– Но, может быть, дух сам себя как-то проявит? – любезно заметил Спайк.
Его собеседник ограничился ворчанием. Через несколько минут журналист убедился, что ничего существенного от него не узнает.
Тогда он встал и раскланялся.
Спайк спустился вниз и, выйдя в переднюю, застал там Юлиуса, разговаривавшего с высоким седобородым мужчиной, похожим на зажиточного рабочего. Савини знаком предложил репортеру подождать.
– Вы ведь знаете его комнату, мистер Кригер? Пройдите, пожалуйста, туда, мистер Беллами ждет вас.
Когда тот удалился, Юлиус повернулся к Спайку:
– Ну, что вам рассказал старик?
– Опроверг всю историю. Послушайте, Савини, признайтесь честно – кроется тут что-нибудь или нет?
– Не знаю, откуда вы все это выкопали, но от меня во всяком случае никаких интересных сведений не ждите… Хо! Старик задал бы мне перцу! Он еще подумает, что вы меня подкупили!
– Значит, это правда, – решил Спайк, – у вас по ночам бродит страшное привидение, которое обходит дозором стены замка?.. Скажите, оно заковано в цепи?
В ответ Юлиус покачал головой.
– Ничего я вам говорить не стану, Холленд. Не желаю терять место.
– Ну, хорошо, а что это за чучело, которое вы только что отправили наверх? Вы знаете, у него вид полицейского.
Секретарь ухмыльнулся.
– Он спрашивал о вас то же самое, когда вы спускались. Его зовут Кригер, он… – Юлиус остановился. – Ну, я бы не назвал его приятелем, но он старый знакомый моего старика! Вероятно, получает от него пенсию.
Пока они разговаривали, Кригер спустился обратно, на его лице было ясно написано негодование.
– Скажите, пожалуйста! Его величество отказывается видеть меня раньше двух часов! Он, наверное, воображает, что я не стану его дожидаться? Если так, он жестоко ошибается! Можете ему передать это, мистер Савини.
– А в чем дело? – спросил секретарь.
– Да ни в чем! Он мне говорит – в два часа!.. Но я приехал в город, с какой стати мне столько дожидаться? Почему ему не угодно повидать меня утром? – с яростью спрашивал бородач. – Он обращается со мной, как с собакой!.. А ведь это, кажется, вы? – обратился он к Спайку.
– Да, я.
– Можете передать Абелю, – выразительно похлопал он Юлиуса по плечу, – что я буду у него в два часа и побеседую с ним как следует… А не то придется поболтать с репортером!
Выпалив залпом эту угрозу, он удалился.
– Сдается мне, – тихонько проговорил Спайк, – что я набрел на интересный материал для газеты…
Глава 3
Джон Вуд из Бельгии
Журналист взглянул на часы. Было без пяти час. Но он едва успел присесть в кресло, как в зал стремительно вошел сам Джон Вуд. Этот замечательный человек, поседевший до срока, был высокого роста и на редкость красив. Живые глаза и выразительный рот говорили казалось, даже без слов.
Он любезно пожал руку репортеру.
– Надеюсь, я не опоздал? Целое утро я провел в хлопотах, хочу поспеть на поезд в половине третьего. Надо ехать в Бельгию, и придется очень спешить.
Они прошли в столовую, и метрдотель проводил их к уединенному столику в углу зала. Спайк, глядя на это обаятельное, нежное лицо, невольно сравнивал его с грубыми чертами своего недавнего собеседника. Человек, который сейчас находился перед ним, был разительной противоположностью Абелю Беллами. Доброта светилась в его вечно смеющихся глазах, каждое движение было полно жизни, и длинные, тонкие руки, казалось, не знали ни минуты покоя.
– Хорошо… Что же вам интересно узнать? Может быть, гораздо лучше будет, если я вам расскажу все подробно, прежде чем нам подадут завтрак?.. Во-первых, я – американец.
– Американец? Никогда бы я не догадался! – заметил Спайк.
Джон Вуд кивнул.
– Да, я очень долго прожил в Англии, по правде сказать, я не был дома… – Он умолк. – О, очень, очень много лет! – закончил он начатую фразу. – Я живу в Бельгии, в месте, которое называется Вендун. Там я устроил приют для чахоточных детей, который, между прочим, в этом роду намереваюсь перевести в Швейцарию. Карбюраторы системы Вуда – мое изобретение… Вот, кажется, и все.
– Я хотел поговорить о вашем детском приюте. Нам стало известно о нем из бельгийских газет. Там говорилось, что вы собираете в нашей стране средства для учреждения школы материнства… Что такое «школа материнства», мистер Вуд?
Седовласый собеседник Спайка откинулся на спинку стула и немного помолчал, прежде чем ответить.
