Открыв ящик тумбочки, я бросила лекарства рядом с деньгами, выделенными мне Кравцовым для закупки аппаратуры. Вид пачек денег навел меня на мысль. Я позвонила знакомому и справилась, как дела с моим заказом. Он пообещал к вечеру выполнить. Если в двенадцать мне повезет, то не понадобятся больше никакие камеры, ни что-либо еще. Я села перед зеркалом, поставила перед собой коробку с гримировальными принадлежностями. Силиконовые накладки, смазанные специальным клеем, легко ложились на лицо, создавая каркас будущей внешности. Присмотревшись к себе, я подумала, что вставные зубы не помешают, потом поменяла накладку на подбородке и стала растирать по коже грим. Новое лицо проступало все явственнее. Легкое движение — и появились морщины, под глазами набрякли мешки. Да и сами глаза потеряли живость и цвет благодаря контактным линзам. От катаракты на одном глазу я отказалась, так как она действительно мешала обзору, а ведь мне придется следить за преступником. Я аккуратно поправила парик из седых волос. В комнату вошел Кравцов.
— Во сколько нам выезжать? — требовательно спросил он. Потом уже с сомнением, разглядев мое лицо: — Евгения Максимовна, зачем вы… Что вы собираетесь делать в таком виде?
— Вести скрытое наблюдение, — ответила я, посмотрела на часы и сказала: — Можно хоть сейчас выезжать. Я должна быть на месте пораньше. Вы подъедете ровно к двенадцати, поставите сумку, и сразу уезжайте домой. На этом ваша миссия заканчивается.
— Это что же, я оставлю сумку с деньгами на каком-то вокзале и уйду? — воззрился на меня Кравцов, как на полоумную. — Нельзя ли хоть не деньги класть, а наделать кукол, что ли?
— Нельзя. За деньгами может прийти не сам преступник, а курьер. Тогда из-за ваших кукол вся работа пойдет насмарку, — сказала я, доводя до ума грим. — Не волнуйтесь, с деньгами ничего не случится.
— Хорошо бы так, — буркнул Кравцов недоверчиво.
— Еще одно, Аркадий Никифорович: у вас не найдется парочки каких-нибудь старых баулов или сумок? — спросила я.
— В гараже. Я как-то одно время, ну когда еще не поднялся, ездил с женой за джинсами в Москву, — проговорил Кравцов с мечтательной улыбкой, вспоминая молодость. — По-моему, две сумки так и валяются в гараже, на всякий случай.
— Вы не могли бы их наполнить чем-нибудь, только чтобы я не надорвалась, полегче, — попросила я его. — А я пока закончу работу над образом.
— И чем же я их наполню? — нахмурился Кравцов.
— Да чем угодно, ненужным, тряпьем, — махнула я рукой, — главное, чтобы они не вызывали подозрений.
Кравцов ушел, я же принялась перебирать привезенный от тети Милы тюк с одеждой. Так, кроссовки, дешевый спортивный костюм и бейсболка — все, что нужно для престарелой челночницы. Я переоделась, взглянула на себя в зеркало и воскликнула мысленно «не верю!». Придется что-то делать с фигурой. Вернулся запыхавшийся Кравцов и сообщил, что сумки готовы, только немного грязные, на одной масляное пятно.
— Ничего, как раз то, что доктор прописал, — бросила я, набирая на сотовом номер городского такси.
— У меня двоюродный брат в ФСБ работает… — начал было Кравцов, но я его резко оборвала:
— Никакого ФСБ, Аркадий Никифорович, за свою работу я отвечаю и работаю одна. Если вы хотите подключить ФСБ, то ваша воля, но я умываю руки, потому что мне рядом с ними нечего делать, будем только путаться друг у друга под ногами.
— Ладно, не кипятитесь, — проворчал Кравцов, — делайте, что считаете нужным.
В этот момент мне ответили по телефону.
— Такси, пожалуйста. Садовый проезд, дом восемнадцать, — проговорила я в трубку. — Да, хорошо. Буду ждать к половине двенадцатого, не позже.
— А почему вы не хотите ехать со мной? — спросил Кравцов. — Высадили бы вас в двух кварталах от вокзала, сами бы подождали.
— Опасно, — ответила я, — мне в таком виде из вашего дома выходить не следует, не то что ехать в одной машине, но на дополнительные меры безопасности просто не хватает времени.
— Вы что, думаете, что за домом следят? — испуганно спросил Кравцов.
— Нет, я проверяла. И сколько мы ездили, «хвоста» не было. Только никогда нельзя расслабляться, — объяснила я и предложила ему: — Спустимся к вам в гараж, посмотрим на сумки.
В коридоре Кравцова встретила его жена. Синяк под глазом Юлии Матвеевны почти прошел, но обида на мужа, наверно, засела в душе на всю жизнь.
