Ознакомительная версия.
– К сожалению, как вы и сами понимаете, нет, – тяжело вздохнув, сказал он. – Какое там? Мы и перезванивались-то в последнее время очень редко. Особенно когда у нее появились эти странные друзья. Тогда она совсем отдалилась от меня. А я… Я понимал, что это очень тревожно, что надо как-то вмешаться. Может, совсем увезти Виту из Москвы. Лишь бы она окончательно не свалилась в эту пропасть и… Ничего не мог поделать! Все откладывал, надеялся, что она сама придет в себя и бросит этот… наркоманский притон.
– Но почему?! – спросила Лариса. – Если вы понимали, к чему это может привести? Почему вы ждали?!
– Я же говорю, не мог, – повторил бизнесмен. – Вита всегда была самостоятельной девочкой. Я ее специально так воспитывал, чтобы она сама могла принимать решения. И после этого – вот так взять и насильно увезти ее в другой город, сломать всю ее настоящую жизнь!.. – Артурас ненадолго задумался. – Вот так и получается, – прибавил он с горечью в голосе, – что из-за собственной слабости, из-за глупого нежелания поступаться собственными принципами я предоставил ей самой катиться в пропасть. И потом, мне всегда было так некогда. Этот дурацкий бизнес, черт бы его побрал, отнимал столько времени, сил и мыслей… Потом, по глупости я думал даже, что мое дело зарабатывать деньги, чтобы Вита ни в чем не нуждалась. На этом мой долг по отношению к ней заканчивается.
– И все-таки вы не совсем правы, – вмешалась Лариса, чтобы перебить этот самоуничижительный монолог, грозивший затянуться на неопределенное время. – То есть, как вы выражаетесь, правы только номинально. Дело в том, что я, пожалуй, знаю, кто убил вашу дочь…
Артурас побледнел и явно напрягся, но Котова продолжала, не обратив на его реакцию никакого внимания:
– Так вот, вы полностью правы только в одном – это действительно сделал человек из ее странной компании. Вам знакомо имя Станислава Ламера?
– Станислав Ламер? – Артурас ненадолго задумался, но тут же отрицательно покачал головой. – Нет, при мне этого имени Вита никогда не произносила. Хотя это неудивительно. Из ее компании я знал только одного человека – некоего Игоря. Помнится, познакомились мы с ним совсем случайно. Тогда он произвел на меня довольно благоприятное впечатление. Я даже подумал, может, конечно, он немного староват для Виточки, но очень приличный молодой человек и если захочет, то сможет оградить ее от дурного влияния. Они даже говорили, что собираются пожениться. Я не стал возражать, поскольку, как уже говорил, всегда предоставлял Вите право самой принимать судьбоносные решения. К тому же я не очень серьезно к этому отнесся – Вита могла в любой момент поменять решение. Одним словом, я посчитал так: хотят быть вместе, пожалуйста. Если нет – я тоже особо расстраиваться не стану. В конце концов, найдется достойная замена. Но, признаться, эта встреча меня даже немного успокоила и послужила лишним поводом не вмешиваться в Витины дела. Решил еще подождать. Хотя чего еще можно было ждать?..
– А больше Вита вам ни о ком из своих друзей не рассказывала? – спросила Лариса, понимая, что сейчас исповедь «скверного отца» будет продолжена. – Может, упоминала в разговоре чьи-нибудь имена? Или рассказывала о ком-то, кто к ней, скажем так, не очень хорошо относится?
– Да нет, – опять поник Эйгелис. – Конечно, она упоминала пару раз какие-то имена. Но я плохо помню. Все эти Жанны, что ли, или этот мужик с кличкой вроде приправы.
– Кориандр? – усмехнулась Лариса.
– Ну да, – кивнул Артурас. – Вот имени Стаса, по-моему, она не упоминала никогда. Вообще, из ее разговоров складывалось впечатление, что все они там верные друзья, пылающие друг к другу чуть ли не братской любовью. Кстати, вы так и не сказали, за что же этот Стас ее убил?
– Хороший вопрос. Однако здесь дело все же не в Стасе. И даже не в компании Виты. О ней я расспрашивала вас просто на всякий случай, – призналась Котова. – Стас был только наемником. И он уже поплатился за это убийство. Его нашли недавно в собственной квартире с аккуратной дырочкой во лбу.
– Но кто же тогда нанял его? – удивился прибалт. – Я ничего не понимаю. Признаться, я полагал, что это сделал какой-нибудь ее обколовшийся «брат».
– Если бы это было так, я бы не стала сейчас затевать с вами этот разговор, – констатировала Лариса. – Я понимаю, насколько тяжела эта тема. Но побеседовать с вами необходимо. Человек, заказавший убийство вашей дочери, ничего общего не имеет с людьми, общавшимися с Витой в последнее время. Это совсем другой уровень! Потому что, во-первых, он должен иметь неплохие деньги. Вы и сами должны это понимать. Во-вторых, он очень тщательно все обдумал, а это, как легко догадаться, совсем не свойственно кому-либо из Витиных близких знакомых. Скорее, как это ни странно звучит, этот человек мог бы входить, допустим, в ваш круг общения, а не в ее.
