— Но…
— Это может произойти очень и очень скоро, Бык, — водитель перебил его. — Очень скоро, — и дотронулся до пистолета.
Бык задохнулся собственной яростью. Его лицо горело от избытка чувств. Он хотел что-то сказать, но шмыгающий отвернулся.
— Да, меня зовут Олег Болотников, — представился он.
— Хороший у вас удар, — сказала я сквозь зубы. — Надеюсь продемонстрировать вам что-нибудь из своей обязательной программы.
— Очень буду рад, Танюша.
— Не подлизывайтесь, Олег, получите на всю катушку. — Я потерла живот.
— А вас не интересует, откуда я вас знаю?
— Нет. — Я махнула рукой и пропела: — «…В переулке каждая собака знает мою легкую походку…»
— Так вот, Таня, я не хотел вас так сильно ударить, — для убедительности он прижал руку к сердцу.
Весь его вид говорил о том, что он очень переживает, даже, более того, раскаивается.
«Симпатичный, — подумала я. — Если бы встретились в другом месте и в другое время — можно было бы продолжить знакомство. А так…»
— Конечно, конечно, я вам верю, — делать было нечего. Я приняла его игру.
— Правда? Видите, я раскаиваюсь и готов принести свои извинения.
Он прервал свою речь, объезжая ямы на дороге. Колесо все-таки попало в выбоину, и машину сильно тряхнуло.
— Как водитель вы не очень, — определила я.
Машину вновь тряхнуло. Молчавший все это время Бык ударился головой и тихо выругался.
Мы с Олегом на него не обратили внимания.
Во время паузы в разговоре я решила получше присмотреться к своим похитителям. Точнее, к одному из них, к Болотникову.
Рассматривая его спину, кудри, я подумала, что вряд ли он занимает высокое положение в структуре бандитской группировки. Скорее всего так: командир «шестерок», не больше. Но дело свое знает: Быка на место поставил.
Заметив на его руке обручальное кольцо, удивилась. Странно, никак не скажешь, что он женат.
Красив? Я наклонилась в сторону посмотреть на его лицо хотя бы мельком.
— Сидеть! — Бык понял мое движение по-своему, перегнулся на заднее сиденье.
— Что я, дура, что ли, чтобы на ходу из машины выпрыгивать? — для убедительности покрутила пальцем у виска.
— А что вы хотели? — Олег на секунду оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня, шмыгнув носом.
— Хотела посмотреть на ваше лицо. Приятно ведь, если тебя похищают красивые люди, — пояснила я.
Болотников повернулся ко мне, изобразив улыбку. Машина угодила в яму, нас сильно подбросило. Олег матерно выругался и сбросил газ.
— Вы не так уж плохо выглядите, надо вам сказать.
— Спасибо. Я передам это своей жене.
— Она знает, что вы похищаете людей?
— Нет, она думает, что я выращиваю розы.
— Розы?!
— Да, — Олег улыбнулся.
— Почему не гладиолусы или кактусы?
— Потому что фирма называется АО «Алая роза», — сказал Олег, в очередной раз шмыгая носом.
— Что у вас там стряслось, Олег?
Болотников неопределенно пожал плечами.
— Шеф сам вам все расскажет.
— Как его зовут? — допытывалась я.
— И это он вам сам скажет.
— Ясно. Вы ничего не знаете, — я поморщилась, словно от зубной боли.
— Да нет, я много чего знаю, просто шеф не одобряет инициативу.
— Хуже дурака только инициативный дурак, — продекламировала я.
— Вот, вот.
— Как вы меня нашли?
— Вас ведь это не интересовало. — Олег опять шмыгнул носом, но затем достал платок и высморкался.
— Так как вы меня нашли? — напомнила я.
— Шеф сказал адрес и дал фотографию.
— А он откуда знает мой адрес? — Хотя вопрос и был глупый, я все же решила его задать.
— У него спросите.
— Что-то мы долго мечемся по городу, — сменила я тему разговора.
— У нас задание: взять вас и покатать немного, развлекая разговорами.
— Зачем?
— И это у шефа спросите. — Олег опять высморкался.
— Как же я у него спрошу, если вы меня по городу катать будете? — От возмущения я даже привстала.
— У шефа узнаешь, — подал реплику Бык.
— О, ты и говорить можешь, — душевная рана не зажила и кровоточила.
— Да иди ты, — Бык уставился в окно.
— Шеф должен позвонить, — сказал Олег, — и распорядиться, куда тебя доставить.
— Может, я пока по магазинам пройдусь?
— Нет, приказ — из машины не выпускать.
В молчании мы покатались еще минут двадцать.
