Ознакомительная версия.
— А Валерия?
— А Валерия все время была в парной. Рядом со мной, — раздельно произнесла Бьянка. — И хватит об этом. — Накапала мне в рюмку коньяка, себе вылила весь остаток и, чокнувшись с пустым армянским «тренером», выпила.
Крепкая бабенка. Меньше чем за полчаса засадила грамм триста пятьдесят, зажевала все долькой лимона и, не удивлюсь, если за руль полезет. Если не упадет.
За руль не полезла, на ногах устояла. Возвращались мы на такси. Машину позже перегнал шофер Кутепова.
Отбрехавшись от церемонного субботнего обеда, я помчалась на свидание с Андрюшей. Он позвонил на сотовый, едва я и Бьянка переступили порог пентхауза, и назначил встречу в баре гостинице. Место было нами обжито и насижено.
По случаю субботних грядок и посевной, бар пустовал не хуже прокуратуры. Андрея я увидела за столиком, перед ним стояла запотевшая бутылка минералки, уже не пустая пепельница и два бокала. Один из них чистый, второй с коньяком.
Увидев коньяк, я содрогнулась — начатый с коньяка день, видимо им же и закончится.
— Давно ждешь? — усаживаясь напротив, спросила я.
— Минут десять. Доехал раньше, чем предполагал, город, словно вымер, на трассах одни маршрутки.
— Тепло, весна, народ на природу потянулся, — кивнула я и попросила бармена принести мне капучино. Андрей с некоторым ехидством держал паузу, курил и любовался моей красотой. — Не томи, — строгим тоном произнесла я, — пожалуйста. Какие результаты, что ты привез? — И похвалила: — Кстати, ты очень быстро обернулся.
— Мне повезло, — пожал плечами сыщик. — По прилету сразу зашел в местный драмтеатр и тут же наткнулся на актрису, давнюю приятельницу Натальи Александровны. Впрочем, — ухмыльнулся он, — после всего, что она мне выложила о Стрельцой, приговаривая «ах, милая Таша, ах милая Таша, мы так нежно дружили», я бы не назвал ее даже доброй знакомой. Ядовитая бабища. — Отпил минералки и вздохнул: — Но где нам мужчинам проникнуть в суть женской дружбы…
— Лирическое отступление закончено? — нетерпеливо перебила я.
— Вполне. И вот эта самая дамочка подтвердила, что Наталья Александровна длительное время посещала психолога, по словам бабенки «мозги вправляла, если было что». Она сообщила мне фамилию врача, я быстро нашел его в телефонном справочнике и по тройному тарифу тут же записался на прием. Все. Дальше начинается самое интересное. Если ты помнишь, героическое поведение Стрельцовой при налете, поразило даже налетчиков. О ней сочинил оду каждый неленивый писака из криминальных новостей, психоаналитик мне даже подшитые к карте статьи показывал, чего там только не было, как только Ташу не славили — и «есть еще женщины в русских селеньях», и «смелого пуля боится», и «преданность, возведенная в куб», и прочая чепуха из штампованного набора. Хотели даже фильм снять, да бандитов не поймали. А то прогремела бы наша Таша на всю Россию.
— Но случай-то и в самом деле неординарный был…
— Думаешь? — усмехнулся Андрей. — Впрочем, слушай. Психоаналитик оказался сговорчивым мужиком. Я намекнул ему, что своей откровенностью он сможет освободить Наталью Александровну от подозрений в убийстве, — кстати, об убийстве Коваленко он уже знал, местная пресса пропечатала сводки, — подкрепил откровения тройным тарифом и вот результат: никакого героизма не было. Стрельцова элементарно, от страха забыла код сейфа и перепутала цифры. Бандиты естественной ей не поверили и учинили допрос с пристрастием. Наталья Александровна раз десять называла шифр и каждый раз невпопад. В результате ей прострелили колено.
Андрюша получил свою маленькую мстю. Секунд десять я сидела с разинутым ртом и выпученными глазами. Потом вспомнила, что может муха залететь, и чуть-чуть пришла в себя.
— Не может быть… Кутепов об этом знает?!
— Нет, — усмехнулся Андрей. — Об этом знает только Наталья Александровна, врач и теперь вот мы с тобой. Думаешь, от чего у нее началась депрессия? От краха сценической карьеры? Как бы не так. У нее от ужаса разоблачения башню снесло — вдруг ее липовый героизм раскроется? Она лежала в больнице, лечила колено, по словам врача, нога сильно болела, и ее какое-то время держали на транквилизаторах, а когда очнулась — бац! Героиня на весь Дальний Восток и опровержений быть не может. Именно поэтому врач и стал со мной откровенен, он доказал, что никакой жгучей ненависти Наталья Александровна к Якову Семеновичу не испытывала, в том, что произошло, она винила только свою память. И когда к ней в палату рвались все журналисты города, она пряталась в подушках и с ужасом ждала разоблачения. На том и свихнулась.
