Ознакомительная версия.
– Я все думаю о твоем Федоренкове. Знаешь, я бы не смогла так, как ты. Если бы мужик прожил со мной под одной крышей целый год, я бы его уже сто раз спросила про намерения.
– Как ты себе это представляешь? – рассердилась Яна. – Я что, должна сделать невинные глаза и поинтересоваться за ужином: «Милый, а мы поженимся?» И еще похлопать ресницами?
– Ну, примерно так, – согласилась подруга. – А если он начнет вилять, значит, ни за что не женится. Попробуй, проведи эксперимент. Подведи его к этой мысли.
– Да я со стыда сгорю!
– А ты ночью, в темноте, в постели спроси. Он не увидит твоего стыдливого румянца. Если начнет вилять…
– Ну и что тогда?
– Подселишь к себе кого-нибудь другого.
– Слушай, чего ты приехала из своего сибирского похода такая воинственная? – неожиданно взвилась Яна. – Мне с Федоренковым очень хорошо! Мы с ним ладим, у нас общие интересы, мы любим старое кино, оба обожаем картошку с грибами и вечерние прогулки!
– Ой, держите меня семеро, – фыркнула Маша. – Как тебе может быть с ним хорошо, если он в любой момент готов без предупреждения исчезнуть? На два дня, на три, на неделю…
– Ну, знаешь! У него работа такая! – Яна развела руками. – Приходится ездить, исследовать…
– Многие биологи сидят себе по кабинетам, а твоего занесло в какой-то институт волшебства и чародейства… Или как его там?
– Институт исследований биоресурсов и экосистем России, – с важным видом заявила Яна.
– Звучит чертовски величественно. Там хотя бы можно сделать нормальную карьеру?
– Конечно, можно. У Юрки уже и сейчас неплохая должность. Заметь, начинал он лаборантом еще во времена студенчества. Кстати, с ним тогда случилась потешная история.
– Ну-ну.
– Зимой в лаборатории неожиданно отключили отопление, и все имеющиеся в наличии жабы заснули. Их ссыпали в ведро и велели Юрке отвезти ценный груз в филиал института. Юрка сел в трамвай и поехал. Народу в вагон набилась целая куча. Через полчаса жабы отогрелись и давай квакать! Такой концерт закатили, народ со смеху подыхал. Юрка говорит, что со стыда не знал, куда деваться! Делал вид, что это не его ведро. Когда выходить надо было, в последнюю минуту схватил его за ручку да как сиганет в сугроб!
– Это ты к чему мне сейчас рассказываешь? – с подозрением спросила Маша. – Хочешь, чтобы юмор примирил меня с господином Федоренковым? Этот тип собирался сделать тебе предложение, заявил об этом, а потом вдруг шмыгнул в кусты!
– Ты меня накручиваешь, – Яна наставила на подругу указательный палец. – Восстанавливаешь против него.
– Да ничего подобного!
– Он сегодня придет с работы, а я буду как взведенный курок.
– Это ты-то? – насмешливо переспросила Маша. – Чтобы заставить тебя рассвирепеть, нужны десять ловких тореро и десять красных тряпок. Я уверена, что твоему Федоренкову ничто не грозит. Вечером ты снова будешь гладить его по голове и шептать милые пустяки. Кстати, когда я заходила в последний раз, мне показалось, он начал лысеть?
– Машка, знаешь что? Большое спасибо за шишки, но не пора ли тебе домой? Лучше бы ты подремала подольше и нормально позавтракала, вместо того чтобы в восемь утра скакать через обруч и отжиматься от банкетки. Когда ты выспишься и перестанешь быть такой занудой, сможем поболтать подольше.
– Приходи ко мне завтра вечером, – мгновенно воодушевилась подруга, ни чуточки не обидевшись. – Нет, лучше послезавтра. Завтра у меня тяжелый день. А еще лучше – в пятницу! Можно будет напиться, не думая о последствиях.
– В пятницу мне к зубному.
– Ну ладно, тогда в четверг. Можем мы хоть раз в жизни напиться среди недели? Только давай договоримся твердо – в четверг вечером! Отметим твой прошедший день рождения.
– Да уж, день рождения ты пошло пропустила. А ведь обещала вернуться вовремя, – укорила ее Яна.
– Форс-мажор, дорогуша! Сибирь – это тебе не японский сад с прудиком. Это бурные реки, мощные леса, суровые лесорубы…
– Ты мне обязательно обо всем расскажешь подробно. Особенно про лесорубов. Думаю, что, упорно пытаясь выдать меня замуж, ты просто воплощаешь собственную мечту о счастье.
– Возможно, ты права, – согласилась Маша, поднимаясь со стула. – Обсудим это непременно. И надеюсь, ты не поругаешься со своим Федоренковым. Иначе я буду чувствовать себя ловкой и злобной интриганкой. Я уже чувствую себя таковой! – проворчала она, преодолевая коридор и распахивая входную дверь. Дошла до середины лестничной площадки, обернулась и, ухмыльнувшись, добавила: – И это прекрасное чувство!
