Ознакомительная версия.
Аська не рассчитывала, что все сложится именно так. Да, она сознательно пошла на конфронтацию с родителями. Не раз уже они сдавались, прощали и не такие прегрешения, так что заявление о том, что Саша для нее дороже всех на свете и ради него, ради их любви, можно пожертвовать и институтом, и возможной дальнейшей карьерой, казалось ей не столь и существенным. Возможно, так бы и прокатило, но неожиданно в разборку вмешался отчим. От него, честно говоря, Аська такой подлянки не ожидала. Уж ему-то, по сути, должно быть абсолютно равнобедренно, поступит она в институт, не поступит, все равно фиолетово! Раньше в его лице она постоянно находила надежно го защитника, даже когда откровенно перебрала на дне рождения подруги и заявилась домой невменяемой. Тогда он не позволил матери уст роить настоящий разгоняй. А тут вдруг… Что на него нашло? Чего стоило одно только его заявление о том, что он больше ее знать не хочет?
На то, чтобы собрать вещи и захлопнуть дверь, хватило получаса. Никто не вошел в ее комнату, ни мать, ни отчим. Аська тогда даже не заплакала, злость высушила слезы. Перебежать через двор и набрать знакомый номер квартиры на домофоне – дело нескольких минут. Саши не оказалось дома. Пришлось устроиться на лавочке возле подъезда. Мысль о том, что ее могут видеть из окон родного дома, действовала на нервы, но, с другой стороны, может, оно и не плохо. Пусть убедятся, что она не пропадет. Жаль, что баланс нулевой и нет возможности позвонить Саше. Он конечно же обрадуется. Еще бы, можно провести вместе несколько дней! Его родители собирались к родственникам на праздники, значит, квартира в их полном распоряжении.
Что же его нет так долго? Может, он поехал проводить родителей? Аська чувствовала, что уже основательно замерзла. Сколько же она просидела на заснеженной скамейке? Взглянув на часы, она ужаснулась, прошло уже больше двух часов с той минуты, когда она с треском захлопнула за собой дверь. Холод уже забрался внутрь, и даже желудок сжался в ледяной комок. Аську просто трясло от холода. Руки посинели, пальцы давно перестали гнуться, но она упорно сидела в продуваемом всеми ветрами дворе, уже не в силах была подняться. Казалось бы, что может быть проще, собраться с силами, дойти до родного подъезда и позвонить. Ключи она с вызовом бросила на пол в прихожей, как бы отрубая все пути к отступлению. Нет! Только не это! Нельзя, никак нельзя вернуться и после чувствовать себя униженной и слабой! Лучше уж замерзнуть прямо здесь, пусть родители видят, что убили ее собственными руками!
Сумерки, зимние, неспешные, потихоньку опускались на заснеженный двор. Небывало огромные сугробы, каких Аська не видела за всю свою жизнь, становились голубыми, загадочными, похожими на таинственных огромных зверей, уснувших ненадолго, но готовых в любой момент пошевелиться, отряхнуться и громогласно зарычать… Или завыть? Что там они делают спросонья?
– Во! А ты че тут делаешь? – раздался над головой голос Сашиного отца.
Аська даже вздрогнула от неожиданности. Глядя на улыбающееся лицо будущего свекра, она растерянно улыбнулась.
– Сашу жду! – сиплым от холода голосом сказала она.
– Так он в сауну с друзьями пошел! Только к вечеру будет! А то и к ночи! – расхохотался Виктор Борисович. – А чё ты со Светкой не связалась? Она ж, поди, дома?
– Я звонила, но мне никто не открыл! – зябко повела плечами Аська.
– И давно тут сидишь?
– Порядком уже!
– Пошли, согреемся! У меня кое-что есть! – игриво шепнул Виктор Борисович.
Аське едва хватило сил, чтобы подняться. Ей казалось, что одно неосторожное движение, и она сломается, как замерзший на снегу цветок. По ступенькам она поднималась едва ли не на ощупь. Ноги дрожали.
Виктор Борисыч распахнул дверь и с пьяноватой улыбкой пригласил:
– Заходи! Гостьей будешь!
Только теперь, в тепле, она почувствовала, как от будущего свекра разит спиртным. Впрочем, не впервой. Он вообще был любителем приложиться к бутылке, зато когда выпьет – всегда шутил и был весел. Не то что отчим, тот мог цедить каплю коньяка весь вечер и только рассуждал на какие-то замысловатые темы, которые Аське были абсолютно непонятны. В Сашкином доме жизнь протекала намного веселее, чем в ее собственном. Пусть родители Саши и ссорились частенько, но это было как-то естественно и совсем не страшно. Была в них еще одна странность или, вернее, отличие от матери Аськи и ее отчима. Они никогда не проявляли открыто своих чувств, сначала ее это немного удивляло. Аська привыкла к тому, что отчим может в любой момент подхватить маму на руки, расцеловать, не обращая внимания на окружающих. В семье Саши такое было не принято. Более того, откровенно критиковалось. Сколько раз Саша потихоньку ворчал, что, мол, твои родичи совсем стыд потеряли – тискаются где придется. Она не пыталась оспаривать мнение любимого. Кто знает, может, он и прав. Действительно, отношения мамы и отчима где-то переходили допустимую грань, по крайней мере, так ей казалось.
