Правда, последний месяц он был словно сам не свой, все нервничал, даже Димке, сыну, не уделял прежнего внимания. Но вот только в чем дело — не говорил и Андрею запретил говорить мне об этом. — Наташа вздохнула, пожалуй, даже всхлипнула, но тут же взяла себя в руки и продолжила: — А неделю назад он отправил нас с Димкой на дачу, просил, чтобы я была осторожна и за Димкой внимательно смотрела. Однако потом и этого ему показалось мало — он уговорил поехать с нами одну семейную пару, наших приятелей, и тоже просил, чтобы они за нами присматривали, как он выразился. Он явно нервничал, но, как я уже говорила, сказал, что приедет через неделю, то есть в субботу… Остальное вы уже знаете… — она опустила глаза.
Мы обе помолчали. Затем я предложила еще кофе. Наташа согласилась. Я разлила кофе по чашкам и, закурив, снова села напротив.
— Позвольте задать вам еще несколько вопросов. — Наташа кивнула. — Вот вы сказали, что в последнее время ваш муж очень нервничал, но вам не говорил о причине его дурного настроения. А как с телефонными звонками? Звонил ему кто-нибудь в последний месяц? Возможно, вы замечали, что он после некоторых разговоров по телефону особенно взвинчен?
Наташа на минуту задумалась, затем отрицательно покачала головой и ответила:
— Нет. Пожалуй, я не смогу ответить на эти вопросы. Во-первых, потому что у Сергея был сотовый и все деловые переговоры он вел исключительно по нему, всегда в своем кабинете. Во-вторых, потому что я сама никогда особенно не интересовалась, кто и зачем ему звонит. Если он хотел посвятить меня в свои дела, он делал это сам.
— Хорошо, — сказала я, чувствуя, однако, что далеко не все так хорошо. — Если вы совершенно не интересовались, кто и зачем ему звонит, позвольте задать личный вопрос. — Наташа кивнула. — Вы, должно быть, и не особенно интересовались его знакомствами? Какими были ваши семейные отношения? Я хочу узнать — не возникали ли у вас какие-то подозрения? Не мог ли он вам изменять?
Наташа сверкнула на меня глазами и ледяным тоном, не терпящим возражений, произнесла:
— У него не было любовницы, если вы это хотели знать.
— Поймите, Наталья, — я постаралась объяснить свою бестактность, — меня навел на этот вопрос исключительно способ убийства. — Она тут же сникла и снова опустила глаза. — Согласитесь, — продолжила я, — семь ножевых ранений — это, скажем так, отнюдь не банальный способ. Это кровавая расправа, похожая на месть. Вам так не кажется?
— Возможно, — Наташа сглотнула. — Возможно, вы правы. Вам виднее. По-моему, в милиции сказали то же самое. — Она вскинула голову. — Но у Сергея не было любовницы. Я уверена. У нас с ним всегда были замечательные отношения. Мы познакомились еще в институте, он недолго за мной ухаживал. Можно даже сказать, что он совсем за мной не ухаживал. Просто отношения так складывались, что какое-то время мы относились друг к другу просто как очень хорошие друзья. Мы действительно были отличными друзьями друг для друга.
А потом, — Наташа смотрела куда-то мимо меня и в глубь того времени, — потом мы просто поняли, что уже друг без друга не можем существовать. Но до этого момента мы совершенно не испытывали друг к другу никакой страсти. Она появилась позже, и уже через полгода знакомства и спустя месяц после того, как мы посмотрели друг на друга иначе, мы поженились. Это было восемь лет назад. С тех пор наши отношения мало изменились. Мы все так же в первую очередь друг для друга друзья. — Наташа смахнула с ресниц появившуюся слезу и посмотрела на меня. — У него не было любовницы. Он просто не стал бы притворяться, если бы таковая появилась.
— Хорошо, — кивнула я. — Но вот вы говорите, что доверяли друг другу, и в то же время говорите, что в свои дела он посвящал вас крайне редко.