* * *
«Зачем мне выходить за него замуж? – размышляла Яна, наблюдая за тем, как Федоренков уплетает картошку с котлетами и листья салата. – Что в наших отношениях изменится? Да ничего. Конечно, если ему самому вдруг приспичит жениться, я соглашусь. Почему бы и не согласиться? У меня еще ни с кем не было таких стабильных отношений. И вообще долгих отношений – все какие-то глупые романчики. Но если не предложит, я не обижусь. Ни капельки. Я же не обиделась, что он не заговорил о свадьбе на дне рождения, хотя Машка меня к этому готовила?» Она действительно не обиделась. И сейчас испытала неожиданное облегчение. Ей не хотелось замуж! Это какая-то устаревшая, глупая формальность.
– Яна, ты за телефон заплатила? – спросил Федоренков с набитым ртом.
– Заплатила, – успокоила она. – Дожуй сначала, а то подавишься. И ты опять положил в чай восемь кусочков сахара! Обещал же следить за своим здоровьем. Биолог, называется! Специалист!
– Я разделяю дом и работу, – ухмыльнулся Юра. – На работе я завариваю себе исключительно сушеный подорожник. А здесь мне хочется расслабиться.
– Да уж, когда тебе расслабляться-то? Уже скоро спать пора. Ни кино с тобой посмотреть, ни книжку обсудить. Ты опять задержался в своем институте.
– Еще скажи – дурацком институте! – Он подмигнул и улыбнулся Яне во весь рот.
Федоренковское обаяние, как обычно, било через край. Юра редко бывал чем-то недоволен, во всем находил положительные стороны и умел вовремя разрядить обстановку. Среднего роста, белобрысый, подтянутый, с хорошим чувством юмора, он с первого дня знакомства казался Яне идеальным партнером.
– Скоро я начну ревновать тебя к работе, – продолжала ворчать она, убирая посуду со стола.
Федоренков потянулся и сладко зевнул.
– Спать хочу, как зверь, – сообщил он.
– Самое оно после жареной картошки. Не успеешь оглянуться, у тебя вырастет живот размером с рюкзак.
– Давай купим собаку, – предложил Федоренков. – Сейчас она бы подошла, поставила лапы мне на колени и сказала: «Меня надо выгулять, дорогой хозяин! Надевай штаны и ботинки!»
– А выйти погулять без собаки слабо? – спросила Яна, мгновенно вспомнив, как она сегодня хвалилась, будто они с Юркой оба любят вечерние прогулки.
– Ты не умеешь умоляюще смотреть в глаза, – покачал головой тот и снова зевнул. – Слушай, я сейчас просто свалюсь на пол, свернусь клубочком и вырублюсь. Если не хочешь тащить меня за ноги через всю квартиру, скорее пойдем в кровать.
– Ладно уж, отправляйся чистить зубы, я постелю. Хотя лично я спать не хочу совершенно.
– Можешь почитать, – разрешил добрый Федоренков и скрылся в ванной. Пробыл он там недолго – вероятно, быстро покрутил щеткой во рту и решил, что с него хватит.
Завидев маняще разобранную постель, он в мгновение ока разделся до трусов и нырнул под одеяло.
– Боже мой, какое блаженство! Яночка, поцелуй меня, я без твоих чмоков-чмоков не засну.
– Заснешь, куда ты денешься, – проворчала та. Но все-таки наклонилась и выполнила его просьбу.
От Федоренкова пахло мятой, и губы у него были влажными и сладкими. Острое чувство нежности охватило Яну. У нее от этой нежности даже в горле защекотало. «Еще не хватало сентиментально прослезиться! – возмутилась она про себя. – Эдак я скоро действительно начну мечтать о белом веночке с прикрученной к нему фатой».
– Свет мне мешать не будет, – пробормотал Федоренков, заслонив глаза согнутой рукой. – Читай, сколько захочется.
– Ладно-ладно, спи, – сказала Яна.
Очарование момента ушло. Более того, она вспомнила, что точно такое же чувство испытывала к своему коту Портосу, когда тот валился на спину и раскидывал лапы. Портос уже пять лет как переселился в мир иной, а Яна все еще вспоминала о нем чуть ли не каждый день.
Вздохнув, она прислонила подушку к спинке кровати и устроилась так, чтобы читать полулежа.
– Летучая крыса, – внезапно сказал Федоренков.
– Чего-чего? – Яна, которая уже открыла книжку, снова ее захлопнула, заложив пальцем нужную страницу.
– Рене Буазон положил орудие убийства в холщовый мешок и привязал к лапкам летучей крысы. Так он избежал наказания. Суд не смог доказать его вину. Крыса полетела на ферму к его брату, она знала дорогу. Брат отвязал мешок и спрятал его. А потом уже Буазон избавился от пистолета.
Ознакомительная версия.
