Ознакомительная версия.
— Во сколько матч?
— В десять.
— То есть тебя еще и приютить придется?
— Я могу домой на такси уехать. Но если бы ты позволил мне переночевать на диване, я был бы очень тебе благодарен.
— Извини, Валера. Но хочу побыть один.
И развернулся, чтобы не видеть обиженной физиономии друга. Фомин не был навязчивым и редко что-то просил у Земских, а тут с такой малостью обратился и получил отказ.
С Валерой Фоминым Леша познакомился семь лет назад, когда устроился в клинику. Тот работал здесь лором. Валера произвел на Земских впечатление приятного, но поверхностного человека. Леше думалось, что он только благодаря своему обаянию и умению ладить с людьми смог устроиться в солидное медучреждение. Но оказалось, что добродушный толстяк, который всех веселит, еще и отличный специалист. В Фомине сочеталось несочетаемое: серьезное отношение к работе и полное раздолбайство вне ее. Валере на тот момент было под сорок (сейчас, соответственно, за), но он обожал тусоваться. Ходил в клубы, караоке-бары и на пенные дискотеки. На последней познакомился со своей будущей женой. Та была, естественно, почти вдвое его моложе и втрое худее. Сексом они занялись в ту же ночь, причем прямо в пене, а через полтора месяца поженились. Поскольку чадо свое влюбленные заделали с первой попытки, иначе говоря, в день знакомства, то оно появилось на свет совсем скоро. Родилась девочка Софочка. Леша первое время был уверен в том, что ребенок не от Валеры. Мало ли с кем спала девица, готовая отдаться первому встречному на дискотеке, пока не увидел новорожденную. София была копией Фомина. И не только внешне. Она так же, как и Валера, умела мгновенно очаровывать людей. В том числе Земских. Он проникся к девочке настолько, что согласился стать ее крестным.
Сейчас Софочке было два с половиной годика. Толстая, голубоглазая, губастая и невероятно хорошенькая девочка. Однако мать беспокоила ее полнота, и она постоянно ограничивала дочку в еде. Упитанные крохи ей казались очаровательными до определенного возраста. Складочки на ручках и ножках, а также второй подбородок умиляли, пока малышка лежала в кроватке и ползала. Но когда Софочка начала бегать, супруга Валеры пришла в ужас от того, что дочка не худеет. Толстые девочки плохо смотрятся в платьях принцесс. Их фотографии не запостишь, пока не обработаешь в фотошопе. Поэтому Софию с полутора лет пытались посадить на диету, чему Фомин всячески противился. Но разошлись супруги не из-за этого. А потому, что Валера не желал меняться. Да, он большую часть свободного времени проводил с семьей, но после каждой ссоры, а ссоры случались часто, бежал из дома и отрывался где-то в клубах, барах, на дискетках. Он пил, пел, плясал, знакомился с женщинами, но не изменял жене. И она, как казалось Леше, ему верила. Хоть муж и являлся утром весь в помаде и запахе духов. Супруга Валеры ждала, что он, став главой семейства, повзрослеет. Будет вести себя как зрелый сорокалетний мужчина, а он продолжал оставаться разгильдяем, точно ему двадцать три и жизнь полна не забот и хлопот, а куража и приключений.
То есть Фомин и Земских были как плюс и минус — полярными. Однако отлично ладили. Но не влияли друг на друга. К сожалению, сокрушались их женщины. Как-то супруга Валеры, смешав в чашке два вида мороженого — одно простое молочное, второе орехово-шоколадное с крошками печенья, мечтательно заметила: «Вот бы вас так соединить, а потом разделить, и получилось бы два идеальных мужчины!»
Леша покинул здание клиники и подошел к своей машине. Пятилетняя «Тойота-Королла» устраивала Земских, однако он всегда мечтал о спортивной тачке. Но глупо тратить бешеные деньги на авто, на котором комфортно ездить можно лишь по хорошим дорогам, коих в России не так много, да и до желанной скорости не разгонишься. Поэтому Леша довольствовался своим надежным седаном, однако мысли о том, что когда-нибудь в будущем приобретет машину мечты, посещали его регулярно.
«Сколько всего я оставил на потом, — с горечью подумал Леша. — Как будто жизнь бесконечна…»
Только сейчас Земских осознал, что имеет совсем не то, чего бы он хотел. Существование в физическом и эмоциональном комфорте прекрасно, но только этого недостаточно. Ему хотелось захлебываться эмоциями, рисковать, влюбляться, ломать стереотипы, безумствовать…
Земских заплакал, уронив голову на руль. Слабости он тоже себе не позволял. Его глаза оставались сухими даже на похоронах матери.
