Я налила себе кофе и принялась пить любимый ароматный напиток.
А что же это Андрюша Мельников не звонит, а? Забыл про меня? Я ведь просила его добыть мне хоть какие-то сведения про ателье «Elegant». Ладно, пока сведений нет, будем обдумывать вариант с сестрой Соней. А что, собственно говоря, тут обдумывать? Кажется, я только что убедилась, что Соня свою сестру не похищала. Какой ей смысл? Бабушка у них действительно очень старенькая, не сегодня завтра покинет этот мир, и Алла переберется в ее квартиру, а Соня с семейством останется в трехкомнатной, где у каждого члена семьи будет по отдельной комнате. И зачем при таком варианте похищать сестру и рисковать сесть в тюрьму, да еще и надолго?
Нет, как хотите, а не тянет наша Соня на похитителя, тем более что при таком варианте исчезновения остальных женщин не находят объяснения. И поскольку больше подозревать мне пока все равно некого, буду следить за Анной Ивановной и параллельно разрабатывать ателье. Почему? Хотя бы потому, что там есть кое-какие неясности: и то, что более полугода назад пропала прежняя хозяйка, а вещи в ее стиле продолжают выставляться на продажу. И то, что увольнение сразу трех швей, как ни крути, выглядит очень подозрительно. И то, что разрабатывать мне, кроме этих двух линий, все равно больше нечего. Не искать же, в самом деле, красную комнату с дырой, водой и двумя солнцами!
Моя каша вовсю кипела и доходила до готовности, когда раздался телефонный звонок. В трубке раздался голос Юрия:
– Татьяна, здравствуйте. Я сейчас в Пензе, звоню вам, чтобы спросить: как у нас дела? Есть хоть какие-нибудь сдвиги в расследовании?
– К сожалению, Юрий, мне вас порадовать пока нечем: я сейчас всех расспрашиваю, одним словом, собираю сведения.
– И как долго вы будете их собирать?
– Пока не нарисуется кто-то подозрительный или человек, у которого есть мотив. В нашем деле так: мы ищем, кому выгодно. А пока я не вижу, кому выгодно было похитить женщин.
– Да? Ну ладно. Но я буду позванивать вам и справляться, если вы не против…
– Да, вы имеете на это право.
Мы попрощались, и я положила трубку.
В этот вечер я сварила гречневую кашу, получилась она у меня, как всегда, рассыпчатая и потому очень вкусная. Я с удовольствием умяла ее с хорошей порцией сливочного масла, а потом долго сидела у телевизора, смотря буквально все подряд. Мне очень хотелось как-то отвлечься от моего запутанного дела. Легла я довольно поздно, когда глаза уже слипались и смысл перестал доходить до меня.
* * *
Мельников позвонил на следующий день ближе к обеду, когда я собиралась отправиться на фабрику, чтобы опросить там тех, кого еще не успела достать своими расспросами в прошлые посещения.
– Привет, Тань! – прозвучал в трубке его бодрый голос. – Как у тебя дела?
– Все хорошо.
– Ах, хорошо? Ну, чтобы тебе было еще лучше, слушай сведения про свое ателье.
Я буквально замерла.
– Так, так, где это у нас?.. Ага, вот! Итак, ООО «Ателье «Elegant». Создано более десяти лет назад. Учредитель, он же директор, он же по должности закройщик – Элеонора Эдуардовна Браун. Так, с налогами у них все в порядке, претензий налоговиков к ним нет… Четыре года назад вышла замуж, прожила в браке три года, фамилию не меняла. Около года назад муж умер, а восемь месяцев тому назад сама Браун пропала без вести, по словам ее родственницы. Был объявлен розыск… Так, через два месяца нашли ее труп, та же родственница опознала его как труп своей мачехи… Вот тут у меня копия протокола…
– Андрюша, кто теперь хозяин ателье?
– Теперь? Дочь покойного мужа Элеоноры, Капитолина Александровна Седельникова, как ты понимаешь, падчерица погибшей.
– Что-нибудь о ней можешь сказать, хоть какие-то подробности?
– Подробности? Ну что ж, будут тебе подробности. Так. Девушке двадцать три года, у нее машина – белый «Фольксваген Поло». Семейное положение – не замужем… Живет в той же квартире, где в последние четыре года она жила с отцом и мачехой. Адрес: улица Колокольцева, сто сорок один, квартира двадцать девять. Это квартира ее отца. Что-нибудь еще?
– Для начала хватит. Спасибо тебе, Андрюша…
– За что спасибо-то? Одно дело делаем…
– Тогда вот еще что… Будь добр, Андрюша, пробей по своим каналам в налоговой хоть какие-то сведения: какой доход у ателье, сколько там сотрудников…
– Попробую. А чем ты сейчас занимаешься?