– В каждой европейской стране, а в особенности в Англии, – начал он, – существует проблема «лишних» детей. Может быть, я ошибаюсь и слово «лишних» здесь не совсем подходит… Например, овдовеет женщина и останется с одним или двумя ребятами на руках. Ясно, что она не может работать, покуда дети дома и никто о них не заботится. Кроме того, есть очень много детей, рождения которых ожидают просто с ужасом. От них обычно стараются впоследствии избавиться…
Вуд стал подробно излагать свои планы. Его идея заключалась в устройстве специальных, хорошо оборудованных домов, которые бы принимали «лишних» детей. За ними был бы организован отличный уход и ими занимались бы квалифицированные сестры милосердия.
– Мы брали бы учениц, – говорил он, – плативших за обучение уходу за детьми. Это была бы школа материнства!..
За завтраком Вуд говорил только о детях. Малютки составляли его счастье, он восхищался одним маленьким немецким ребенком, которого недавно привезли к нему в приют. Разговор этот так оживил его, что соседи с любопытством стали оглядываться.
– Не обижайтесь, мистер Вуд, но я должен сказать вам, что у вас престранный конек! – заметил ему Спайк со смехом.
Вуд улыбнулся.
– Да, вероятно, это кажется необыкновенным, – сказал он. – Однако… Скажите мне, кто эти люди?
В это время в ресторане появились новые посетители: двое мужчин, сопровождавших молодую девушку. Один из них – седой, с грустным выражением старого худого лица. Его спутником был молодой человек, которому можно дать равно и девятнадцать и тридцать лет. Он принадлежал к числу людей, живущих для удовольствия своего портного, и был безукоризненно одет с головы до пят. Но взгляды Вуда и Спайка не отрывались от девушки.
– Она как будто сошла с обложки иллюстрированного журнала! – сказал Спайк.
– А кто это?
– Мисс Хоуэтт, мисс Валерия Хоуэтт! Старик – Уолтер Хоуэтт, англичанин, проживший большую часть своей жизни в Америке. Он был очень небогат до тех пор, пока на его ферме не открыли залежей нефти… Что же касается человека с модной картинки, то это, конечно, англичанин, Федерстон. Он завсегдатай гостиных. Я встречал его во всех ночных клубах Лондона.
Новоприбывшие уселись неподалеку, и Вуд теперь смог внимательно рассмотреть девушку.
– Она необыкновенно хороша! – проговорил он вполголоса.
Но Спайк как раз встал из-за стола и подошел к старому американцу поздороваться.
Через некоторое время он вернулся.
– Мистер Хоуэтт просит меня подняться к ним в гостиную после завтрака… Вы ничего не имеете против, Вуд?
– Конечно, нет, – ответил тот.
За завтраком взгляд девушки дважды останавливался на их столике. Она смотрела на Джона Вуда как-то недоумевающе, вопросительно, точно стараясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах видела его раньше.
Спайк перешел от разговора о детях к теме, которая сейчас интересовала его больше всего остального.
– Вы знаете Беллами? – спросил он Вуда.
– Абеля Беллами?.. Да, я слышал о нем… Это ведь тот самый человек, который купил замок Гарр?
Спайк утвердительно кивнул головой.
– А замок Гарр – это родина Зеленого Стрелка! – продолжал он. – Старик Беллами не так гордится своим привидением, как сделали бы другие на его месте.
И Спайк рассказал все, что ему было известно о странном госте древнего замка. Собеседник слушал, не проронив ни слова.
– Странно, – заметил он наконец, – мне известна легенда Гаррского замка, и Абель Беллами мне также известен… Понаслышке!
– Вы его должны хорошо знать? – быстро спросил Спайк.
Вуд отрицательно покачал головой.
Вскоре после этого мистер Хоуэтт и вся компания за его столом поднялись. Позвав официанта, Вуд заплатил по счету, и приятели вышли вслед за ними.
– Я должен написать одно письмо, – сказал Вуд, – как вы думаете, долго вас задержит… э… мистер Хоуэтт?
– Думаю, не больше пяти минут, – ответил Спайк, – я не знаю, о чем именно он собирается говорить со мной, но мне кажется, что это не надолго.
Гостиная Хоуэттов помещалась на том же этаже, что и апартаменты Беллами. Старый господин уже ожидал его. Мистер Федерстон, по-видимому, уже ушел, и в комнате были только миллионер и его дочь.
– Войдите, пожалуйста, Холленд! – сказал Хоуэтт. У него был тихий, грустный голос, и вообще, в его манерах было что-то меланхоличное. – Валерия, это мистер Холленд, он журналист и может помочь тебе.