Мне вся эта канитель стала надоедать. Ситуация в принципе была идиотская: я еду в машине с двумя придурками и не могу ничего сделать. Нечасто такое было со мной, нечасто.
Мягко заурчал телефон.
Выслушав говорившего, Олег молча положил трубку и развернулся.
— Ну все, едем.
— Какая радость! — Я улыбнулась, а на душе первый раз стало темно.
Внешний вид здания, куда мы подъехали минут через 10–15, оставлял желать лучшего даже в самые светлые дни своего существования.
Контора, назвать такое помещение офисом язык не поворачивался, располагалась на третьем этаже.
Загаженная лестница, следы собачьих и человеческих надобностей, потолок, когда-то белый, а теперь в крапинку произвели на меня гнетущее впечатление. Да, рассчитывать здесь на солидный гонорар явно не приходится.
Я взглянула на Олега. Тот истолковал мой взгляд как-то странно, не к месту сказал:
— Да вы не волнуйтесь, нас здесь знают.
— Я не волнуюсь, — заверила я его с обворожительной улыбкой. Первое доказательство того, что их здесь «знают», бросилось в глаза сразу, на третьем этаже. Надпись «Вы все здесь лохи!!!» свидетельствовала именно об этом.
— Не обращайте внимания, мы привыкли, — Болотников грациозным движением руки представил лестничную площадку и указал на нужную дверь.
Я провела пальцем по надписи, конкретно по букве В, желая немного помедлить и унять нарастающее беспокойство, и, к своему удивлению, отметила, что надпись была сделана мелом.
— Что, вытереть сил нет?
Олег пренебрежительно махнул рукой. Бык возился около двери, и было непонятно, выбить он ее собирается или позвонить.
— Бык, давай быстрей! — видимо, Болотникова мучили такие же сомнения.
Внутри помещения затрещал звонок, и дверь распахнулась. На пороге стояла секретарша в полной боевой раскраске индейца, вышедшего на тропу войны.
Болотников обошел секретаршу молча, без эмоций. Видимо, подобного рода явления были ему не впервой и у него выработался на них определенный иммунитет. Бык же остановился рядом с жуткой девицей и что-то проворковал.
Я же, поравнявшись с секретаршей, решила, что час мести пробил и, забыв на время про свою утонченность, произнесла сценическим шепотом:
— Член у него такой маленький, что захочешь попасть ногой, только яйца и отобьешь.
Секретарша мило осклабилась.
Я оглядела помещение. Вдруг придется выбираться без разрешения. Количество засовов на двери производило неприятное впечатление, окна радовали отсутствием решеток — можно было бы выпрыгнуть, но третий этаж… В общем, нехорошо. Охрана отсутствовала либо где-то играла в карты.
Комната была довольно длинная — по три стола с каждой стороны, на столах — по компьютеру. Сотрудницы все были на одно лицо, словно кустарные матрешки. Наконец Болотников решил, что я вдоволь насладилась безрадостной перспективой, и под локоток провел меня к двери, ведущей, как я полагала, в приемную шефа. Эта комната ничем не отличалась от осмотренной. Стол, стул, компьютер. А вот секретарша шефа выгодно отличалась от только что виденных мною вертушек — молодая особа лет двадцати восьми — тридцати, в прилично сшитом костюме, умеренно накрашенная и изящно причесанная, на их фоне она выглядела воплощением корректности и хорошего вкуса. Оставалось надеяться, что и Сам будет под стать ей.
Но боже правый! Никогда мои надежды не терпели столь полного крушения! Все, все, что я здесь видела и слышала, — все указывало на то, что в этом учреждении работают полные кретины, за редким исключением. Как говорится, каков поп — таков и приход, но это было даже чересчур…
За массивным столом восседал шеф. Мощные челюсти двигались, что-то ожесточенно пережевывая, глаза смотрели на меня, как сквозь прорезь прицела, тугие мышцы распирали одежду, бритая голова пускала по потолку солнечные зайчики. На столе перед ним лежал пистолет, который он перед нашим приходом то ли чистил, то ли заряжал.
Честно говоря, я сначала глазам своим не поверила и, полагая, что это просто-напросто охранник, стала искать взглядом дверь к моему идеальному шефу.
— Садись, — наверстывая упущенное, связанное с произнесением этого слова, челюсти заработали быстрее.
Я села. Я настолько обалдела от увиденного, что мне и в голову не пришло начать выпендриваться. Шеф вынул изо рта жвачку и с сожалением посмотрел на нее. Решая, что с ней делать, он все еще двигал челюстями по инерции, не желая упускать наслаждения от движения ни на секунду. Затем он тяжело вздохнул и положил ее на стол, решив дожевать после.
