– Я поеду при одном условии, – медленно проговорила Глаша.
– Слушаю…
– Чтобы вот ничего личного. Чтобы я лично вам ничего не была должна.
Алексей некоторое время молчал, переваривая информацию, а потом рассмеялся, но не зло и надменно, а так… по-доброму. Но его смех почему-то обидел и смутил Глашу.
– Ты чего решила?! Глафира, ты серьезно думаешь, что я завоевываю женщин именно таким способом? Шантажом и подкупом? Хотя в твоем понимании снять девушку в клубе тоже ужасный поступок.
– В моем понимании – не очень. Но я не понимаю, что тебя так развеселило. Я просто предпочитаю сразу расставить все точки над «i». Что я, немолодая и негламурная, имела наглость возомнить, будто такой человек, как ты, мог приударить за мной, тебя это рассмешило? – жестко спросила Глаша.
Алексей тут же перестал улыбаться.
– Я не хотел тебя обидеть. Меня рассмешило, что я выгляжу таким подлецом в твоих глазах. Не беспокойся, ты мне ничего не будешь должна. О чем вообще речь? Ты спасла мне жизнь! С меня подарок. И все равно буду всю жизнь должен.
– Путевки будет достаточно, – сказала Глаша и выплюнула соломинку.
– Жизнь стоит дорого, она бесценна.
– Да, бесценна. За нее благодари свою маму, – ответила Глафира. – Поэтому достаточно путевки.
– Хм, мне говорили, что в хирургию идут люди определенного склада… Теперь я и сам вижу.
– Какого склада?
– Ты не упадешь в обморок при виде мыши?
– Нет.
– Ты максималистка?
– Больше «да», чем «нет»…
– Хирурги – высокоинтеллектуальные люди.
– Вроде не дура, – пожала плечами Глаша. – По крайней мере, училась нормально.
– Ты не заплачешь на людях? – продолжал свой психологический тест Алексей.
– Я вообще фактически не плачу…
– Ты цинична?
– Да.
– Сложный характер?
– Не простой.
– А для женщины-хирурга необходимо иметь мужские черты характера?
– У меня достаточно и женских черт в характере, – ответила Глаша. – Все?
– Я почти угадал? – просиял Алексей.
– Почти. – Глаша зевнула. – Теперь моя очередь. Можно интимный вопрос? Почему-то именно на эту тему мне хочется поговорить.
– Конечно, задавай свой вопрос, – с готовностью согласился Петров, словно его абсолютно не смутило слово «интимный».
– Кто хотел тебя убить с помощью Светы? Какой-нибудь ревнивый муж или все-таки конкурент по бизнесу?
– Я не знаю. – Мужчина пожал плечами, чем вверг собеседницу в недоумение.
– Ты так спокойно говоришь?! – воскликнула она.
– А как я должен говорить? Откуда я могу знать?
– Соберись! Ответ очень важен! Какие-то недоброжелатели? Конкуренты? Бандиты?
– Глаша, я общаюсь с тысячами людей. У меня большой бизнес. Есть конкуренты и наверняка недоброжелатели. Но никаких открытых угроз я не получал. И вообще-то сильно не вредничал, чтобы убить меня захотели. Хотя кто знает… Чужая душа – потемки. С твоих слов понятно, что заказчик – мужчина, а Света всего лишь исполнитель. Ты сказала, что он ехал за нами…
– Он сам так сказал по телефону.
– Почему же он не появился на месте аварии? Ну да, понятно: сразу же приехали гаишники, а потом и обычная милиция. Я оказался невнимательным, никаких преследователей не заметил. Так я и не думал, что за мной может кто-то ехать…
– Ну да, ты был занят другим, – заметила Глафира. И прикусила язык. Алексей еще спрашивал о сложности ее характера… Вот у нее-то, скорее всего, он вредный, а не сложный.
Алексей сделал вид, что не заметил ее укола.
– Ты тоже не видела, на какой машине он ехал…
– Вот уж извини! Я должна была из своего укрытия выглянуть и посмотреть, а потом еще и номера записать? А потом сказать, что вы со Светой меня не видели, что я – мираж и можно спокойно ехать дальше? – пошутила Глаша.
– А по голосу его узнаешь?
– Вряд ли. Музыкального слуха у меня нет, а голос был обычный, как у всех. Да еще по телефону… Как у всех…
– Ладно, не парься, следствие разберется. Телефон Светки сильно испорчен, но попробуют восстановить и отследить последний звонок. Хотя трубка, с которой тот человек звонил, может оказаться краденой.
– Пока следствие будет разбираться, тебя убьют, – буркнула Глафира. – Ведь заказчик скрылся. Кто помешает ему повторить попытку? Он же отморозок совсем!
