Лара закончила свой длинный монолог, а Виталий подвел итог:
- Похоже, твоя подруга права. Ей бы частным сыщиком работать. Мозги у неё есть, анализировать умеет. В самом деле, с чего всполошились органы? Был бы этот Марик обычным "потеряшкой", они бы ещё неделю тянули с расследованием. Ну, причину их спешки узнать не проблема. Его девиц тоже потрясем. Если этот парень столь любвеобилен, то у него могут быть совершенно случайные матрешки. Но сдается мне, что он выбирает лишь дам определенного материального положения. Уже проще, круг сужается. Марик, очевидно, уменьшительное от Марка?
- Да.
- Фамилию знаешь?
- Леснянский.
- Сколько ему лет?
- На вид лет 25-27.
- Самый подходящий возраст для альфонса. Он действительно столь непривлекателен или просто тебе не приглянулся?
- Кому-то может показаться даже красавцем. Большие темные глаза, длинные загнутые ресницы, чувственный рот, грива черных вьющихся волос. Одет с иголочки, строен, пахнет дорогим одеколоном, меняет шикарные машины, как перчатки.
- Ну, тогда для некоторых дам он просто неотразим. Особенно для стареющих и состоятельных. Выглядит преуспевающим, так что мадам, которую он изберет своей жертвой, даже не предполагает, что наш альфонс имеет виды на её кошелек.
Умница Виталик! Теперь наконец и до Лары дошло, чем же Марик был ей так отвратителен. Да он же типичный альфонс! Подсознательно это давно где-то витало, но тогда ощущение было аморфным, нечетким.
Можно снисходительно относиться к шлюхам, но к альфонсам отношение всех нормальных людей однозначное. Даже мужчина-проститутка менее презираем, чем жиголо. Первый, по крайней мере, сравнительно честен: вам, мадам, сексуальные услуги, а мне - соответствующее вознаграждение. Но альфонс, который пудрит мозги, влюбляет в себя женщину, пользуясь её одиночеством, - просто омерзителен.
Лариса вспомнила фильм с непревзойденной Инной Чуриковой, в котором романтически настроенная немолодая женщина мечтала побывать в Италии и попала в лапы типичного жиголо. Он увивался за ней, говорил красивые слова, учил зажигательным танцам, и сердце одинокой женщины растаяло. А потом выставил ей астрономический счет. Финал драматичен, ведь та искренне поверила всему.
Понятно, кого смутно напоминал ей Марик. Нет, не внешностью - он гораздо смазливее экранного жиголо, - а повадками профессионального соблазнителя, мнимо страстными взглядами, заученными приемами обольщения. Марк изображал рокового пожирателя женских сердец, всем своим видом демонстрируя, что он опытный сердцеед, и ни одна женщина не может перед ним устоять. Взгляд - наглый, оценивающий, порочный. И вместе с тем во всем чувствовалась фальшь. Марик напоминал бездарного актера провинциального театра, играющего роль героя-любовника - напыщенные позы, утрированно-драматическая жестикуляция, взгляды с особым значением, высокопарные слова.
Лариса терпеть не могла ловеласов, а тем более, насквозь фальшивых. Марик притвора, но очень неестественно исполнял свою роль, будто у кого-то подсмотрел все эти искусственные позы, но даже копировал их не к месту. Получалось гротескно и карикатурно, а в сущности, этот доморощенный жиголо был жалок и омерзителен, хотя сам любовался собой и упивался своей игрой. Дешевому сердцееду её не обмануть. Как истинная женщина, Лариса интуитивно почувствовала бездарную игру.
- Виталик, ты совершенно прав. Марик - классический альфонс. Мне больше всего не понравились его взгляд, неестественное поведение, манерные позы. В детстве мы говорили, когда кто-то притворялся: "Артист погорелого театра". Это как раз про него. Мне он был противен.
- Тебя, Ларочка, альфонс не очарует, а для кого-то такие наглецы с развратным взглядом и типичными повадками - как мед для мухи. Есть женщины, которые слабеют душой при виде таких красавчиков. А потом она увязает и вырваться уже не может. И тут наступает его звездный час.
- Мне даже трудно поверить, что кто-то может всерьез увлечься такой дешевкой.
- Может, Ларочка. Умная женщина его сразу раскусит, а перезрелая дамочка поверит его призывным взглядам и страстным признаниям. Среди дам старшего поколения не очень умных, но небедных, немало. Думаю, что все его мнимое благосостояние - из кошельков его состоятельных постельных партнерш.
- И одна из них могла приревновать...
