– Видно же, что темнит! – не уступал Жека. – И в показаниях путается… то два дня назад машину угнали, то вдруг три… и то у него ГАИ, а то ГИБДД… вы уж, гражданин, как-нибудь определитесь!
– Позвольте, капитан! – взмолился Мехреньгин. – Вы же знаете, что ГАИ переименовали… так, значит, гражданин Птичкин, ваша машина нашлась!
– Нашлась? Это же очень хорошо! – засуетился посетитель. – Значит, можно ее забрать?
– Ха! Забрать! – фыркнул из-за шкафа Жека, но на этот раз продолжения не последовало.
– Со временем, конечно, заберете, – проговорил Мехреньгин мягко. – Только сначала ответьте на несколько вопросов…
– Вопросов? Каких вопросов? – забеспокоился Птичкин. – И скажите – почему меня вызвали в отделение милиции, а не в… ГИБДД? Ведь угонами, кажется, там занимаются… А у меня угнали машину, позавчера, у супермаркета…
За шкафом послышалась возня и пыхтение – Жека с трудом сдерживал свой порыв. Мехреньгин громко кашлянул, чтобы удержать коллегу от необдуманных заявлений, и снова обратился к посетителю:
– Скажите, Андрей Михайлович, знакома ли вам Ольга Васильевна Муравьева?
– Первый раз слышу! – Птичкин развел руками.
– Так я и думал! – Мехреньгин помрачнел.
Имя потерпевшей они выяснили очень быстро.
Ни паспорта, ни водительских прав при ней не было, но в кармашке куртки оказалась дисконтная карта крупной парфюмерной сети. Мехреньгин с Жекой по дороге заехали в один из магазинов этой сети и показали карту продавщице. Та вставила карту в компьютер и сразу сообщила имя и фамилию владелицы карты. А еще адрес. Покойная проживала на улице Енотаевской, возле станции Удельная.
– Что вы его слушаете, капитан! – снова возник из-за шкафа взволнованный Жека.
– Постой, – отмахнулся Мехреньгин, и вдруг его осенило: – А вот эту гражданку вы случайно не знаете? – И он положил на стол перед Птичкиным фотографию потерпевшей.
Андрей Михайлович перегнулся через стол, взглянул на фотографию, и вдруг лицо его удивленно вытянулось.
– Н-не… не знаю… – проговорил он дрогнувшим голосом.
Однако капитан Мехреньгин, внимательно следивший за своим собеседником, заметил изменившееся выражение его лица.
– Подумайте, Андрей Михайлович. – Он положил кулаки на стол и пристально уставился на Птичкина. – Подумайте как следует!
– Да что ты с ним валандаешься! – Жека, не сдержав темперамент, выскочил из-за шкафа, навис над Птичкиным и гаркнул: – Лучше сразу признавайся, все равно правду не утаишь! За что убил девушку?
– Ка… какую девушку? – Птичкин зеленел на глазах и, очевидно, от страха заговорил тверже: – Знать не знаю никакой девушки! У меня машину угнали! Я заявил!
– Ах ты… – Жека в запале выговорил неприличное слово.
– Капитан, капитан! – предостерегающе проговорил Мехреньгин, постучав карандашом по столу. – Капитан, не горячитесь!
Птичкин опасливо покосился на Жеку, нервно сглотнул и обратился к Мехреньгину:
– Так я не понял – мне отдадут мою машину или как?
– Или как! – подал голос Жека. – Тебе вместе с трупом машину отдать или подождешь, пока похоронят?
– Я не понимаю… – теперь Птичкин побледнел до синевы, – при чем тут труп?
– Русским языком вам заявляют, гражданин Птичкин, – гремел Жека, – в вашей угнанной, как вы утверждаете, машине обнаружен труп гражданки Муравьевой О. В. Так что отвечайте немедленно, в каких отношениях вы состояли с трупом! То есть – тьфу! – с гражданкой Муравьевой!
– Постойте, капитан! – Мехреньгин взглянул на своего напарника очень выразительно, в то время как допрашиваемый Птичкин потихоньку сползал со стула на пол. – Я вас попрошу поговорить с гражданином Птичкиным… вежливо поговорить и записать все детали этого дела… все детали! Очень подробно! Вы меня понимаете?
Жека уставился на Валентина, недоумевая, и даже захлопал глазами, стараясь понять его мысль.
– А я должен ненадолго отлучиться по важному делу! – продолжил Мехреньгин, подчеркивая каждое слово. – Должен! Ненадолго! Отлучиться! И вернусь очень скоро, буквально через час! Самое большее – через полтора! А вы меня пока тут подождите! Понятно, капитан?
– Как – час? – переполошился Птичкин и даже привстал со стула. – Как – полтора? Это что – мне тут еще полтора часа придется торчать? Но я не могу! Мне на работу нужно! У меня дел выше крыши!
