— Когда она выходила? — требовательно спросил сержант.
— Спросите у Энди, ночного портье. Его сейчас нет. Я в восемь сменяюсь, а он заступает.
Прескотт оглянулся на темную лестницу.
— В каком она номере? Сейчас у себя?
— Может, к ланчу спустилась, поэтому загляните сначала в столовую. Не ошибетесь. У нее длинные пышные золотистые волосы. Не знаю, естественные или нет. То есть я цвет имею в виду.
Регистраторша помолчала, раздумывая о цвете волос подозрительной девушки, явно больше интересуясь этим вопросом, чем визитом полиции. Прескотт прокашлялся, и она очнулась.
— Если не в обеденном зале, значит, у себя. Хотите, чтобы я позвонила?
Она протянула руку к коммутатору, но он предупредил:
— Не надо. Я сам представлюсь. Спасибо.
Ни в столовой, ни в салоне златовласой незнакомки не оказалось. Запоздавшие бизнесмены изучали меню, трое угрюмых остолопов в углу завершали обед.
Прескотт поднялся по лестнице. Ступени скрипели под его тяжестью. Видно, гостиница очень старая. Рельефы на стенах пожелтели, ковер кое-где истерся до предательских опасных дыр. На первой двери в коридоре висит табличка: «Ванная». Он на пробу дернул ручку. Дверь распахнулась, предоставив взгляду огромную старую ванну, деревянную вешалку для полотенец и стул, выкрашенный белой краской. Детектив принюхался к слабому запаху цветочного мыла, ароматических солей пли бальзама.
Дверь четвертого номера была открыта, оттуда лился свет в сумрачный коридор. Горничная застилала постель, оглянулась без любопытства на проходившего сержанта. На его взгляд, номер непривлекательный. На одну ночь годится, но без особой роскоши. Мало кому захочется останавливаться в «Короне». Впрочем, выбор в Бамфорде небольшой.
Подойдя к шестому номеру, он остановился. За дверью слышен слабый звук включенного телевизора. Она смотрит телевизор?.. Надо застать врасплох. Прескотт с улыбкой постучал.
— Попозже зайдите! — раздался женский голос.
Сержант снова стукнул, смутно услышал недовольное шипение. Шаги протопали к двери, и створка открылась.
Он не знал выражения coup de foudre,[9] но испытал именно это.
В жизни не видел такой красавицы. Девушка оказалась моложе, чем ожидалось, всего лет девятнадцати. Великолепные волосы, которых уже никогда не забудешь, каскадом обрамляют бледное овальное лицо, падают на плечи с прерафаэлитской[10] пышностью. От взгляда больших серых глаз с темными ресницами мороз бежит по коже.
— Что вам нужно? — холодно спросила она.
Он сообразил, что стоит с разинутым ртом, полез за удостоверением, пробормотал:
— Полиция… Э-э-э… сержант Прескотт, детектив.
Девушка даже не посмотрела на корочку. Должно быть, «полиция» у него на лбу написано.
— Что угодно? — повторила она.
— Мисс Драго?
Опомнившись, он постарался перехватить инициативу.
— Что вам нужно? — спросила она в третий раз, подавив его решимость. Нетерпеливый тон свидетельствовал, что он слишком медлит.
— Хочу с вами поговорить, — промямлил сержант и в панике подумал: «Боже, разве нельзя найти другие слова? Мужчины наверняка постоянно хотят с ней поговорить…» Он чувствовал себя громоздким, неуклюжим, глупым.
— О чем?
Брови вздернулись, в серых глазах появилось умеренное любопытство. По крайней мере, не захлопнула дверь перед носом очередного тупого барана, набивающегося на знакомство.
— О мистере Эндрю Пенхоллоу, — объявил Прескотт, и ситуация необратимо изменилась.
До этой секунды тело в саду было просто объектом расследования. Он лично не знал Пенхоллоу. Нельзя говорить о знакомстве с трупом. Испытывал обычное уважение и сочувствие к жертве жестокого насилия. Теперь все по-другому. Эндрю Пенхоллоу, даже мертвый, разом превратился в соперника.
С бурей в душе Прескотт понял, что этот мужчина был близок с чудесной девушкой, очень близок. Привез ее в грязный убогий отель, поселил в неприглядном номере, хотя она заслуживает самого лучшего. Возможно, намечено очередное тайное свидание в подозрительных номерах, с обедами во второразрядных ресторанах. За это она отдает свою юность и прелесть. Преступно неадекватный обмен. В данный момент сержант возненавидел Пенхоллоу.
Впрочем, в девичьем взгляде что-то мелькнуло.
