Мы сидим в комнате, на двери которой висит табличка с надписью: «Комната для допросов № 3». Здесь довольно тесно. Кроме стола и двух пластиковых стульев, на которых мы сидим, в углу напротив двери стоит корзина для мусора и стенд для важной информации. На ней приколоты объявления о пропавших людях, плакаты «Разыскивается преступник», телефоны доверия, предостережения против наркотиков, алкоголя и курения. На столе стоит магнитофон, лежит блокнот с линованными листами формата А4, а в углу – стаканчик, набитый шариковыми ручками. Все это находится на половине детектива Нельсен. А справа от меня сиротливо притулился пластиковый стаканчик с остатками недопитого кем-то кофе. Кто знает, как давно он уже здесь.
* * *
– А самое страшное, – воскликнул он, – вы все это видите по телевизору. Слушаете все эти истории об исчезновении людей, об убийствах, поножовщине, вооруженных нападениях, изнасилованиях, мучениях. Господи, об этом ведь даже фильмы снимают. Делают из этого развлечение. Но это же просто ненормально. Когда вы смотрите такие фильмы или читаете об этом в книгах, чувствуете, что это словно в другом мире происходит. Как будто с вами такое никогда не произойдет. Но когда такое происходит, кажется, что тебя засасывает в водоворот. Ощущаешь свою беспомощность. А хуже всего то, что происходит в твоей голове. Со вчерашнего дня я не в состоянии разобраться в своих мыслях.
– Подобные мысли вполне объяснимы, – сказала детектив Нельсен Джону Симмонсу. У нее было много вопросов, слишком много. Она хотела получить на них ответы, но эти ответы должны были отличаться лаконичностью и помочь хоть немного прояснить ситуацию. – У вас есть какое-нибудь другое правдоподобное объяснение происходящего?
– Правдоподобное? – Джон покачал головой. – Версия, что ее похитили, похожа на правду? Разве не правдоподобно выглядит тот факт, что моя любимая женщина уже мертва? – Он опустил голову на руки и умолк. Затем взглянул на нее. – Я обдумал все возможные варианты. И никак не могу не думать о тех статьях в газете. Господи, десять женщин похищены, изнасилованы, зверски убиты. Замучены до смерти.
– А Дженни?
– Она может стать одиннадцатой жертвой.
– Я слишком хорошо об этом знаю. – Нельсен покачала головой и на мгновение закрыла глаза.
Джон Симмонс почти никак не прореагировал, когда она рассказала, что камеры наблюдения в лондонском «Гейтуэе» ничего не зафиксировали, но сейчас его едва заметно начинала бить дрожь. Нельсен внимательно наблюдала за ним. Его тело слегка наклонилось вперед. Лицо почти не выражало эмоций, но нижняя губа слегка отвисла и едва заметно дрожала, и это сразу бросилось ей в глаза.
– Пока я сидел в камере, все эти мысли, подогретые ужасами из газет, крутились у меня в голове, ни на минуту не оставляя в покое. Я ничего не мог с этим поделать.
Нельсен дала Джону успокоиться. Затем сказала:
– На юго-востоке зафиксирована целая волна похищений женщин, Джон. Их похищали с места работы, из дома, ночных клубов, магазинов, парков. Поверьте мне, мы неустанно работаем, чтобы выяснить, чьих это рук дело. И непременно их остановим.
– Я вам верю, правда верю. Но не могу не думать о том, что Дженни стала его последней жертвой. Похищение Дженни из гипермаркета было самым последним?
– Это вполне возможно.
– Зачем? Зачем это кому-то нужно?
– Как я уже говорила, в душе каждого человека таится зло. Большинство людей способны справляться с ним. Но есть те, кто не может укротить это зло и выпускает его на свободу.
«С любовью, Джону. Эти две недели были незабываемыми».
Я произношу эти слова вслух. От этого мне становится лучше, словно ты оказываешься рядом со мной. Звучание этих слов успокаивает меня. Глядя на слова, которые ты написала на поздравительной открытке, подаренной мне на день рождения, я чувствую, как крохотная частичка боли утихает в моей душе.
Но лишь крохотная частичка.
Кажется, что этот кошмар продолжается уже очень долго, а не полтора дня. Дженни, почему у меня остались лишь твои слова, а тебя больше нет со мной?
Сегодня утром я пошел в полицейский участок, полный решимости применить силу, если понадобится, и заставить их начать поиски Дженни. Но я не могу радоваться успеху, потому что преуспел лишь наполовину. Да, детектив Нельсен уже ищет Дженни, но делает это абсолютно одна. Она дала мне самое серьезное обещание, которое кто-то мог бы дать сейчас, но для нее помощь мне связана с огромным риском.