– Подождет ваша работа! – радостно проговорил Жека, плотоядно улыбаясь. До него наконец дошло, чего хочет от него напарник.
– Ой! – вскрикнул Андрей Михайлович Птичкин и схватился за сердце.
До него тоже дошло – что ему придется не просто провести в милиции полтора часа, но провести их в обществе кровожадного капитана…
– Итак, приступим! – Жека склонился над Андреем Михайловичем, потирая руки. – Значит, когда и где у вас угнали автомобиль? Пожалуйста, точное время и место. И, гражданин Птичкин, вы уж определитесь – у торгового центра или у супермаркета… И доказательства, доказательства, на слово мы не верим, уж такая работа…
А капитан Мехреньгин выскочил из своего кабинета, скатился по лестнице, выбежал на улицу, сел в машину и поехал на тот самый перекресток, где было обнаружено угнанное транспортное средство.
Дело в том, что в процессе допроса он вспомнил, что утром неподалеку от места происшествия мелькнула удивительно знакомая фигура.
Оставив машину в соседнем квартале, Мехреньгин подошел к ближайшему круглосуточному магазину.
Возле магазина ошивались две небритые личности неопределенного возраста. Увидев Мехреньгина, личности заволновались. Мехреньгина в районе отлично знали и не ждали от его появления ничего хорошего.
– Керосиныча не видели? – спросил Мехреньгин, стрельнув глазами.
– Керосиныча? – переспросила та личность, что постарше, обрадовавшись, что капитана интересует кто-то другой. – Да он к Зинке пошел, думает, она ему нальет… только с какого перепуга она ему нальет, когда…
– Ах, к Зинке! – Мехреньгин, не дослушав, поспешил в соседний двор, где находилось известное всему району заведение под названием «выпить – закусить».
За стойкой заведения стояла Зинаида, тертая особа с огненно-рыжими волосами и румянцем во всю щеку. Перед ней переминался пожилой бомж в выцветшей капитанской фуражке.
– Срочно оставь помещение, – лениво говорила Зинаида, протирая несвежим полотенцем влажный стакан. – Ты мне своим присутствием всю обстановку опошляешь и товарный план понижаешь. От одного твоего вида мухи дохнут, фикус вянет, не то что посетители…
– Зиночка, – канючил бомж, – ты мне только налей буквально семьдесят пять грамм, и я немедленно улечу на крыльях любви! И я ведь не за просто так прошу, что я, не понимаю? Мы живем в мире чистогана, так что бесплатно ничего не бывает. Даже сыр в мышеловке и тот подорожал. Я тебе могу ценную вещь предложить…
– Ага, улетишь, как же! – вяло отлаивалась Зинаида. – А то я тебя не знаю! Добрый день, Валентин Иванович! Какими судьбами?
Последние слова, разумеется, относились к капитану Мехреньгину.
– Да вот с этим инвалидом перестройки хочу пообщаться! – Капитан кивнул на бомжа. – Здорово, Керосиныч!
– А я что? – забеспокоился бомж. – Я ничего! Я ни сном ни духом, вы меня знаете!
– Очень хорошо знаю! – Мехреньгин прожег бомжа из-за очков рентгеновским взглядом. – И, между прочим, видел тебя сегодня утром сам знаешь где… Колись, Керосиныч!
– Что значит – колись? – Бомж испуганно заморгал. – Я ни сном ни духом…
– А какую ты вещь хотел Зинаиде сплавить? Думаешь, я не слышал?
– Ничего не знаю… – заныл бомж.
– Ох, Керосиныч, ищешь ты неприятностей на свою седую голову! – вздохнул капитан. – Дело-то серьезное, убийство…
– А я-то при чем? Я его и не разглядел толком!
– Ага! – оживился Мехреньгин. – Давай теперь подробно и с деталями! Кого – его и вообще как дело было?
– Да я вчера отдыхал у себя в подвале, – начал бомж, воровато озираясь. – Никому ничего плохого не делал, думал о серьезных мировых проблемах – как бы опохмелиться… вдруг вижу – ноги…
– Какие ноги? – переспросил Мехреньгин.
– Обыкновенные ноги, мужские, в хороших ботинках. Шли эти ноги мимо моего подвала, да вдруг притормозили… Ну, я-то сначала ничего, не беспокоюсь – мало ли что человек надумал, к примеру, приспичило ему… а тут смотрю: он в люк что-то выбросил… Там, Иваныч, люк такой имеется, завсегда малость приоткрытый… Ну, выбросил, значит, и дальше пошел… А я подождал немножко и решил проверить – мало ли что полезное… люди ведь разное выбрасывают… Этот люк, Иваныч, он вообще-то неглубокий, не канализация какая. Только было я собрался пойти посмотреть, как Мишка Пузырь позвал помочь. Он, понимаешь, где-то чугунную болванку раздобыл, и никак ему было до пункта приема одному ее не дотащить…
– Во даете! – восхитился Мехреньгин. – Неужели болванку доперли?