- Верно. Мотив разделаться с Марком может быть у многих. Например, стареющая кокетка, для которой он - олицетворение уходящей или давно ушедшей молодости, будет цепляться за него всеми руками и ногами, а сильная страсть может толкнуть на преступление. Или же от Марика мог избавиться муж чересчур увлекшейся перезрелой дамы. Возможно, и не своими руками, сейчас это делается просто, были бы деньги. Когда человек по жизни дрянь, желание разделаться с ним может быть у многих. Соответственно, круг подозреваемых расширяется.
- Виталик, один ты не найдешь всех его любовниц, а дело срочное. Подключи других своих коллег, расходы меня не смущают.
- Задействую самых классных профессионалов. Ведь здесь нужно работать ювелирно, чтобы органы не узнали, что ведется частное расследование.
- А я по своим каналам выясню, почему органы начали расследование, вмешалась Наташа.
- Давай, - согласился Виталий. - Будем работать параллельно, у меня тоже везде свои ребята. Неплохо бы и саму пострадавшую кое о чем расспросить, но тут есть риск засветиться перед органами, поэтому пока с этим повременим.
- Я подключу своего психиатра. Попрошу её проконсультировать Натку в больнице. В этом случае никто ничего не заподозрит - Лидия Петровна врач, пришла по просьбе заведующего отделением.
- А про тебя психиатр органам не скажет?
- Ни в коем случае.
По прошлому опыту она убедилась, что Лидия Петровна умеет хранить тайны.
- Думаешь, она что-то выяснит, полезное для нас? - с сомнением спросил Виталий.
- Ты, возможно, скептически отнесешься к её способностям, но Лидия Петровна прирожденный детектив. В прошлый раз ведь именно она указала на наиболее вероятную кандидатуру убийцы.
- Делай, как знаешь, - согласился Виталий. - Все, что на пользу тебе, - принимается безоговорочно. Лично у меня к психиатрам особое отношение. Когда я ещё сам работал в органах, мне приходилось с ними общаться. Больше всего мы злились, что они писали очень заумные заключения судебно-психиатрической экспертизы.
- Но у них же своя профессиональная терминология!
- А нам казалось, что они нарочно так пишут, чтобы другие ничего не поняли. Мы хотели, чтобы заключение было написано простыми русскими словами. Психиатры всегда относились к нам с легким презрением, дескать, они умные, думают о высоких материях, а все сыщики - придурки, которые бегают, высунув язык.
Лара понимающе улыбнулась - Виталик чуть-чуть комплексует, затронута его профессиональная гордость.
- Лидия Петровна без всякого высокомерия сказала, что психиатров кормят не ноги, а мозги, и пользоваться ими они умеют.
- Вот-вот, а мы, оперативники, якобы не умеем.
- Этого она не говорила, - возразила Лариса.
- Но это подразумевалось в подтексте.
- У неё действительно неблагоприятное впечатление о наших правоохранительных органах. Не хочу тебя обижать, но мое отношение к ним ещё хуже.
- Ты меня ничуть не обижаешь, - рассмеялся Виталий. - Я давно уже не имею к органам никакого отношения, хотя там у меня осталось немало друзей. Это хорошие ребята, но система есть система. Именно она заставляет их делать то, что они делают.
- Вот именно. А простым смертным от этого не легче. Объясняй это хоть системой, хоть личностным фактором, - человеку все едино, раз по нему прошелся каток нашего так называемого правосудия.
- Ладно, Ларочка, не кипятись, - примирительно сказал сыщик. - А то, боюсь, твой праведный гнев скоро обрушится и на мою бедную голову.
- Но ты вовремя ушел из органов, поэтому сказанное к тебе не относится. Если бы тебя там все устраивало, ты бы остался.
- Верно, - согласился тот.
Причин для ухода было немало, а самая главная - его характер. Виталий не любил подчиняться болванам. Все способные сыщики ушли или их ушли, остались одни тупоголовые. Руководитель-профессионал, даже если обложит крепкими словами, - достоин уважения. Такому и подчиняться не грех, даже если он тычет носом в ошибки. Раньше у Виталия был именно такой начальник. Крикун, матершинник, ногами топал, слюной брызгал, а подчиненные стояли перед ним в постойке "смирно" и ждали, пока "старик" выпустит пар. Откричавшись и отругавшись, тот вытирал лысину, приглашал за стол и дальше уже шло спокойное обсуждение. Интуиция у него была безошибочная. С ходу все ловил. Порой и фактов нет, а он почешет лысину, покрутит пальцами и выдает версию, которая на первый взгляд кажется почти абсурдной, а на деле оказывается верной. Новички поначалу посмеивались над его логическими построениями, но быстро поняли, что "старик" зря слов не роняет. Потом никто уже не сомневался, если начальник выдвигал идею.