– Собираюсь искать красную комнату.
– В смысле?
– Именно в таком вот смысле – красная комната. Там еще есть дыра, вода и два солнца. Тебе это о чем-то говорит?
– Мне? Я знаю только одно выражение про комнату: трудно искать черную кошку в черной комнате, особенно если ее там нет.
– Почитываешь на досуге Конфуция? А про красную комнату с дырой он ничего случайно не сказал?
– С дырой? Нет, мне не попадалось. А что за дыра такая?
– А кто знает! Может, это, как в мультике про Винни Пуха? «Дыра – это нора, а нора – это кролик…»
– «А кролик – это подходящая компания»?
– Да, мутная история какая-то.
– Мать, откуда ты вообще взяла эту красную комнату?
– Сестра Аллы Овчаренко ходила к гадалке, и та ей нагадала, что сестра жива, но находится в такой вот комнате.
– Нет, ну я с таких сестер фигею! Двадцать первый век на дворе, а эти все к гадалкам бегают! До чего дремучий народ! Небось еще и кучу бабок отвалила!
– Может, ей так легче пережить пропажу сестры?! Вот сказали ей, что она жива, Соня и рада. Надежда, она всегда умирает… сам знаешь… А то, что она гадалке заплатила, говорит о том, что она действительно переживает за сестру.
– Возможно…
Я положила трубку. Так, сведения, полученные от Мельникова, меня очень заинтересовали. Что там такого подозрительного? Во-первых, смерть хозяйки Элеоноры. Ее падчерица унаследовала ателье, и, как я понимаю, не только, а значит, была материально заинтересована в ее смерти. А там, где есть такая заинтересованность, надо быть предельно внимательным. Не зря же в криминалистике существует золотое правило: ищи, кому выгодно.
Значит, еду сегодня не на фабрику, а в ателье. Тем более что подшить платье все равно надо. Хорошо, что я вчера ничего не сказала приемщице. Я вынула платье из шкафа и положила обратно в пакет. Через десять минут я уже сидела в своей «девятке»…
В ателье сидела вчерашняя приемщица. Она принимала заказ у весьма солидных размеров дамы.
– …Так, вытачка у нас пройдет вот здесь, правильно? – Женщина чертила на листе бумаги рисунок платья. – Отрезную талию делать не будем, так что все будет пряменько…
Клиентка внимательно следила за ее рукой и кивала:
– Да, такой фасон будет меня стройнить…
Недельная голодовка будет тебя стройнить, подумала я, если ее устраивать три раза за месяц!
Наконец приемщица освободилась и посмотрела на меня:
– Здравствуйте! Вы что-то хотели?
«Купить запчасти для автомобиля!» – едва не пошутила я.
Но в этот момент женщина меня узнала:
– О! А вы, кажется, были у нас вчера! – Ее лицо расцвело улыбкой.
– Совершенно верно, – кивнула я.
– Решили подобрать что-то еще?
– Для начала решила укоротить платье, которое вчера у вас купила. Дома посмотрела – все хорошо, но длина мне не нравится.
– Тогда прошу пройти в примерочную…
– А если мы длину сделаем такой? Держите подол, – приемщица отступила на шаг назад, прикидывая длину моего платья.
Я стояла, держа руками приподнятый подол.
– По-моему, самое то! Как вам, а?
Я смотрела на себя в зеркало.
– Мне нравится.
– А ну-ка, поднимите чуть выше! – скомандовала боевая женщина.
Я приподняла подол чуть выше.
– А так еще лучше! Да с такими ножками, как у вас, вообще надо «мини» носить! Кстати, для вас у нас есть сногсшибательного фасона юбка, и именно «мини»! Только сейчас утром вывесили в зал. Посмотрите?
– Пока вы будете подшивать мое платье, – согласилась я.
– Это займет всего полчаса. За это время вы как раз выберете себе что-нибудь…
Это называется «ненавязчиво заставить клиента купить что-нибудь еще». Что ж, я сейчас согласна на все, лишь бы завязать здесь знакомство. Я вышла из примерочной и прошла к столу приемщицы.
– Секундочку, сейчас я отнесу ваше платье девочкам. Они быстро вам все подошьют…
– Все не надо, только подол! – напомнила я.
Приемщица расцвела улыбкой, давая понять, что оценила юмор. Она скрылась за дверью, на которой висела табличка «ЦЕХ» и откуда доносился шум работающей швейной машинки, а я снова прошла в выставочный зал.
Как и вчера, здесь ходили несколько женщин и даже один мужчина. Все они рассматривали изделия, кто-то откладывал вещи, чтобы померить.
– Полина Ефимовна! – услышала я голос одной дамочки в сиреневом плаще и с фиолетовой сумкой, которая с капризным видом ходила между рядами одежды.
