Ознакомительная версия.
— Понятно, Петрович, можешь идти. Вот гонорар.
— Премного благодарен!
— Ты хоть меня узнаешь? — с надеждой спросил Мотя.
— Не-ет!
— Гм, ну а имя свое помнишь?
— Владимир.
— Чудесно, — обрадовался Мотя. — Уже прогресс!
— Есть хочешь?
— Да!
— Гриша приготовил твой любимый шашлык. Есть и коньячок, но доктор говорил — после сотрясения мозга не рекомендуется, попей лучше чайку…
Наевшись до отвала вкусного сочного мяса, выпив две чашки ароматного чаю с травами и выкурив сигарету, Сергеев устало откинулся на подушку. Как он ни пытался припомнить прошлое, ничего не выходило. Все вокруг казалось чужим, незнакомым.
— Слушай, дружище, — обратился Владимир Андреевич к Моте. — Расскажи мне, что случилось. Кто я и кто ты?
— Тебя зовут Цветков Владимир Ярославович, — терпеливо начал Мотя. Погоняла[4] Князь. Ты авторитет. Наша бригада контролирует много доходных точек. В сентябре прошлого года ты бесследно исчез. Ушел прогуляться по лесу и не вернулся. Все думали: погиб, я, грешным делом, тоже так считал, однако братве сказал, что ты временно залег на дно. Во-первых, опасался распада бригады, во-вторых, не хотел радовать Лешего. Признаться, у тебя были причины уйти в тину. Кочергу ты замочил прямо в ресторане, пулей в лобешник. Конечно, свидетелям мы рты позатыкали, ментов подкупили, но все же…
— Я убил человека?! — Сергеева прошиб холодный пот. — Не может быть, я никогда…
Мотя громко расхохотался.
— Во дает! — надрывался он. — Никогда! Ой уморил! Да за тобой жмуриков не меньше двух десятков числится. А Федьку Косого ты собственноручно тупой пилой на две части распилил! Как он орал, паскуда, как верещал! Класс!
— Выходит, я бандит?
— Не просто бандит, а пахан! Князь! Да чего попусту языком молоть! Взгляни сам!
Мотя протянул Сергееву цветную фотографию, и Владимир Андреевич с удивлением узнал самого себя — вальяжного, надменного, одетого в шикарный импортный костюм. Рядом стояли, ухмыляясь, три уголовные личности и две смазливые девицы в настолько коротких юбках, что их и юбками назвать нельзя. Так, узенькие полоски материи, едва прикрывающие трусы. В отдалении, на синей глади воды, виднелась изящная белая яхта.
— Это ты на природе со шлюхами и телохранителями, — пояснил Мотя. Кстати, почему ты тогда отказался от охраны?
— Н-не помню.
— Ладно! Неважно! Значит, имелись на то причины…
— Дай выпить! — прохрипел Сергеев, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли.
— Доктор говорил: нельзя! — воспротивился Мотя.
— Заткнись, — с неожиданной для самого себя грубостью рявкнул Владимир Андреевич. — Тащи бутылку!
— Узнаю прежнего Князя, — прошептал Мотя, выходя из комнаты. — Не терпит ни малейших возражений! Крут!
— Я пахан, я убийца, и я садист! — пробормотал Сергеев оставшись в одиночестве. — О Господи!
Мотя вернулся с бутылкой коньяка, рюмкой и тарелкой с засахаренными ломтиками лимона.
— Позвонили ребята из города, — ухмыляясь, сообщил он. — Леший в ярости! Рвет и мечет! Узнал, падла, что тебе удалось скрыться, а его быки сыграли в ящик. Вот коньяк. Пей. Только немного!
Глотнув обжигающего напитка, Владимир Андреевич почувствовал себя значительно лучше. Голова прояснилась, однако память не восстанавливалась. Более того, Сергеев явственно ощутил, что он здесь чужой. «Распилил какого-то Косого тупой пилой!» — Владимира Андреевича передернуло от отвращения. Он попытался представить эту картину и едва не проблевался.
— Говорил же, не пей! — заметив его позеленевшее лицо, наставительно сказал Мотя. — Ну ладно, ладно, не нервничай, лучше поспи!..
Сергееву приснился странный сон. Будто какой-то субъект, подвывая от садистского восторга, пилит его ржавой пилой. Лица у субъекта нет — плоский белый овал, но Владимир Андреевич почему-то знает, что это тоже он, Сергеев, и жертва и палач одновременно. Вокруг приплясывают расплывчатые тени, подбадривают мучителя. Затем грубый голос рычит прямо в ухо:
— На работу опоздал, бездельник (голос кажется до боли знакомым). Уволю!..
От страха оказаться безработным Владимир Андреевич проснулся.
— На работу пора! — еще не до конца опомнившись, воскликнул он.
В дверях появилась зверская физиономия с косым шрамом на щеке.
— Успокойся, Князь, — заискивающе сказала рожа. — Тебе нельзя волноваться!
— Кто ты? — спросил Сергеев.
