*** Сороковой день смерти жены совпал с воскресеньем. Как и положено у православных, в это день было организовано поминовение усопшей. В квартире Игнатия Львовича собрались родственники, друзья - все кто любил и знал Елену Ивановну. Во второй половине дня Прохоров, вместе с детьми и внуками, поехал на кладбище. Посетителей в этот воскресный день было не слишком много, но кладбище не выглядело безлюдным. Могилы в своей основной массе были ухоженные и оттого еще более официально-строгие. Едва Игнатий Львович приблизился к месту погребения жены, как в глаза ему бросилось, что здесь кто-то похозяйничал в их отсутствие. Земля сбоку могильного холмика была свеже-разрыхлена и следы ее виднелись на посыпанной песком дорожке. Два кустика лапчатки, заботливо посаженные Прохоровым и выжившие только благодаря тщательному уходу за ними, были в плачевном состоянии их как-будто пересадили в другое место. В растерянности Игнатий Львович опустился на колени и стал поправлять холмик горестно осуждая того, кто мог натворить здесь такое. Растения действительно были вырваны с корнем и вновь воткнуты в землю. Слезы навернулись на его глазах, когда кустики, уже начавшие вянуть, без труда извлеклись из земли, едва он прикоснулся к ним. Дочери подняли его с земли и отряхнув прилипшую землю с брюк, усадили на скамейку. Вскоре заботливыми руками близких наведен порядок, а кустики лапчатки посажены на прежнее место и политы водой из банки предусмотрительно захваченной с собой. Случившееся омрачило и без того печальную дату. На могилке пробыли не более получаса и по сигналу Веры, которая боялась за отца, потихоньку тронулись в обратную дорогу. Дочери идущие рядом с отцом успокаивали его, стараясь внушить, что все происшедшее с могилкой нелепая, труднообъяснимая случайность. Игнатий Львович правильно воспринимал сказанное, но чувство досады не проходило и слезы еще долго поблескивали в уголках его глаз. Дети, побыв с отцом до вечера, разъехались и лишь Вера осталась до утра не желая оставлять его одного. Весь следующий день Прохоров пребывал на работе в особо расстроенных чувствах и его коллеги старались не обращаться к нему даже в тех случаях, когда его участие было просто необходимо. После работы Игнатий Львович, заскочив на минуту домой для того, чтобы переодеться и взять все необходимое, сразу же поехал на кладбище. Дорогой, он как и на работе, перебирал многие предположения случившегося на могиле жены, но так и не смог найти приемлемого варианта объяснившего все происшедшее. Подходя к могилке от издали заметил, что все случившееся вчера повторилось Пересаженные накануне кустики лапчатки были вновь выдернуты и отброшены в сторону, они уже успели завянуть под ярким солнцем. Земля, собранная впопыхах с дрожки вместе с речным песком, была небрежно набросана на могильный холм. Увидев все Игнатий Львович шатаясь подошел к скамейке и после минутного оцепенения тяжело опустился на нее. Невольные слезы навернулись у него на глазах. Некоторое время он сидел чувствуя как обида душит его изнутри и отрешенно смотрел на спокойное лицо жены. Когда образ Лены на надгробием становился расплывчатым и он не видел ее совсем Игнатий Львович закрывал глаза и смахивал рукой набежавшие слезы. Поплакав он немного успокоился и спустя полчаса начал все приводить в надлежащий порядок. Работа увлекла его и буквально через два часа был восстановлен прежний вид, только на пустое место из-под кустиков лапчатки нужно было посадить новые растения. Игнатий Львович рассчитывал проделать эту работу завтра же, время позволяло сделать новую посадку, оставалось только купить цветочную рассаду. Собрав прихваченные с собой инвентарь, Прохоров направился к автобусу не забыв захватить и выбросить по дороге в урну засохшие кустики лапчатки. На следующий день, сразу же после работы, Игнатий Львович заехал на рынок, где и приобрел, почти за бесценок, несколько растений так полюбившейся ему лапчатки. Забежав на минуту домой, он без промедления собрался и даже не перекусив поехал на кладбище. Приближаясь к могиле Игнатий Львович ожидал вновь увидеть разбросанную землю, но его ожиданию в этот раз не суждено было сбыться. Все, что он проделал вчера с могильным холмиком оставалось в таком же виде и сегодня. Облегченно вздохнув Прохоров опустился на скамью, осторожно поставил сумку у ног и лишь после этого вытер испарину со лба. Несколько минут он смотрел на фотографию жены, а потом, как бы опомнившись, стал доставать из сумки все необходимое для посадки растений. Сделав углубление в земле он хотел уже сажать кустики, но ему вдруг показалось, что земля под рукой какая-то липкая и не рассыпается под действием пальцев. Игнатий Львович поднес руку к глазам и увидел, что она маслянистая и от нее исходит резкий запах нефтепродуктов. Не понимая в чем дело он обследовал могилу и увидел, что она вся полита или дизельным топливом или жидким машинным маслом. Там, где нефтепродукт попал на растения они получили ожоги, оправиться от которых, по-видимому, уже не смогут. Вконец расстроенный совершенным вандализмом, Прохоров, так ничего и не понимая, опустился на скамейку. Возмущение и злость распирали его и Игнатий Львович решил поговорить обо всем происходящем с теми, кто отвечает за порядок на кладбище. Оставив сумку он направился к главному входу, где всегда находился сторож.