— Что это еще за старуха, Аркаша? — зло спросила она, поглядывая на меня. — Что она делает в нашем доме? Это твоя родственница?
— Я не старуха, а просто плохо выспалась, — ответила я.
— Господи, — вскрикнула Кравцова, всматриваясь мне в лицо, — это что, правда вы?
— Нам некогда. — Кравцов без сантиментов отстранил жену, и мы пошли дальше. Гараж имел вход прямо из дома. Мы вошли. Кравцов закрыл дверь и включил освещение. В просторном помещении стояли три машины, одна лучше другой — два джипа, уже знакомых мне, и серебристый «Мерседес». Сумки стояли в углу. Я взвесила их в руках — сойдет. — В одну я запихал старый брезентовый полог, а в другую — рваную пленку, тряпье, которое здесь валялось, короче, мусор всякий.
— Годится, — кивнула я, поставила сумку и повернулась к нему. — Теперь о деталях.
— Я знаю, — перебил Кравцов. — Подъезжаю, оставляю сумку и уезжаю домой, а вы сидите там и ждете этого козла.
— Точно, пятерка за внимательность, — похвалила я, — главное, помните: подъехали, оставили и домой. Нигде не останавливайтесь, ни с кем не вступайте в разговоры. Все быстро и четко.
— Понятно, понятно, — скривился Кравцов, будто всю жизнь только и занимался, что отвозил выкуп вымогателям. — А они меня не могут того… Я имею в виду, пристрелить прямо на вокзале.
— Нет, — уверенно ответила я. — Там полно милиции, многолюдно, хороших точек для снайпера практически нет. Перед зданием вокзала куча киосков, мешающих обзору. Подъезжаете, выходите и сразу в двери. Безопасный маршрут я Игорю дала.
— Может, мне бронежилет надеть, — задумался Кравцов.
— Если есть, наденьте, — пожала плечами я, — но не думаю, что вас хотят убить в толпе. Преступника интересуют деньги. Но из записки явствует, что он не знает, как точно их получить с вас. Раньше он таким не занимался. Честно работал на хозяина, проводил диверсии на предприятиях конкурентов, а тут вдруг задумал срубить деньги и с нанимателя, и с жертвы.
— Откуда вы это знаете? — удивился Кравцов.
— Ниоткуда, — снисходительно ответила я. — Это мои личные умозаключения, основанные на логике.
— А, ну это напридумывать можно что угодно, — протянул разочарованно Кравцов. Вдруг в гараже зазвучала мелодия. Мы оба вздрогнули. Бледный Кравцов схватился за сотовый, бормоча, что надо уменьшить чертову громкость. — Да, слушаю, Кравцов, — рявкнул он в трубку. Слушая собеседника, он постепенно расслаблялся, и вот на его лице заиграла уже счастливая улыбка. — Буду после обеда, — пообещал Кравцов, выключил сотовый и сказал мне: — С завода звонили. Ждут меня. У них все в порядке.
В гараж заглянула Юлия Матвеевна:
— Аркаша, ты заказывал такси?
— Да, пусть подождут, — бросил он жене и, открыв ворота гаража, выпустил меня с сумками во двор.
Шофер такси оказался на редкость остроумным малым.
Когда я сказала, что мне на вокзал, он усмехнулся и поинтересовался:
— Что, мать, детишки выпроводили и чаю не попила?
— Да они, сынок, тараканов сейчас морят, сказали, что мне опасно у них находиться, а то помру, — прокаркала я старушечьим голосом.
— Тебе, мать, повезло, что не уморили вместе с тараканами, — засмеялся шофер, выворачивая баранку.
У вокзала я велела подвезти меня к выходу на перрон, который перегораживал шлагбаум, и вылезла из машины.
— Бабуль, сумки-то до поезда донести? — Шофер с сомнением смотрел на мои баулы, выставленные из багажника на асфальт.
— Не надо, сынок, а то пупок надорвешь, — насмешливо сказала я, подхватила сумки и зашагала к перрону. Минут пять я потолкалась там среди немногочисленных пассажиров, занимавших места в стоявшем на пути поезде, и провожающих. Носильщики преследовали меня, наперебой предлагая свои услуги. Один даже от усердия чуть не сбил меня тележкой. Без пятнадцати двенадцать я вошла в зал ожидания, устроилась на скамье, поставив рядом сумки, и принялась незаметно наблюдать за окружающими. На первый взгляд ничего подозрительного. Люди, изнывающие в томительном ожидании на соседних скамьях. Большая семья таджиков с кучей узлов собралась у выхода и о чем-то совещалась на своем языке. Парочка вокзальных попрошаек лет десяти прошла мимо меня, рассуждая о преимуществах «Трои» над чеченским спиртом.
— Эй, бабка, не дашь на хлеб? — бросил один из них мне.
— У меня нет денег, только одна конфетка завалялась, — жалобно ответила я, — хотите конфетку?