Глядя сейчас на поздравительную открытку, которая целую неделю стояла на моем камине, я чувствую, что ты становишься чуточку ближе ко мне, Дженни, часть тебя остается со мной. Это было замечательное время, ты права, это было блаженство.
До вчерашнего дня.
Поэтому я знаю, что мы чувствуем одно и то же и ты не убежала от меня.
Детектив Нельсен сказала мне ждать, ждать и не мешать ей работать. Она свяжется со мной. И вот я жду.
Я жду тебя, Дженни.
Выбор жертв стал для него привычным делом. Он достиг больших успехов. Подсчитывая, сколько их уже было, он на календаре в своей кухне двойной чертой отмечал те даты, когда встречался со своими жертвами. Каждая страница календаря представляла собой разнообразные бесплодные ландшафты мира. Этот месяц вполне можно было сравнить с пустыней Невада.
После Сары Элсон, когда все его надежды рухнули, он решил, что его жертвы должны соответствовать лишь одному его требованию: их внешность должна возбуждать его, давать ту остроту ощущений, которой он не мог достигнуть в своей обычной жизни, а его жизнь казалась окружающим вполне нормальной. Все было слишком просто.
Он выработал свою программу действий и очень преуспел в этом. Тщательно изучал каждую жертву, преследовал женщину как можно дольше, пока не убеждался в том, что все пройдет гладко. До тех пор пока не понимал, что сможет предсказать следующий шаг своей жертвы. Просчитывал мельчайшие детали и ждал с терпением и проницательностью настоящего профессионала.
Но сегодня вечером, решив устроить себе выходной, он вдруг почувствовал странное волнение. Он находился дома совсем один, но испытывал раздражение и тревогу. Пытаясь разобраться, что же все-таки происходит, он вскоре понял причину своего необычного состояния. Причиной удивительного нетерпения стала Кейт Нельсен, мысли о которой не давали ему покоя. С тех пор как незаметно проводил ее до дома, а затем обратно в участок, он постоянно о ней думал. В других женщинах его привлекала исключительно внешность, но с ней все оказалось иначе. Он наслаждался новым необычным чувством, испытывал возбуждение от ощущения власти над человеком, который представлял власть в глазах общества, но не догадывался, что сам уже находится у кого-то на крючке.
Бесконечные размышления о ней зажгли в нем неистовое желание. Это ощущение всегда было притягательным, но сейчас оно достигло своего апогея, и ему стоило огромного труда противостоять этому огню. Возбуждение настолько усилилось, что он не мог усидеть на месте. Напряжение в паху сводило с ума, он больше не мог сдерживаться. И тогда решил действовать.
Он вышел из дому. Где живет Кейт Нельсен, ему уже было известно. Возможно, только возможно, она станет частью его игры; возможно, он забудет сегодня о своих планах. И конечно, все произойдет спонтанно, без тщательной подготовки, он просто воплотит в жизнь свой замысел. Это не в его стиле, и он хорошо это понимал, но что-то в ней сводило его с ума. Он мог просто убить ее. Неужели ей уготована более важная роль в его спектакле, мысленно спрашивал он себя.
Подъехав к ее дому, он не увидел машины. И стал терпеливо ждать, но в тот момент ему хотелось гораздо большего. Он стал представлять, что сделает с ней. Прикосновение, яростное возбуждение. Он мог бы перерезать ей горло. Он мог искупаться в ее крови.
Но вскоре на смену сладким мечтам пришла мысль о том, что он станет делать, если она не появится. Дождаться ее внутри и преподнести сюрприз? Подождать в машине? А что, если она не вернется до рассвета, если всю ночь будет работать над запутанным делом об убийствах женщин?
И пока он ждал, его мысли вновь вернулись к реальности. Он понимал, где находился. Знал, чего хотел. Но одновременно осознавал, что невероятно рискует. Ввязываться в это дело без четкого плана, да еще и выбрать в жертвы женщину-детектива, которая за ним охотится, было очень рискованно.
– И что ты за осел? – спросил он самого себя. – Ведешь себя, словно долбаный прыщавый юнец.
Действуй по четкому плану, беззвучно приказал он себе. Следуй плану и жди подходящего момента. Возможно, он представится не очень скоро, но, в конце концов, этот час придет. Настанет ее день.
Однако ожидание и все эти размышления не могли отвлечь его от желания получить удовлетворение. Сейчас он жаждал испытать удовольствие, пусть с кем-нибудь никчемным. До поры до времени.