Вдруг в окно заколотили. Земских вздрогнул всем телом, но голову поднял не сразу. Сначала вытер влажные глаза, чтоб не показать слез. Он думал, что это Валера последовал за ним на стоянку, и Леше не хотелось предстать перед другом в «расклеенном» виде. Но оказалось, что возле его «Тойоты» стоит Димитрич. Бомж, который обитал где-то поблизости, и иногда, когда охрана его не прогоняла, побирался возле клиники. Земских всегда проходил мимо. В качестве благотворительной помощи он делал бесплатные операции, но не подавал на улицах.
— Эй, док, у тя все пучком? — услышал Леша голос Димитрича.
— Да, я в порядке.
— А то смотрю, мордой в руль уперся… Думал, поплохело тебе.
Земских покачал головой и натянуто улыбнулся.
— А мне плохо, — жалостливо проговорил Димитрич. — Шланги горят.
Леша повернул ключ зажигания. Мотор заурчал. Димитрич занервничал.
— Соточку на опохмел не подкинешь, док? — прокричал он. — Знаю, ты мужик суровый, но не зверь же, а я помираю…
И тут Леша сделал то, чего от себя не ожидал. Он протянул руку на заднее сиденье и достал пакет. Презенты от благодарных пациентов — коньяк, сигары и конфеты. Опустив стекло, Земских отдал дары Димитричу. Тот тут же сунул лицо в пакет. Содержимое бомж рассматривал долго. Секунд пятнадцать, не меньше. Очевидно, не мог поверить глазам.
— Это все мне? — сглотнув, прошептал он.
— Тебе. Лечись.
— Док, ты… ты… Человечище! Спасибо тебе.
— Не за что, я все равно не пью, не курю.
— Так это «Хеннесси» и «кубинки». — Димитрич прослезился от счастья.
— Ладно, наслаждайся, поехал я.
— Эй, стой, док.
— Что еще?
— Да мне как-то неудобно одному это все употребить… — Даже речь Димитрича облагородилась после того, как в его руки попали высококлассные продукты. — Это ж тебе подарили люди, которых ты вылечил, порадовать хотели, забери хотя бы конфетки.
— Сладкое я тоже не ем.
— Здоровеньким помереть хочешь? — хмыкнул бомж. — Что ж, каждый по-своему с ума сходит. Ну, бывай тогда.
И, сунув пакет за пазуху, убрался со стоянки. А Леша остался. Он понял, что не в состоянии вести машину. Нервы как натянутые канаты, что вот-вот лопнут. В голове каша. Глаза застилает пелена. И ладно, если, попав в аварию, сам «здоровеньким» помрет, так людей покалечит. И он заглушил мотор. Попил воды. Протер лицо влажными салфетками. Затем, разложив кресло и включив музыку, лег, закрыл глаза и стал думать.
* * *
Стук в окно заставил Лешу открыть глаза. Покосившись, он увидел возле машины не того, кого ожидал. Земских думал, что вернулся Димитрич. Побирушки народ наглый. Им один раз дай, не отстанут. Однако в окно «Тойоты» заглядывал не Димитрич, а Макарыч. То есть Валера Фомин, покойного отца которого звали Макаром.
— Ты приехал снова или не уезжал? — спросил друг.
Земских глянул на часы: с того момента, как он покинул клинику, прошло два часа.
— Уезжал, — соврал Леша. — Вернулся за тобой. Прыгай в машину.
Валера удивился, и его подбородки сложились в гармошку. Когда он забрался в салон, «меха» немного разошлись, но глаза оставались широко распахнутыми.
— Ты никогда не заезжал за мной, — сказал он.
— Потому что у тебя у самого была машина, а теперь она у жены.
— Я не живу с ней больше месяца, но ты никогда…
— Валер, ты хочешь смотреть футбол на большом экране моего телевизора? — перебил его Леша. Фомин энергично закивал. — Тогда сиди и помалкивай, пока я не передумал предоставлять тебе такую возможность.
— Я онемел, — заверил Фомин и закрыл рот на воображаемый замок.
Тихо Валера сидел все то время, пока Земских выруливал со стоянки и вливался в поток машин на шоссе. Но не прошло и пяти минут, как Фомин обрел голос:
— Нужно заехать за пивом и вкусняшками.
— На первом этаже моего дома есть супермаркет.
— А там продают темное с дымком?
— Без понятия.
— Я его люблю.
— Фомин!..
— Молчу-молчу. — И еще через пару минут: — А что у тебя с телефоном?
— А что у меня с телефоном?
— Он выключен.
«Вот черт, — мысленно выругался Земских. — Я же вырубил его, а врубить забыл!»
— А ты мне звонил? — спросил он, достав сотовый, чтобы привести его в рабочее состояние.
— Не я, твоя травница.
— Не понял?
— Набирала тебя, набирала, ты не абонент и в скайпе не отвечаешь, она забеспокоилась и в регистратуру клиники позвонила, чтоб узнать, все ли с тобой в порядке.
Ознакомительная версия.
