– О, с этим не будет проблем, – с каким-то странным выражением произнесла Софья, чем вызвала очередной проницательный взгляд Марины в свою сторону.
Договорившись в половине девятого сделать контрольные звонки, все разошлись по машинам, и вскоре площадка перед воротами опустела.
– Что ж, – довольно потирая руки, говорила Марина. – Денек оказался жарким, но закончился в целом неплохо. Женя, в офис и по домам? Надо отпустить Ирочку, а то она там засиделась, бедная.
Был уже седьмой час вечера, и я целиком и полностью согласилась с тем, что Ирочку действительно пора отпустить.
Транспортный поток уже не был таким плотным, и обратный путь занял намного меньше времени.
Чувствуя себя довольно уставшей, кажется, впервые за время работы у Марины, я все-таки не забывала о своих обязанностях и, не слушая уверений, что она «только на минуточку», прошла следом за Мариной в офис.
Ирина, на лице которой явственно читалось: «Ну, наконец-то!», с готовностью стала отключать аппаратуру и собирать какие-то бумажки, Марина тоже подошла к своему столу и стала рыться в ящиках, я же, несмотря на всю обычность и спокойствие знакомой уже до последней детали обстановки в офисе, чувствовала какой-то непонятный дискомфорт. Что-то было не так, а что именно, – я не могла сказать.
Внимательно обводя глазами помещение и пытаясь отыскать ту мелочь, на которую среагировало подсознание, я сосредоточилась и вдруг сообразила, что помимо привычного, почти неслышного тиканья кварцевых часов, висевших на стене, я слышу еще одно, тоже тихое, но гораздо более четкое, настойчивое тиканье.
– Все на улицу! Живо! – во всю глотку заорала я, чуть ли не за шкирку вышвыривая Марину за дверь, по дороге прихватив заодно и ошалевшую Ирочку, которая, не понимая, в чем дело, просто стояла на месте, вытаращив глаза.
Но взрыв, теперь уже совсем не игрушечный, выбивший стекла и вдребезги разнесший стол Марины вместе со всем содержимым, быстро всем все объяснил.
– Что это?.. Что это?.. Женя… Что это?.. – бессмысленно повторяла крутая бизнес-леди, сидя на тротуаре и беспомощно глядя на развороченную контору.
– Это, по-видимому, радиоуправляемая бомба, – спокойно ответила я, понимая, что все самое страшное уже позади. – Нужно вызвать полицию… сделать заявление. Они должны связать это с делом твоего мужа. Если станет известно, что покушения продолжаются, возможно, они… оперативнее будут действовать…
Но взглянув на Марину, я поняла, что говорила на ветер. Она все еще пребывала в состоянии шока, и мои слова проходили мимо, никак не затрагивая ее восприятие.
Полицию пришлось вызывать мне.
Пока группа работала на месте, Марину и Ирочку пытались допросить, но бедная девочка от испуга не могла связать двух слов, а Марина в ответ на предложение назвать имя и фамилию разразилась истерическими рыданиями.
Мне тоже задавали вопросы, но я ответила, что просто сижу за баранкой и вообще не при делах. Среди новоприбывших я не заметила ни одного знакомого лица, даже имя Санек ни разу не прозвучало, и поняв, что эти люди не имеют отношения к тем, кто ведет дело по интересующему меня убийству, я поспешила уйти в тень.
По сути, единственным человеком, кто мог дать хоть какую-то информацию, была Ирина, весь день сидевшая в офисе, и полицейский, который ее опрашивал, наконец выяснил, что после обеда приходил какой-то пожилой человек, высокий и худой, с бородой, в очках, очень вежливый и деликатный, сказал, что ему срочно нужно позвонить, а телефон разрядился. Попросил разрешение ненадолго «подключиться к источникам», у него и зарядное устройство с собой было.
Розетки в этом помещении расположены возле стола, за которым обычно сидела Марина, и он какое-то время возился там, говоря, что не может как следует подключить – прерывается заряд. Потом ему все-таки удалось, несколько минут он поговорил и сразу ушел.
На вопрос, было ли у дяденьки что-то в руках, Ирина ответила, что он нес серый пластиковый пакет – с ним пришел, с ним же и ушел.
– Такой? – протянув в сторону девушки обрывок серого полиэтилена, спросил подошедший оперативник.
– Да… – удивленно глядя, ответила она. – Но он… он унес. Я точно помню, он ушел с пакетом. Еще этот свой зарядник никак не мог туда засунуть…
– Один унес, другой оставил… – спокойно, даже как будто немного скучая, проговорил оперативник. – Пожилой, молодой… бороду приклеил, очки надел, снял… Заканчивай, Сеня, тут все ясно. Радиоуправляемое устройство, фрагменты мы изъяли. Разгром… ребята там фотографируют. Сейчас эксперты закончат, и поедем. С этих заявления бери, потом вызовешь, – сказал оперативник, взглянув на Марину, еще продолжавшую нервно всхлипывать.
