Шейн раздраженно ущипнул себя за мочку левого уха и, чтобы немного расслабиться, попытался отыскать в толпе посетителей знакомую фигуру Филлис. Затем под влиянием внезапного импульса он решительно пересек залу и положил руку на плечо мужчины.
— Привет, Двойная колода,— произнес он — На твоем месте я вел бы себя поаккуратнее. Насколько я помню, твои легкие не очень-то приспособлены к холодному воздуху.
Брайант-Двойная колода не спеша повернул голову.
— Господи, только этого мне и не хватало,— произнес он мягким хорошо поставленным голосом.
Шейн удовлетворенно ухмыльнулся.
— Насколько я помню, мы встречались в последний раз, когда ты работал на подхвате в казино у Гарри на Атлантик-Бич.
Несколько морщин пересекло гладкий лоб профессионального игрока.
— Следовательно, это случилось по меньшей мере лет восемь тому назад.
— Считать ты не разучился,— подтвердил Шейн,— а я тогда работал на компанию Уорд-Уайд.
— Надеюсь, ты не ожидаешь от меня, что я должен запоминать каждого дешевого легавого, который попадается на моем пути,— заметил Брайант сухо.
Складки на лице Шейна приобрели резкие очертания.
— И какого же дьявола тебя теперь занесло в эти края?— поинтересовался он.
— Многие достойные люди были любителями театра,— холодно заметил Брайант.
— А я не в обиде,— заметил Шейн, пожимая плечами.— Я здесь на отдыхе.
Морщины на лбу Брайанта слегка разгладились.
— Мне нечего опасаться тебя, легавый,— фыркнул он.
— Очень рад слышать такие слова,— сказал Шейн.— Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь испортил мне отпуск.
Демонстративно отвернувшись от собеседника, он еще раз поискал глазами Филлис.
— Отличный доход имеют здесь эти фраера,— неожиданно доверительным тоном произнес Брайант и подвинулся поближе к детективу.— Четыре сотни одеял бруклинского производства по двадцати долларов за каждое, с сертификатом, что оно выполнено прямо в резервации навахо. Учись, легавый!
Ноздри Шейна раздулись, как у собаки, почуявшей добычу.
— Чистейшей воды хлам, не так ли?
— Какие тут могут быть сомнения, филер. Сам видел вчера, как эти ребята извлекали их из коробок, на которых стоял штамп Нью-Йорка.
Краем глаз Шейн отметил, как пальчики Филлис ощупывают плед с ярким индейским орнаментом.
— Эти коробки еще здесь?— равнодушно спросил он.
— Будь спокоен. Если интересуешься, покопайся на заднем дворе.
Шейн чертыхнулся про себя и, кивнув головой Брайанту, решительно зашагал к жене, внимательно слушавшей высокого продавца, настойчиво пытавшегося обратить ее внимание на прекрасное качество выставленных на продажу вещей. Широкие плечи приказчика, отлично гармонировавшие с осиной талией и стройными мускулистыми ногами, сами по себе могли служить неплохой рекламой в глазах представительниц прекрасного пола. Под стать им были и черные глаза под мохнатыми, почти сросшимися над переносицей и такими же черными бровями. А высокие скулы, орлиный нос и квадратный массивный подбородок вообще казались вырубленными из камня грубой, но умелой рукой профессионального скульптора. Рукава рубашки, небрежно закатанные выше локтей, демонстрировали окружающим волосатые красивой формы руки. Ощущение мужской силы и привычки повелевать, исходившее от этого человека, менее всего соответствовали привычному образу скромного служащего магазина.
— Уникальная вещь, мэм,— повторил он, поворачиваясь к Филлис— Доставлена прямо из резервации индейцев навахо. Я сам каждое лето отправляюсь в Нью-Мексико, чтобы оформить сделку на месте.
Лицо Филлис светилось энтузиазмом, когда она обернулась к мужу.
— Подумать только, Майкл, получить такую вещь всего за восемнадцать долларов! Его можно использовать и как плед для поездок в автомобиле, не говоря уже о том, что я всегда мечтала иметь настоящее индейское одеяло.
— Чушь,— буркнул Шейн, пытаясь немного остудить пыл супруги.
— Но это действительно очень дешево, мистер,-настойчиво произнес продавец.— Даже если вы не являетесь любителем искусства индейцев.
— Моше Гинсберг из Бронкса не самое подходящее имя для индейца,— фыркнул Шейн.
Тяжелые брови продавца угрожающе сдвинулись над переносицей.
— Вы лучше бы придержали язык, мистер,— предостерег он.
Филлис Недоуменно уставилась на своего мужа.
