Ознакомительная версия.
Да-а, перед Ланой, наверное, не стоило так орать. Или, прежде чем открыть рот, нужно было освежить помаду. Ну да ладно, наплевать, что я выгляжу истеричкой с блеклым макияжем. Остановить убийцу важнее.
– Я звоню в милицию! – сообщила я Шустрову и остальным. – Пусть они в этом разбираются.
– Не надо никуда звонить, – Виталий Максимович обрел, наконец, дар речи. – Успокойтесь, Виктория, это недоразумение. Я все объясню.
– Нет уж, спасибо. Не надо говорить, что вы купили шарф в подарок, а в газетку его завернули, чтобы потом красиво оформить и бантиком перевязать. Я лучше подожду выводов следствия.
– Эти вещи действительно были у вас в кармане? – напряженно спросила Ритка.
Она все-таки решила меня поддержать, хотя в ее неодобрительном взгляде читалось: «Опять ты кашу заварила». Но, с другой стороны, вот они, улики, лежат на столе. Кто-то же принес их в наш штаб. А если, правда, убийца? Марго не собиралась докладывать милиции о происходящем в этих стенах, но и покрывать преступника она тоже не станет.
– Да, были в кармане, – выдавил из себя Шустров.
Хорошо, что он пока удерживается от желания свернуть мне шею. Ну и что! Ну выставила я его перед всеми в неприглядном свете, так сам виноват. Нечего таскать в карманах черт знает что.
– И зачем вам «эти вещи», чтобы задушить еще кого-нибудь? – с вызовом спросила я.
– Что вы, Виктория, скорее для самообороны, – нервно рассмеялся главный подозреваемый.
– То есть?! – воскликнула я. – Если к вам явится маньяк и уличит вас в грязных технологиях, вы первый набросите ему на шею удавку? А потом на его хладный труп спикирует газетка. Мол, кто с шарфом к нам придет, от шарфа и погибнет.
– У вас потрясающее воображение…
– Мне не нужны комплименты от убийцы!
– Я не убийца, клянусь вам.
– Тогда почему у вас оказалось орудие преступления?
– На самом деле вовсе не орудие, а, так сказать, аналог. Для психологического воздействия.
– Виталий Максимович, объясните по порядку. Мы устали от загадок, – потребовала Ритка.
– Хорошо, – Шустрову пришлось пойти на откровенность. – Мой источник в штабе Костина отказался продолжить работу. Пугливый оказался парень, хотя и бывший подводник. Я ему обещал удвоить вознаграждение за важные сведения. Но он уперся: мол, всех проверяют, прослушивают, мне проблем не надо. Тогда я и решил его припугнуть. Про душителя зловещие слухи ползут и у нас в штабе, и у них. Вот я и продемонстрировал ему шарф и газетные вырезки. Дескать, со мной лучше не ссориться, предвыборный маньяк на меня работает. И знаете, мой блеф подействовал. Парень снова стал шелковым. Может быть, я поступил некрасиво. Угрозы и все такое. Но это полезно для дела. Мы не можем лишиться информации с «другой стороны». Особенно учитывая, что они нечестно играют, норовят вытащить на телеэкран какой-нибудь давний скандал. Тут уж не до корректности, раз они с нами не церемонятся.
– Почему мы должны вам верить? – хмыкнула я. – Ваши объяснения выглядят довольно нелепо. Ведь ваш источник мог в милицию заявить.
– Вообще-то он слишком труслив для этого. Но даже если бы заявил, мне скрывать нечего. Я всего лишь купил на развале дешевый шарф и поработал ножницами с газетами – их же в нашем штабе полно. Разве это преступление? Я-то знаю, что никого не убивал. Думаю, у меня есть алиби на время всех убийств. Но если хотите, давайте позвоним в милицию, чтобы они это проверили.
Надо же! Шустров оправдывается довольно убедительно. Но как узнать, правда это или блеф? Устроить ему очную ставку с тем, кого он запугал? Отвести его к ясновидящей? Нельзя позволить, чтобы преступник с хорошо подвешенным языком запудривал нам мозги. Но и сдать милиции ни в чем не повинного человека, опозорить наш штаб тоже как-то не очень. Если этот очкастый опер даже нас с Риткой подозревал, то уж в Виталия Максимовича он вцепится бульдожьей хваткой. Что же делать? Как поступить?
– Рит, давай позвоним Стасу, пусть проверит алиби нашего подозреваемого, но как-нибудь тихо, без привлечения тяжелой артиллерии, – предложила я.
– Кто такой Стас? – влез лысый бородач.
– Начальник убойного отдела. Но при этом наш знакомый.
– Нет, мы не будем звонить в милицию, – послышался голос, который здесь был решающим.
К нам присоединился господин Табуреткин.