– В мой?! – В голосе прибалта сквозило не просто удивление, но даже скрытое возмущение. – Я уже говорил вам, кажется, что у меня не было врагов, способных убить мою дочь.
– Никто не может ручаться, способен ли человек убить или нет, – безапелляционно возразила Лариса. – И еще. Как человек, причастный к бизнесу, я ни за что не поверю, что у вас нет конкурентов. Неужели у вас никогда не поджигали товар?
– Ну, металл поджечь гораздо труднее, чем продукты, – усмехнулся Эйгелис. – Но однажды у нас кто-то полностью выкрал документы на него, и нам пришлось целую неделю проторчать на таможне, терпя просто колоссальные убытки.
– Вот видите! – торжествующе произнесла Котова.
– Нет, это не то, – покачал головою прибалт. – Да и произошло это в диком, бандитском девяносто первом году, когда все только начиналось. Сейчас правила игры очень сильно изменились. После открытия обширных возможностей черного пиара и тому подобных штучек все предпочитают действовать не так прямо и жестко. Лучше выбрать окольные и более изощренные пути. Русский бизнес очень повзрослел за это время и перешел от жестоких уличных драк к ядовитым интригам. Впрочем, не вам читать лекцию об этом.
– Конечно, вы правы, – согласилась Котова. – И все же я просто чувствую, что не могли заказать убийство Виты только из-за нее самой. Может, у вас есть личные враги?
– Когда личная жизнь совершенно отсутствует, то и личных врагов быть просто не может, – грустно усмехнулся Эйгелис.
– Тогда давайте все-таки вернемся к конкурентам. Есть среди них кто-нибудь, ненавидящий прежде всего именно вас?
– Ну, если вы так настаиваете, – недоуменно пожал плечами Артурас. – Да, такой человек действительно есть. Хотя я не думаю, что он мог сделать что-то плохое Вите. Тем более это… – прибалт запнулся. – Но то, что ненавидел он меня – это точно! Ненавидел так, как может ненавидеть только бывший близкий друг. Вы ведь понимаете, о чем я говорю?
Лариса молча кивнула.
– Мы с ним вместе начинали бизнес, – с горечью пояснил Эйгелис. – Но потом очень сильно рассорились. Это произошло по пьянке.
– А из-за чего? – не сдержала любопытства Котова.
– О, это очень давний и ужасно глупый случай, – неохотно признался прибалт. – Мне даже вспоминать об этом не хочется. Ну, наговорили друг другу очень много гадостей, которых никогда потом так и не смогли простить. Очень глупо, – повторил он.
– Ну, хорошо, – кивнула Лариса, понимая, что настаивать бесполезно да и незачем. – И все же оставьте мне, пожалуйста, имя и координаты этого человека. Вы знаете, как с ним связаться?
– Зовут его Ивар Звайгинь, и у меня есть номер его сотового, – признался Эйгелис. – Как и номера всех моих потенциальных и реальных конкурентов. Только я же говорю, это ни к чему не может привести. Я уверен, что это не он.
– И все-таки я запишу на всякий случай, – мягко сказала Лариса. – Диктуйте.
Эйгелис порылся в своем маленьком чемоданчике из прекрасно выделанной крокодильей кожи, вытащил на свет божий пухленький блокнотик с телефонами и продиктовал номер неуемной детективше.
– Может, вспомните еще кого-нибудь? – спросила Лариса, записав координаты Звайгиня.
– Нет, – сухо ответил прибалт, явно сожалеющий о сказанном. – По крайней мере людей, питавших ко мне личную неприязнь, я не знаю.
Дальнейший ужин прошел почти в молчании, прерываемом лишь вежливыми замечаниями о качестве и вкусе поглощаемых блюд. Затем Лариса и Эйгелис встали из-за стола, попрощались и разъехались в разные стороны.
Ломка пришла неожиданно. Стас знал, что она приближается, но все равно физические муки наступили резко и неожиданно. Отсрочить их или прервать было теоретически возможно, но… Стас был на мели. То есть абсолютно. И от этой безвыходности он закричал. Пустая квартира, в которой практически ничего не было, за исключением колченогого дивана, на котором сейчас и лежал наркоман, пары табуреток и стола, привычно отозвалась слабым эхом…
Работа должна приносить удовлетворение. Это он знал точно. Поэтому время службы потраченным зря не считал. Это жена, дура, пыталась попрекать, что денег в доме было мало. Но он мужчина, а она всего лишь женщина. Поэтому от глупостей он ее быстро отучил. То, что жена умерла, было даже к лучшему. Что такое любовь, он не знал и считал это выдумкой писателей-хлюпиков. А он хлюпиком не был. Тем более что не считал себя причиной ее смерти. Разве его вина, что эта дура, когда он однажды для профилактики набил ей морду, кинулась под машину? Это ее личное дело.
Ознакомительная версия.
