хочешь меня проводить?
— Конечно. До завтра?
— До завтра.
Максим поцеловал мне руку, дождался, пока я сяду в машину и заведу мотор. Потом помахал мне на прощание и послал воздушный поцелуй.
Какой же милый человек!
Уже в эту пятницу я выкинула напрочь из головы и семейку Рахимовых, и убийство с грабежом, и вообще все, что связано с работой. И виной тому обаятельный университетский преподаватель философии по имени Максим Агеев.
Да, я в него влюбилась. И он, кажется, в меня тоже. Это становится понятным всего с одного признака: тебе с человеком хорошо. Нравится разговаривать с ним, слушать его, видеть, как он слушает тебя, смеяться и радоваться. Тут не нужны никакие психологические теории. Все гораздо проще и понятнее. Надолго ли — другой вопрос, но мне не хотелось сейчас об этом думать. Так приятно забыть свою роль неприступной и умной дамочки-детектива! Правда, на работе придется к ней вернуться, но сейчас можно просто побыть кем-то другим и при этом остаться самой собой.
Мы с Максимом созвонились в субботу утром и договорились встретиться в три часа на Вавиловском проспекте у старого фонтанчика. До трех время пролетело как в тумане. Я что-то делала, куда-то даже выходила, с кем-то говорила, в том числе и по телефону. Но в голове было только одно — ожидание предстоящей встречи.
Сегодня у нас было гораздо больше времени. Встретившись, мы обошли все доступные скверы и аллеи, пока не спустились к набережной реки. Там мы тоже долго гуляли, разговаривая обо всем на свете. Казалось, время пролетает и не иссякает.
— Знаешь, Таня, я хочу, чтобы этот день не кончался, — сказал Максим.
Я хотела того же. Мы даже не заметили, как подступали ранние осенние сумерки.
— Похоже, будет дождь, — изрек мой философ.
Подняв глаза к небу, я увидела темно-серые тучи, идущие с противоположного берега в сторону города.
— Не хотелось бы, — вздохнула я.
— Аналогично, — согласился Максим. — Предлагаю на всякий случай поискать, где можно укрыться.
Мы пошли опять в сторону проспекта.
Дождь настиг нас на полпути. Мы спрятались под большим козырьком какого-то ресторанчика. Мощные струи воды хлестали с неба, разгоняя прохожих и праздную публику. А мы стояли под навесом, болтали и шутили. Даже непогода не могла испортить нам настроение.
Дождь шел недолго. Но когда он закончился, заметно похолодало.
— Похоже, бабье лето отступает, — сказала я и поежилась.
На мне был только легкий пиджачок, наброшенный поверх платья.
— Посмотрим, — улыбнулся Максим и посмотрел на меня. — Замерзла?
— Уже начинаю.
— Тогда я провожу тебя до дома.
У меня мелькнула мысль переодеться во что-то более теплое и продолжить прогулку. Но я тут же одернула себя: а Максим? Он ведь тоже был легко одет. Даже без пиджака или куртки, в одной рубашке.
— Пойдем, — кивнула я.
И мы отправились в сторону моего дома. Даже чуть ускорили шаг, потому что я действительно начинала мерзнуть.
Когда мы уже почти подошли к подъезду, снова начался дождь.
— Да, не повезло, — усмехнулся мужчина. — Думал, до дома пешком прогуляться, но, похоже, придется идти на трамвай или маршрутку.
— Ты пока дойдешь, три раза промокнешь.
Мы стояли под козырьком подъезда.
— Ладно, не сахарный, не растаю.
— А может, зайдем ко мне? — неожиданно предложила я.
Максим чуть склонил голову набок.
— А ты не против?
— Я же приглашаю.
— Тогда согласен.
Мы поднялись ко мне. Я сообразила что-то поесть на скорую руку и сварила кофе.
— Извини, но хозяйка из меня так себе. — Я виновато развела руками.
— Я мог бы приготовить, — понимающе улыбнулся философ.
— А ты умеешь?
— Конечно. Еще в школе научился. Правда, без выкрутасов, простые блюда.
— Эх…
— Ладно, Тань, не переживай. Если еще раз пригласишь — приготовлю.
— Ловлю на слове, — засмеялась я.
Мы поужинали и снова принялись за разговоры. Со стороны могло показаться, что мы никак не можем наговориться. Но когда с человеком хорошо, от бесед не устаешь.
— Спасибо, Таня.
— Пожалуйста.
— А давай я посуду помою.
— Ладно тебе, не стоит, — запротестовала я.
— Стоит, — не терпящим возражений тоном сказал Максим и решительно засучил рукава рубашки. — А знаешь, лучше в следующий раз приходи ты ко мне. Я накрою стол и похвастаюсь своими кулинарными умениями. А посуду ты помоешь.
— Ну, раз так…
Дождь на улице не прекращался. Он был не сильный, а мелкий и затяжной. Уже стемнело, и зажглись фонари.
Я сварила еще кофе. Теперь мы просто сидели за кухонным столом, потягивая кофе, и просто смотрели в окно. Да, с человеком приятно и молчать.
— Максим?
— Да?
— А может, останешься?
Он посмотрел на меня. Казалось, что у него улыбаются даже глаза.
— Если ты хочешь, Таня.
— Хочу, — призналась я. — А еще у меня есть хорошая подборка интересных фильмов.
Теперь Максим улыбнулся губами.
— Тогда останусь.
И он остался.
* * *
В воскресенье погода окончательно попрощалась с летним теплом. Нет, дождь уже не шел, но стало заметно прохладнее.
Я с небольшой долей грусти подумала о том, что снова придется доставать теплые вещи, обувь, верхнюю одежду.
«Ладно тебе, дорогуша, ты же никогда не переживала по поводу погоды. Или романтика на тебя так действует?»
Максим ушел утром, после двух чашек кофе. Перед выходом он поцеловал меня и пообещал позвонить днем. Что ж, дорогой мой философ, буду ждать.
Из-за неважной погоды и расставания с Максимом делать ничего особо не хотелось. Поэтому я залезла в интернет.
Краем глаза проглядела, что пишут новости. Про убитую Карину Рахимову — тишина. Хотя после случившегося все интернет-издания дня два или три пестрели громкими заголовками, обсуждали все известные им подробности и даже отваживались строить свои версии и прогнозы.
«Сыщики доморощенные», — усмехнулась я про себя.
Работой заниматься сейчас тоже не хотелось, но пока можно немного пораскинуть мозгами. Поразмышлять над тем подводным камешком. И для начала сварить кофе.
Итак, версия Владимира Кирьянова, она же, скорее всего, официальная: грабеж с непреднамеренным убийством.
Версия Татьяны Ивановой, она же непопулярная: убийство Карины с инсценированным грабежом. Если в первом случае все донельзя просто и понятно (кроме имени убийцы, конечно), то во втором вообще мало что понятно. Но, как говорится, чем сложнее задачка, тем интереснее ее разгадывать. Хоть я и не математик.
В моей версии главный вопрос: кто убийца? От этого и надо танцевать. Или все-таки от мотива?
Еще древние мудрецы говорили: ищи, кому выгодно. А кому понадобилось убивать шестнадцатилетнюю девчонку и с какой целью?
Первый ответ напрашивался сам собой как самый простой: Алене