*** Осознавая, что все это теперь не вернуть, он нахмурил лоб и прикусив нижнюю губу начинал разминать очередную папиросу. Закуривая он вновь мысленно возвращался в прошлое вспоминая до мелочей такую непростую жизнь. Порой Сергею Петровичу хотелось отогнать мысли о прошлом прочь, но это ему, как правило, не удавалось. Мысленно Архипов вновь возвращался в те далекие годы, когда он еще был достойным человеком и гражданином своей Родины. Честно говоря он ощущал какую-то потребность более тщательно и подробно проанализировать все, что с ним произошло много лет назад: Получив лейтенантские погоны и документ об окончании пехотного училища он уже мысленно прикидывал: куда же пошлет его распределительная комиссия. Внутренне он готовил себя к тому, чтобы начать службу где-нибудь в далеком гарнизоне Амурского края или Чукотки, но судьба распорядилась по другому. Сергей училище окончил с отличием и этот факт, как и его спортивные успехи не остались незамеченными, а наоборот были учтены командованием. "Оставить лейтенанта Архипова командиром по строевой подготовке при Камышинском пехотном училище", - таков был окончательный вердикт комиссии по распределению выпускников училища. Эта новость буквально ошеломила Сергея и он совершенно счастливый вместе со своими вчерашними однокашниками отпраздновал это в столовой пехотного училища. В этот же день он с несколькими товарищами направился на железнодорожный вокзал, чтобы проводить их и самому поехать домой на положенный ему месячный отпуск. Этот месяц он провел дома. Время проведенное им в училище позволило ему совсем по другому взглянуть на хуторскую жизнь. Мать так и продолжавшая тянуть лямку крепостной колхозной жизни. Сестры подросли и большая часть работ по дому лежала на их плечах. Бабка, по прежнему строга и требовательная, заметно сдала - годы брали свое. Сергей сразу же взялся за дело, приводя в порядок заметно обветшавшее подворье отработал весь месяц желая хоть как-то облегчить жизнь своим близким, понимая, что кардинально повлиять на судьбу родных он не в силах. В училище возвращался он уже без того радостного настроения с которым еще месяц назад направлялся домой. И вновь побежало время в стенах того же училища, но теперь Сергей пребывал совершенно в ином качестве. Этот месяц проведенный в родном хуторе в кругу своей семьи, он не забывал и, стараясь унять терзавшую его душу горечь, стал ежемесячно посылать половину денег причитающихся ему по офицерскому аттестату. Сергей успокаивал себя тем, что эта помощь хоть как-то улучшит нищенское существование сестер и матери. Но для себя он решил, что больше домой не поедет, чтобы не терзать свою душу. Жизнь офицера существенно отличалась от курсантской многим, но главное - появилось свободное время, которое можно использовать по своему усмотрению. Сергей стал чаще бывать в городе, где будучи еще курсантом бывал считанное количество раз. В городе он посещал кинотеатры, изредка бывал в доме офицеров. В одно из таких посещений он познакомился с белокурой девушкой из приволжских немцев. Звали ее Эльзой и работала она в библиотеке при доме офицеров. Они сразу понравились друг другу и как это часто бывает с любовью с первого взгляда она закончилась свадьбой в офицерской столовой. Эльза до замужества жила на квартире у одной женщины. Молодожены вместе там проживать не могли, так как площадь комнатки была всего в десять с небольшим квадратных метров. Проживание там еще было невозможно потому, что квартира находилась в районе, который располагался слишком далеко от военного училища. Пришлось подыскивать жилище поближе к месту службы Сергея. Начальник училища, майор Белоусов к которому обратился Архипов с пониманием отнесся к заботам молодого офицера разрешив ему поселиться вместе с женой в свободной комнате офицерского общежития. Счастью молодых не было предела, они были очень рады этой обшарпанной комнате рассчитанной на проживание трех офицеров. Привести ее в божеский вид и перевезти вещи Лизы, а именно так называл ее Сергей, было делом одного дня. Обстановки у них не было никакой кроме солдатских кроватей и тумбочек, но, несмотря на это, именно в этой комнатке и был понастоящему счастлив каждый из них. Супружеская жизнь для обоих только началась и у них не было никаких забот и тревог. В Европе в это время уже во всю полыхал огонь второй мировой войны, а им, счастливым и беззаботным, только открылась всеми своими красками любовь и гармония. Молодые и горячие они торопились домой, торопились любить, почти все свободное время отдавая друг другу. Супруги закрывались от всего мира в своей "крепости" как бы предчувствуя кратковременность свалившегося на них счастья.