Алексей с интересом посмотрел на нее.
– Я уже думал об этом. Мне даже посоветовали нанять охрану, но у меня ее никогда не было и, скорее всего, не будет… Но я постараюсь быть осмотрительнее. Во всяком случае, с незнакомыми девочками пока завяжу.
– Меня твоя личная жизнь не интересует, честное слово… Я пойду, спасибо за все. Будь осторожен, может, еще увидимся на открытии медицинского центра.
– И это все?! – удивился Петров.
– А что ты еще хотел? Салют?
– Я надеялся, что ты мне поможешь, – невинно посмотрел он на нее.
– В чем?
– Ну, познакомиться со мной поближе, подружиться, чтобы я больше не рисковал здоровьем и не знакомился с посторонними девчонками…
Глафира даже не нашлась что ему ответить, только фыркнула с возмущением:
– Да ты маньяк!
Алексей сделал попытку еще задержать ее, но Глаша была непреклонна. С этим красавчиком она больше не хотела оставаться рядом ни на минуту. Он на нее плохо влиял. Ясно же: мужчина способен понравиться кому угодно, и ей в том числе. А поговорку «не по Сеньке шапка» она знала прекрасно.
Вернувшись в больничную палату, Глафира сразу же обнаружила, что пропали все ее вещи. Не успела она запаниковать, как явился заведующий отделением Семен Прохорович и лично под ручку проводил больную в отдельную палату.
– Все давно оплачено, ни о чем не беспокойтесь. Раньше вас не переводили только из-за того, что боялись навредить вашему здоровью, ждали, когда вам станет лучше… Вот теперь будете лежать, как королева! – сообщил он ей.
Глафира осмотрела просторную палату с одиноко стоящей кроватью и сиротливо прибившейся к ней тумбочкой и поняла, что работники больницы просто вытащили другие стоявшие здесь кровати, чтобы сделать палату одноместной. На тумбочке лежали фрукты, конфеты, бутерброды с ветчиной и еще с чем-то, стояли пакеты с соком.
– Не похоже на больничную еду, – отметила Глаша.
– Это только для вас! Эксклюзив! Холодильник сейчас принесем! – суетился Семен Прохорович.
«Неплохо же его Алексей простимулировал деньгами! Сейчас притащат общий холодильник из коридора, оставят людей без продуктов…» – подумала Глафира, присаживаясь на кровать. Она чувствовала себя в таком большом и несколько неуютном помещении очень одиноко, даже как-то дико.
– Мне что-то не хочется здесь оставаться, и холодильник мне не нужен, – проговорила она.
– Вам не нравится? – испугался Семен Прохорович. – Сейчас еще и телевизор поставим.
– Телевизор – это хорошо, но завтра я отсюда уйду. Пациент я ходячий, долечусь дома. А какие лекарства принимать, знаю прекрасно, я же врач…
Семен Прохорович спал с лица – из его рук уплывала «золотая курочка», за лечение которой ему собирались неплохо платить. Правда, он понимал, что удерживать Глафиру не имеет права. Она сама была медиком и все про свое состояние знала.
– Жалко, конечно, однако задерживать я вас не могу. Но у меня для вас еще один сюрприз. – Доктор вытащил из кармана конверт. – Тоже от вашего спонсора.
«Любовное письмо!» – мелькнула нелепая мысль в Глашиной голове. В конверте оказалась путевка в санаторий на одно лицо с открытой датой заезда. Что ж, Алексей выполнил обещанное.
– Вот и чудно, там и долечусь, – почти обрадовалась Глаша.
– Очень хорошо! – улыбнулся ей доктор, внутренне перекрестившись, что избавляется от хлопотной пациентки.
Глава 8
Временами Глафире снился один и тот же страшный сон – будто ей надо срочно куда-то ехать, а времени на сборы катастрофически не хватает. Она складывала какие-то коробки и чемоданы, а барахло на полках, в шкафах и вообще в квартире просто не кончалось. Глаша запихивала их и утрамбовывала, но вещи вылезали буквально из всех щелей и из чемоданов. И вот уже объявляют, что автобус ее больше ждать не может, и она бежит к нему и начинает кидать туда чемоданы один за другим… Потом возвращается назад, а багажа так много, что уже непонятно, как успеть все это отнести. В конечном итоге автобус с ее вещами уезжал без нее, а Глафира просыпалась в холодном поту. Сейчас тот сон реализовался в жизни. Она за один день решила собраться и уехать в санаторий по презентованной ей путевке, поэтому металась по квартире, не зная, с чего начать. На помощь, как всегда, приехала Настя.