— Не узнаешь? — опешил мордоворот. — Я Сашка, твой телохранитель! Мотя приказал побыть ночью с тобой, на всякий случай.
— А где он?
— Мотя-то? Спит. Разбудить?
— Давай!
Через десять минут в комнате появился заспанный небритый Мотя.
— Что случилось? — хмуро спросил бандит.
— Присядь, поговорим!
Недовольно ворча, Мотя опустился в кресло.
— Ну?
— Понимаешь ли… — запинаясь, начал Сергеев. — Мне кажется, будто я вовсе не я, скорее — не совсем я, вернее, значит… то есть… Окончательно запутавшись, Владимир Андреевич умолк.
— Че-го-о?! — вытаращился Мотя. — Чего несешь-то?
— Мне приснилось, что я на работу опаздываю! — выдавил Сергеев. — И меня собираются увольнять!
— Ну, до этого дело не дойдет, — улыбнулся Мотя. — А насчет работы ты прав! Ее действительно хоть отбавляй. Дел невпроворот. А главное, завалить Лешего!
— За-а-чем?!
— Тебе, похоже, не только память отшибло, но и мозги заодно, — тихо, очень серьезно сказал Мотя. — Ты соображаешь, что говоришь? «Зачем валить Лешего?» Ведь он наш злейший враг! Не успей я вовремя, тебя его «шестерки» живьем бы в землю закопали. Опомнись, Князь! Не превращайся в слюнтяя. Поняв, что брякнул лишнего, и зная по опыту, чем может обернуться невежливый разговор с шефом, Мотя замолчал.
Однако, к его величайшему удивлению, «Князь» не разозлился.
— Дай закурить, — вместо того чтобы оторвать Моте голову, попросил он…
После завтрака псевдо-Князю представили ближайших сподвижников в количестве пяти человек. Рядовые боевики подобной чести не удостоились. Солидные мафиози в возрасте от сорока до пятидесяти лет гуськом вошли в комнату и столпились возле кровати Сергеева.
— У шефа временная потеря памяти, — пояснил им Мотя. — Поэтому будем знакомиться заново: — Ворон, Синица, Рыжий, Рваный и Добряк. Узнаешь, Князь?
Сергеев в ответ промычал нечто неопределенное. Добряк, грузный лысоватый мужчина с маленькими заплывшими глазками, извлек из-за пазухи причудливой формы бутылку.
— Коллекционное французское вино, — льстиво сказал он. — Сто двадцать лет выдержки. Попробуй, не пожалеешь!
При этих словах Добряк как-то странно потупился. Сергеев ощутил неприятный холодок внизу живота. От толстяка исходили волны опасности.
— Оставьте нас с Мотей вдвоем, — сказал он. — О делах поговорим позже!
Мафиози послушно вышли.
— В чем дело? — настороженно спросил Мотя.
— Не знаю, но мне не нравится Добряк.
— Уф, — выдохнул Мотя. — Ты попал в точку! Я давно чую неладное, только фактов нет. Вроде все в порядке…
— Вино…
— Правильно! — вскинулся бандит. — Как я сразу не догадался! Пусть глотнет из «коллекционной бутылочки»… Сашка! — громко позвал он.
Мордоворот появился мгновенно, словно из-под земли.
— Где Добряк?
— Две минуты назад отъехал, сказал — срочно нужно в город…
— Немедленно догнать и привезти сюда любой ценой, иначе…
Сашка испарился.
Прошло около получаса — наконец в коридоре послышалась возня, приглушенная ругань, и в комнату втолкнули Добряка. Лицо его покрывала смертельная бледность. Глаза затравленно бегали из стороны в сторону.
— Присаживайся, дружок, — ласково сказал Мотя. — Чего же ты так быстро нас покинул? Нехорошо! Невежливо по отношению к старым друзьям! Мы как раз винца хотели испить стодвадцатилетней выдержки! Как тут, думаем, без Добряка обойтись?! Он, бедолага, небось с ног сбился, добывая для любимого шефа деликатес! Нужно ему налить, а то некрасиво получается!
Мотя открыл бутылку, наполнил до краев стакан и протянул Добряку:
— Пей!
— Я завязал, — промямлил тот, пятясь к двери.
— Врешь, падла! Эй, Сашка! Держи его!
Амбал заломил Добряку руки за спину.
— Нельзя отказываться от угощения! Ведь мы предлагаем от чистого сердца, — промурлыкал Мотя, насильно раскрыл Добряку рот и влил туда содержимое стакана.
Мафиози захрипел, выкатил глаза. На губах показалась пена. Кожа на лице посинела. Он конвульсивно дернулся и скончался.
— Отличный яд! — засмеялся Мотя. — Сразу наповал! Саш, убери падаль!
— Молодец, Князь, — восхищенно сказал он Сергееву, после того как охранник вытащил труп из комнаты. — Прямо ясновидящий! Как я рад, что ты вернулся! Теперь мы им, пидорам, зададим жару! Всех в бараний рог скрутим!
Ознакомительная версия.