– Давай раздевайся! – хохотнул Виктор Борисович и, сбросив меховую куртку, прошел в кухню.
Аська дрожащими пальцами попыталась расстегнуть задубевшую на морозе курточку. Отогревающиеся пальцы сильно болели, не слушались.
– Чё возишься? – спросил появившийся в прихожей Виктор Борисович.
– Пальцы не слушаются!
– Давай я сам! – предложил свекор.
Аська послушно повернулась к нему. Что тут удивительного, отчим частенько помогал ей раздеться. Вообще, излишняя стеснительность в их доме не приветствовалась. Когда нужно было обратиться за помощью, отчим зачастую был последней инстанцией и, ничуть не смущаясь, мог и массаж сделать, и перевязать, да и вообще что угодно. Ася привыкла, что внимание к ней взрослого мужчины может быть и нейтральным.
Виктор Борисович расстегивал курточку как-то неловко, неумело, и улыбка скользнула по замерзшим губам Аськи. Свекор хмыкнул и запустил руки под куртку. Девушка дернулась, отпрянув. Борисыч как-то странно крякнул и уже увереннее вытряхнул ее из куртки.
– Ты чё дергаешься? Не обижу! – довольно заржал он. – Иди на кухню, собери чего на стол, я сейчас приду.
Аська, немного удивленная его поведением, стащила сапоги и, сунув заледеневшие ноги в Сашины тапки, послушно пошлепала в направлении кухни. На ходу заглянула в холодильник. Сосиски, сыр, початая банка маринованных огурцов. Все пошло на стол. Остановившись возле плиты, она скользнула взглядом по кухне. Отварить сосиски или пожарить? Отчим, скорее всего, сейчас придумал бы что-нибудь особенное. А какая, собственно, разница? Достав из шкафчика кастрюлю, Аська решила, что не стоит мудрить, проще отварить. Вода еще не успела закипеть, как в прихожей послышался какой-то шум.
– Асенька?! Ты уже осваиваешься? Молодец, деточка! А Сашка в баню ушел? Но ничего, мы с тобой сейчас девичник устроим! – весело воскликнула появившаяся на пороге тетя Света, мать Саши. – Ты одна?
– Здрасте! Нет, дядя Витя меня впустил! – обрадовалась приходу Светланы Васильевны Аська.
– Приперся уже? Трезвый? – почему-то шепотом спросила тетя Света.
– Вроде не очень. А что?
– Да у нас на работе небольшая отмечаловка была, так я не хочу, чтобы он знал. Это хорошо, что он уже принял! – снова шепотом сказала тетя Света. – Ты готовишь? Хорошо, я сейчас тебе помогу. Хотя постой, достань бутылку водки из морозилки, мы сейчас начнем, пока он не пришел, и все будет тип-топ.
Аська знала, где что находится, потому и успела поставить бутылку на стол, прежде чем на кухне появился дядя Витя.
– Во! Гулять будем! – проревел Борисыч и плюхнулся на табурет.
Только когда пропустили по второй, Аська вдруг задумалась, почему же родители Саши дома. Ведь он говорил, что они собираются ехать на праздники к родственникам и его с собой тянут. Но ей налили третью стопку, и вопрос как-то отпал сам собой.
Водка и тепло постепенно делали свое дело. Аська размякла. Хмель кружил голову, как-то незаметно голоса стали глуше, неразборчивее. Что было дальше, она не помнила. Вроде сквозь сон слышала голос Саши и тети Светы. После стало так тепло и уютно, что до самого утра она не просыпалась.
Пробуждение было тяжким и мучительным. Голова болела так, что мыслей никаких не оставалось, Аська даже не пыталась вспомнить, как она оказалась на диване в комнате Саши. Откуда-то доносился неясный шум. Она попыталась подняться, но тошнота подступила к горлу. Сил, чтобы одеться, не было, как была лишь в трусиках и измятой блузке, так и бросилась в туалет.
В коридоре она буквально налетела на Виктора Борисовича.
– Ты чего? Чуть с ног не сбила! – воскликнул он, хватая ее за плечи.
– М-м-м! – только промычала Аська, закрывая рот ладонями.
– А-а-а! Ну-ну! – только и пробормотал Виктор Борисович, отпуская девушку.
Едва за Аськой захлопнулась дверь, как послышался голос из коридора:
– Ты после, ну, как закончишь, приходи на кухню. Здоровье нужно поправить.
Ознакомительная версия.