– Мы же не хотим, чтобы конкуренты раструбили, что «мою правую руку» подозревают в убийстве. Даже если Максимыча завтра отпустят с извинениями, слух уже пойдет.
– А если он убийца? Вы позволите ему остаться на свободе, лишь бы избежать шумихи? – возмутилась я.
– Он не маньяк, – без колебаний заявил кандидат. – Мы с ним вместе договорились использовать шарф и газеты, чтобы припугнуть информатора. Так что я могу подтвердить его версию.
– Это другое дело, – обрадовался седой господин. – Слово депутата…
По мне, так они-то как раз болтуны.
– Раз так, можно обойтись и без милиции, – согласилась Ритка.
– Инцидент исчерпан, Виктория? – Шустров приблизился ко мне.
Я инстинктивно подалась назад и едва не врезалась в стенку. Не знаю, насколько можно верить этим политикам. Я же сама говорила, что господин Табуреткин пойдет на все ради рейтинга. Он вполне способен солгать нам. Может быть, душитель – это Виталий Максимович, а кого мочить, определяет его хозяин. Опера же подметили, что почти все убийства выгодны нашему штабу.
Ох, боюсь, мы с Риткой прибились к стае хищников…
– Давайте объявим перемирие, Виктория, – не успокаивался начштаба. – Я вовсе не сержусь на ваши разоблачения. Разве можно сердиться на такую симпатичную девушку? Я понимаю, вы хотели как лучше. Поймать злодея – дело благородное. Но я не злодей.
– Надеюсь, – неуверенно улыбнулась я.
– Значит, мир?
Он протянул мне руку. Пришлось подать свою. Ладно, притворюсь Красной Шапочкой, которая верит, что Серый Волк – это домашнее животное. Но сама продолжу приглядывать за подозреваемым в три глаза.
Шустров не пожал, а поцеловал мне ручку. Надо же, он все еще заигрывает со мной! Может быть, и вправду не виновен?
Окончательно обстановку в штабе разрядил капризный голос Ланы:
– Афанасий Иванович, какой дурацкий снимок хотят приляпать на ваш плакат. Вы же здесь на динозавра похожи: голова маленькая, туловище огромное. Давайте я приглашу Севу Сладкого. Это очень модный питерский фотохудожник. Он без ума от меня, поэтому согласится приехать в вашу дыру и поработать за довольно скромный гонорар…
Вскоре стало очевидно, что Ритку пора спасать. Утром она добывала новости для своей газеты, днем она их описывала, вечером неслась в штаб. Утром, днем, вечером и ночью выдавала идеи для избирательной кампании в целом и предвыборной газеты в частности. Она просто зациклилась на этом. Когда я в очередной раз попыталась обсудить с ней, что маньяк до сих пор на свободе, она отмахнулась:
– Мне некогда заниматься глупостями. Мне надо верстальщика нового найти. Наш постоянный запил.
– Рит, это не глупости, речь о человеческих жизнях.
– Позвони «02» и пообщайся с ними на эту тему…
Такое бездушие меня покоробило. Лично я пока старалась поменьше бывать в штабе. Я, конечно, продолжу выполнять свое разведывательное задание, но сначала мне нужно, чтобы произошедшее подзабылось. Вечером в среду я силовым решением выдернула подругу из-за компьютера и повела на девичник.
Я, она, моя кузина Регина и наша общая знакомая Люда собрались в кофейне и заказали по коктейлю «Райское наслаждение».
– Я придумала, чем еще можно привлечь избирателей! – изрекла неисправимая Ритка. – К нам в газету пришло письмо от жителей четырех многоэтажек из города N. В их дворе будут строить пятую. То есть стройплощадка уничтожит парковку для машин, песочницу, лавочки, качели. Короче, они возмущены и готовят пикет. Пусть наш кандидат придет на сходку и поддержит протест. Об этом сделают сюжет для местного телевидения. Старый мэр о людях не думает, вместо того, чтобы осваивать окраины или сносить ветхое жилье, он лепит дома в центре, как ласточкины гнезда. Зато наш кандидат вместе с народом отстаивает его интересы. Ясно же, за кого обиженные жители проголосуют, плюс их родственники и знакомые…
– Классная идея, – оценила Люда. – Пусть твой Табуреткин тебе премию даст. Причем такую, чтобы не только на новые табуретки хватило, но и на кожаный диван.
– Кстати, помогать людям отстаивать свои права – это здорово. А ты, Вика, говоришь, что политика – сплошная грязь.
Эта реплика моей наивной кузины.
– То есть вы все-таки будете участвовать в этом фарсе? – поняла я.
– Да, завтра у меня регистрация, – не без гордости сообщила Регина. – Даже сбора подписей не понадобилось, внесли залог. Волнуюсь так, что ноги не держат. Но господин Шустров обещал, что от меня ничего не потребуется, только поставить свою подпись где надо.
Ознакомительная версия.