Когда мы сели в машину, чтобы ехать домой, был уже поздний вечер. Учитывая психологическое состояние обеих дам, я вызвалась подвезти домой и Ирочку, и по дороге она еще раз повторила, уже Марине, рассказ про высокого пожилого человека.
– А точно пожилой? – допытывалась уже начинавшая приходить в себя Марина. – Ты уверена? Слышала, что этот-то про бороду говорил?
– Ну… не знаю. У него и борода и усы… и волосы, все седое было, – медленно, как будто еще раз припоминая, отвечала девушка. – Не знаю… мне показалось, что пожилой.
Я же из всего услышанного для себя уяснила одно: приходивший сегодня в офис товарищ несомненно высокого роста и несомненно это – не Вова. Конечно, внешность можно изменить, и кому, как не мне, было знать это, но все-таки что-то я уже имела.
«Высокий и в очках, – повторяла я мысленно, стараясь не слишком отвлекаться от ситуации на дороге. – Худой… Точно не Вова. А между тем навряд ли парень – засланец. Какой дурак станет ради кого-то так подставляться? Нет, наверняка сегодняшний гость – сам «художник». Поэтому и было так тихо целый день. Готовился. Знал, что в конторе только девочка. И улучил… момент. Сечет, гад, малейшую оплошность использует. При Вове черта с два бы он туда сунулся…»
– …и сделка на девять, – прорвался в поток моих размышлений отчаянный голос Марины. – Куда я теперь их приглашу? На эти развалины?
– Ну можно, наверное, и к этой… как ее… Соня, кажется? Можно и к ней. У нее есть свой офис? – проявляя сочувствие, поспешила отреагировать я.
– Да у нее-то есть… Но… я… я у себя хотела…
Так и не выяснив, по какой причине Марина предпочла бы оформить эту сделку именно на своей территории, я притормозила возле ее дома и, как обычно, вышла из машины, чтобы проводить до квартиры.
– Да, Женя, – говорила она, когда мы ехали в лифте. – Теперь я начинаю думать, что и твое предсказание про маньяка… не лишено оснований. Помнишь, ты говорила?
– Ну, пока я здесь, это навряд ли произойдет, – уверила ее я. – Но в том, что все меры, о которых я говорила, оправданны, ты, надеюсь, уже убедилась.
– Да уж… Что теперь с офисом делать… Один ремонт…
Сокрушенно вздохнув, Марина скрылась за дверью, сказав, что завтра я должна подъехать к восьми часам.
Всю обратную дорогу и дома, невнимательно слушая очередные выговоры тети по поводу слишком позднего возвращения, я раздумывала о случившемся, сопоставляя и анализируя, пытаясь найти во всем этом какое-то здоровое зерно.
Значит, загадочный недоброжелатель все-таки не Вова и очень может быть, что догадки мои о мести обиженных клиентов гораздо ближе к истине. Но как мне вычислить – кто это?
И, кстати, интересно было бы узнать, как вычисляют саму Марину. Ведь, что ни говори, а она совершенно права – о предполагаемой сделке с участком знали только свои, и если это не Вова, то остаюсь только я.
«Может быть, ее «слушают»? «Жучок» в телефоне или что-то в этом роде? Хм, а что… это вполне возможно… Только вот как найти его… Нужно оборудование… специальное. Да и сами специалисты. А позвоню-ка я Диме…»
Диман – мой давний знакомый, заядлый электронщик, собаку съевший на всех мудреных шпионских прибамбасах. Мне частенько приходилось обращаться к нему, когда нужно было, например, установить контроль за отдельно взятой точкой пространства или по поводу прослушки моих клиентов, думаю, логично будет позвонить ему.
Время было позднее, но для звонка Диме – самое то. К одиннадцати вечера он, как правило, уже отвлекался от всего насущного и текущего и, уединившись в тесной комнатушке, напичканной всякими железками и проводами, целиком и полностью предавался изучению технических новинок или какой-нибудь остроумной модернизации «старинок».
Вот в этот-то момент, когда другие уже не беспокоят, я и привыкла его «ловить».
– Дима? Это Женя. Как дела? – бодро говорила я в трубку, набрав знакомый номер.
– Как всегда, лучше всех. А у тебя? Стряслось что? Или снова задумала за кем-то последить?
– Увы, Димочка, в этот раз, похоже, следят за мной. Такие подозрения, что мою клиентку прослушивают. Можно это как-то… выяснить поточнее?
– А с чего ты взяла, что прослушивают?