— Бывает же такое, — медленно проговорила я.
— Да. Она просто забыла шифр.
— Хочешь сказать, не забыла бы, вложила родственника по полной программе?
— Только так, кивнул Андрей. — И вот еще одна пикантная деталь, поведанная мне врачом. Как ты думаешь, почему Коваленко оказался так вовремя запертым в подвале? — спросил и, дождавшись моего «ничего я не думаю», продолжил: — Он оказался там с офис менеджером фирмы девушкой по имени Марина, по совместительству трудившаяся невестой Дмитрия Георгиевича Стрельцова. То есть сына все той же Таши. Этот факт не внесли в милицейский протокол, поскольку Коваленко в то время был еще женат и попросил не разглашать данную деталь.
— Бедный Митя, — вздохнула я. — Он об этом знал?
— Разумеется. Шила в мешке не утаишь. Кстати, жена Коваленко тоже об этом узнала. Именно после этого случая чаша переполнилась, супруга демонстративно и прилюдно расцарапала мужу морду и укатила в Австралию. К кенгуру, диким собакам динго и первой школьной любви по фамилии Шифер. Каков финал, а? Поле для романа в духе Шекспира.
Я машинально взяла сигарету из пачки Андрея, но так и не прикурила — смяла ее в пальцах и выбросила в пепельницу. Я пыталась привыкнуть к новому взгляду на «преданность до гробовой доски» и Митю, имевшему грандиозный повод для убийства господина Коваленко.
— Врач не сказал тебе, на сколько сильно сын Таши возненавидел Якова Семеновича? — разглядывая стойку бара, спросила я.
— Судя по тому, что мамаша договаривалась с врачом о приеме Дмитрия Георгиевича, там тоже не все в порядке с головой. Но в кабинете врача он так и не появился.
— Может быть, сам справился?
— Может, и справился, — вздохнул Андрей. — Но как это все помнит врач, трагедия была страшная. У Дмитрия с этой Мариной был уже назначен день свадьбы.
«Странно почему никто из Кутеповых-Стрельцовых не рассказал о разрыве Мити с девушкой Мариной? — думала я. — Посчитали эту историю давно забытой? Но ведь она напрямую касалась взаимоотношений одного из членов семьи с Коваленко! В вопросах настоящей любви нет срока давности. Тем более что Митя так до сих пор и не женился».
Митя, как и вся семья, знал о приезде Коваленко. У Таши есть ключи от всего дома. Сын легко мог воспользоваться ими и взять пистолет. Раньше я не присматривалась к младшему Стрельцову по единственной причине — отсутствие мотива, — теперь придется копнуть его основательно. Сыщики уверяют, что проверили его алиби. Но они так же и Ташу с Ренатой проверяли. Мало ли что в заборе фабрики нет ни единой дырочки, а на проходной тренированные церберы, директор мог приказать провезти себя в мебельном фургоне по накладной «шкаф купейный».
Нет, нет и нет. Не верю. В убийстве Коваленко проглядывает срочность. Его застрелили за десять-пятнадцать минут до прихода Михаила Петровича. А остывшая за одиннадцать лет месть, блюдо для терпеливых.
Получается, что у Мити не было повода торопиться. Яков Семенович не обещал уехать сразу после разговора с дядей, он задержался бы в городе на пару, тройку дней. И даже если бы Дмитрий хотел расправиться с Коваленко лично и увидеть умирающего врага, у него не было надобности воровать пистолет и рисковать, проходя по переполненной гостинице. Тем более, что он знал — там вот-вот появиться Михаил Петрович.
Нет, Коваленко убил человек, не желающий разговора двух старых партнеров. Так и только так. Все сходиться на этом моменте — с р о ч н о с т ь. Явная, упрямая и завязанная на риске.
Голос Андрея окунулся в мои мысли:
— О чем задумалась?
— Все о том же, — горько усмехнулась я. — Кстати, пока тебя не было, у нас тут тоже много чего произошло.
— Слушаю.
— С каких новостей начать, — с плохих или хороших?
— Давай для разнообразия с хороших.
— Так вот — их нет. Вся ваша прежняя работа пошла насмарку. Точнее, большая ее часть.
— То есть? — поразился сыщик.
— Ни у кого из женщин семьи нет явного алиби. Таша и Рената в нужное время не видели друг друга, алиби Бьянки Хорские, вообще какие-то аферисты. Они фикция, засланные казачки.
— Кем засланные? — опешил Андрей.
— Если бы знать, — вздохнула я и рассказала о тухлых кальмарах, связке ключей и компании начинающих наркоманов. Хмурый сыщик не перебивал, внимал рассказу, позабыв о сигаретах и коньяке. Бедный Андрюша хотел расслабиться после проделанной за тысячи километров работы, а получил по носу — слабо ковыряли, ребята. — Вы хоть этих Хорских-то, проверяли? — в итоге спросила я.
Ознакомительная версия.