— Он прислал полицию, чтобы меня выдворить? — выдохнула она. — Он вас послал? Чтобы вы мне велели оставить его в покое? Поэтому не пришел нынче утром, как обещал?
Страшное негодование и презрение в тоне сняло колдовские чары. По-прежнему восхищенный Прескотт призвал на помощь свой опыт, вновь превратившись в офицера полиции при исполнении служебных обязанностей.
— Мисс Драго, — твердо проговорил он, обретя почву под ногами, — позвольте войти. Мне нужно с вами побеседовать. Можно было бы спуститься в салон, но лучше наедине.
На их голоса из четвертого номера вышла горничная, остановилась в коридоре с пачкой бумаг в руках, разглядывая обоих.
Девушка взглянула на нее, потом на детектива и раздраженно бросила:
— Хорошо. Заходите. Не будем устраивать представление.
Шестой номер, не менее мрачный и жалкий, чем четвертый, озаряло ее присутствие. Она выключила телевизор, села в кресло, скрестив ноги в джинсах, положив ладони на ручки. Ему сесть не предложила.
Прескотт с ненужной осторожностью затворил за собой дверь. К несчастью, почти все пространство занимает двуспальная кровать. Как ни старайся, нельзя не смотреть на девушку. Он опустился на крошечный стульчик у туалетного столика, понимая, что выглядит смехотворно, еще хуже, чем в гостиной миссис Джосс. Девушка молчала, слава богу, не рассмеялась.
Он неловко сказал:
— Разрешите узнать ваше полное имя…
— Кэтрин Луиза Драго. Запишете?
Она подняла брови, уголки пухлых губ едва заметно дрогнули.
Прескотт, вытаскивая блокнот, покраснел до кирпичного цвета.
— Имеются какие-нибудь документы, удостоверяющие личность?
Она подумала.
— Нет. Зачем?
— Водительские права? Или даже почтовый конверт, адресованный на ваше имя?
Девушка оглядела комнату, кивнула на лежавший в углу рюкзак цвета хаки.
— Может, там что-то найдется.
Ее непринужденное поведение начинало раздражать сержанта.
— Поищите, пожалуйста.
Она встала, схватила мешок, покопалась и предъявила книжечку с логотипом службы переливания крови в виде двух сердец. Прескотт взял ее — адреса нет, но указано имя Кэтрин Драго вместе с группой крови и свидетельством, что она является постоянным донором. Он вернул ей удостоверение.
— Можно спросить, мисс Драго, что вы делаете в Бамфорде?
— Конечно, можно, — любезно ответила она, сунув карточку обратно в мешок. — Точно так же, как мне можно не отвечать.
— Почему?
— А почему я должна перед вами отчитываться, сержант… извините, забыла фамилию.
— Прескотт, — напомнил он, покрывшись потом.
— Так вот, сержант Прескотт, я приехала в Бамфорд по личному делу, которое, кроме меня, никого не касается.
Ошибаешься, мысленно заметил он.
— Как я понял, вы прибыли в отель вчера вечером вместе с мистером Эндрю Пенхоллоу?
Она не ответила, устремив на него такой взгляд, будто он только что совершил недопустимую приличиями оплошность.
Это, строго напомнил себе Прескотт, как минимум, свидетельница по делу об убийстве, а вполне возможно, и подозреваемая. Он постарался скрепить сердце, которое не подчинялось, несмотря на вероломство девушки. Разве может она быть причастной к убийству? Такое удивительное создание?..
— Давно знакомы с мистером Пенхоллоу?
Вопрос задан не только для протокола, но и для себя.
Ответ прозвучал не сразу. Он видел, что выражение ее лица изменилось, стало осторожнее. Она подняла руку к бронзовым волосам и поправила прядь, не сводя с детектива испытующих серых глаз. Он разгадал попытку выиграть время, что одновременно подбодрило и обескуражило. Тянет с ответом, собирается выкрутиться, значит, есть что скрывать. С другой стороны, что ей скрывать? Дай бог, чтобы не вину, почти взмолился Прескотт.
— Я действительно не понимаю, почему должна отвечать, не зная причины расспросов.
Настала его очередь сидеть и молчать. Она забеспокоилась, безмятежность улетучилась, самоконтроль рухнул. Девушка подалась вперед, серые глаза взволнованно вспыхнули.
— Это он вас прислал? Позвонил в полицию и натравил на меня? Я не совершила ничего противозаконного. Я свободная гражданка, могу ехать, куда захочу, черт побери!
— Но находитесь в номере отеля, зарегистрированном на имя мистера Пенхоллоу, — указал Прескотт. — Нас это очень интересует. — Он отложил блокнот и поднялся. — Очень жаль, что не хотите сотрудничать, мисс Драго. Боюсь, придется вас попросить проследовать за мной.