— Неприятности, Джаспер?— раздался из-за спины Шейна мягкий голос с явственным выговором уроженца западных штатов.
Привлеченные неожиданной сценой, посетители магазина сгрудились вокруг конфликтующих сторон.
— Всего лишь любитель поскандалить, шериф,— пояснил продавец.— Подумать только, утверждает, что мои индейские одеяла — подделка.
Повернув голову, Шейн встретился с парой спокойных серых глаз человека, не уступавшего ему в росте. На голове шерифа красовалась широкополая шляпа, как нельзя лучше соответствовавшая образу человека, привыкшего полагаться на грубую силу. Цвет лица, обожженного солнцем Колорадо, напоминал продубленную кожу, а сеть мелких морщинок, разбегавшихся от уголков его глаз, дополняла и без того колоритную внешность уроженца дикого Запада, привыкшего охватывать взглядом бескрайние просторы прерий.
Шериф несколько секунд внимательно изучал лицо детектива.
— Нет нужды подымать шум из-за пустяков, мистер Шейн,— произнес он наконец.— Ручаюсь, что мистер Уиндроу не собирается продать вам вещь, не соответствующую сертификату.
Шейну было что сказать представителю местной власти, но в этот момент крупная женщина, внезапно отделившаяся от толпы, тактично вмешалась в уже готовый разгореться спор, причем явно не на стороне детектива.
— Не заставляйте меня столько ждать, мистер Уиндроу. Я намерена захватить с собой в Нью-Йорк несколько образчиков ваших прелестных индейских вещичек и ни за что не отступлюсь от своего намерения. Воображаю, как мне будут завидовать мои друзья, когда узнают, за какую смехотворную цену я их приобрела.
Приятное контральто ее голоса должным образом соответствовало затянутой в корсет фигуре и вызывающей элегантности ее костюма. Повернувшись, Шейн подозрительно уставился на нового оппонента. Несмотря на то, что его противница давно миновала рубеж романтической молодости, ей трудно было отказать в определенном обаянии. Шериф Флеминг осторожно подтолкнул Шейна в направлении выхода.
— Это мисс Мур,— пояснил он,— одна из актрис, приехавших, из Нью-Йорка по случаю фестиваля.
Лицо Филлис, судорожно уцепившейся за руку Шейна, выражало откровенное уныние.
— Если ее целью было поставить меня на место-уныло констатировал Шейн,— то приходится признать, что это ей вполне удалось.
У входной двери Флеминг остановился и повернулся к Шейну.
— Поймите меня правильно, мистер Шейн,— произнес он твердо.— Не хочу обижать вас, но думаю, что вы были неправы, обвиняя Уиндроу в попытке всучить вам бросовый товар.
— Вы хотите сказать, будто твердо уверены в том, что данные одеяла не являются дешевыми имитациями, поставляемыми с фабрик восточных штатов?
— Нет, дорогой сэр. И готов присягнуть в этом. Не спорю, Джаспер ловкий мужик и знает, с какой стороны намазан его бутерброд, но могу поручиться, что он не жулик.
— А что вы скажете по поводу всех этих коробок, полученных из Нью-Йорка?
— Джаспер действительно был недавно в Нью-Йорке и приобрел там немало всякой всячины, чтобы распродать ее во время фестиваля, но это не имеет никакого отношения к товарам индейского производства. Их он действительно получает из резервации.
Лицо Шейна ясно выразило те чувства, которые он испытывал, оказавшись в роли деревенского идиота. Он оглядел зал, но человека, спровоцировавшего его на столь необдуманный поступок, уже нигде не было видно.
— Что ж, ежели я свалял дурака, тем хуже для меня,— проворчал Шейн.
С этими словами он решительно зашагал по направлению к прилавку.
Обеспокоенная Филлис сделала тщетную попытку остановить его.
— Что ты собираешься делать, Майкл?— спросила она тревожным шепотом.
— Собираюсь принести мои извинения мистеру Уиндроу,— успокоил ее Шейн— А затем попытаюсь отыскать некоего джентльмена, известного в определенных кругах под кличкой Брайант — Двойная колода.
В половине восьмого солнце скрылось за цепью гор, преграждавших доступ в долину с запада, и мягкий полумрак сумерек, окутавший величественные вершины, придавал им неповторимый сказочный колорит. Эурека-стрит была перекрыта для движения автотранспорта на участке между отелем и зданием оперы, и к этому часу вся окрестность была забита завсегдатаями премьер в вечерних костюмах, среди которых было немало знаменитостей со всех концов Америки, и просто туристами, собравшимися поглазеть на редкое зрелище.
