу, я позвонил ему по телефону... Имя Проспера Донжа поразило меня, так как совсем недавно оно было у меня перед глазами... Надо вам сказать, что в нашем агентстве на мне лежит обязанность визировать чеки... Конечно, это работа почти машинальная, ведь текущий счет клиента предварительно проверен... Я бросаю взгляд на чек, прикладываю свой гриф... Но поскольку тут дело шло о значительной сумме...
- Минуточку... Стало быть, Проспер Донж состоит вашим клиентом?
- Уже пять лет, господин комиссар. И даже больше, так как его счет был переведен нам в это время из нашего агентства в Каннах...
- Позвольте кое о чем спросить вас... Мне тогда легче будет разобраться в своих предположениях... Проспер Донж имел текущий счет в вашем агентстве в Каннах... Можете вы сказать, большая ли сумма была в то время на его счету?
- Очень скромная, как у большинства служащих отелей, состоящих нашими клиентами. Надо заметить, что, поскольку им предоставляется стол и квартира, они имеют возможность, если это люди серьезные, откладывать почти весь свой заработок... Так было и с Донжем; он вносил ежемесячно на свой счет от тысячи до полутора тысяч франков... Кроме того, на облигацию, которую мы по его распоряжению купили для него, выпал выигрыш в двадцать тысяч франков... Словом, при переезде в Париж у него было около пятидесяти пяти тысяч франков...
- Ив Париже он продолжал делать небольшие взносы? Да?
- Минуточку!.. Я захватил с собой опись его операций. Вы увидите в ней нечто, тревожащее нас. В первом году... Донж, который жил в меблированных комнатах на улице Брэй, близ площади Этуаль, внес еще около двенадцати тысяч франков... На второй год он не делал взносов, а наоборот, снимал со счета. Адрес у него переменился: Донж переехал в Сен-Клу, где он, как я понял по чекам, которые он выдавал, построил себе домик... Он выдавал чеки агенту, продававшему земельные участки, плотнику, столяру, малярам, подрядчику, нанимавшему каменщиков... И таким образом в конце года, как вы можете убедиться по этой описи, у него оставалось в банке только восемьсот тридцать три франка и несколько сантимов. Но спустя некоторое время, то есть три года тому назад...
- Простите, вы уверены, что это было именно три года тому назад?
- Уверен... Сейчас я вам укажу точные даты... Итак, три года тому назад он уведомил нас письмом, что переменил местожительство, и просил записать его новый адрес: Париж, улица Реомюра, сто семнадцать.
- Минуточку!.. Вы лично когда-нибудь видели Донжа?
- Может быть, и видел, но не помню этого... Я ведь не сижу у окошечка, у меня отдельный кабинет, и публику я вижу только через некое подобие "глазка".
- А ваши служащие видели его?
- Я задавал нынче утром вопрос кое-кому из нашего персонала. Один из служащих запомнил его, потому что и сам построил себе дом в этом пригороде... Он даже сказал мне, что едва ему удалось закончить постройку, как тут же пришлось расстаться со своим владением...