— Татьяна, — упрекнула меня Наташа, — неужели вы думаете, что с моим мужем не о чем было поговорить, кроме как о коммерции?! Ведь это совсем не так. Сережа был первым на курсе. Он очень эрудированный человек и прекрасный собеседник. С ним всегда было приятно и легко общаться. А так называемый бизнес — это только небольшая часть его интересов.
— Понятно, — сказала я. — Значит, версию о мести из ревности мы отметаем?
— Думаю, да, — коротко согласилась Наташа. — Что вы еще хотите узнать?
— А вы торопитесь? — несколько удивилась я.
— Нет-нет, что вы. Просто я хотела сказать, что вы можете спрашивать обо всем, что необходимо.
— Хорошо. Тогда вот какой вопрос — не было ли у вашего мужа конкурентов, врагов, кого-то, к кому он сам, скажем так, не питал нежных чувств?
— Ну, наверное, были у Сережи и недоброжелатели, но я же вам говорю, что вряд ли чем смогу помочь в этой сфере. Тут вам, пожалуй, смог бы помочь Андрей…
— Это друг семьи? — уточнила я.
— Да, да, — подхватила Наташа. — Но Андрей — не только друг. Он еще и Сережин партнер, так, один из магазинов — его. А в «Граале» Андрей занимал пост Сережиного заместителя.
— А что такое «Грааль»? Это тот самый цех? — уточнила я.
— Да. Тот самый, — Наташа слабо улыбнулась. — Так вот, с Андреем я тоже познакомилась еще в институте. Они с Сережей были одногруппниками и дружат уже лет десять, наверное. Андрей — это, если хотите, член семьи. — Я навострила ушки, поскольку и Наташин тон, и выражение ее глаз было каким-то… Нежным? Интересно, интересно…
— Вот как? Значит, вы считаете, что мне следует познакомиться с ним? — Я запоминала Наташину реакцию и ее поведение, когда разговор касался Андрея.
— Конечно же, — улыбнулась она. — Андрей — замечательный парень, и я не знаю, что бы я без него сейчас делала… Просто он сейчас не смог со мной приехать, но вы обязательно с ним познакомитесь. Если, конечно, возьметесь за…
— Ладно, давайте продолжим, — прервала я ее. — Насколько я поняла, именно этот Андрей и был с вами на даче, а затем привез вас в город? И именно с ним вы и обнаружили… — я не стала заканчивать фразу.
— Да, — Наташа вновь заметно помрачнела, — Андрей приехал в субботу вечером и остался. Он, по-моему, был удивлен, что Сережа еще не приехал. А утром, как вы знаете, я его разбудила…
— Так, а в каком часу вы поехали в город?
— Что-то около восьми. Приехали мы в восемь двадцать. Я тогда еще, помню, на часы посмотрела, — Наташа слегка дотронулась до левого запястья, на котором были надеты простые, но, видно, недешевые женские часики. — Если вас интересует алиби… То мое может подтвердить Андрей, да и еще наши друзья, чета Соловьевых, они были с нами все это время. Что касается Андрея, то его алиби, соответственно, смогу подтвердить я и Соловьевы. И потом, следователь уже спрашивала нас и взяла подписку о невыезде.
— А кто, кстати, ведет дело? Не знаете?
— По-моему, какая-то Северцева, — нахмурилась Наташа. — Я, знаете ли, не совсем точно помню…
— Ладно. Это не так уж и важно. Значит, вы все были на даче. В квартиру поднялись вместе с Андреем?
— Да, вместе, — Наташа моргнула и сглотнула, видимо, пытаясь вновь прогнать картину, что представилась ей. — Дверь была не заперта, она у нас металлическая. Но замок без защелки. Словом, дверь, можно сказать, была открыта. В смысле — прикрыта, не заперта… Можно воды?
— Конечно, конечно. Минеральной? — Наташа вновь кивнула. Я полезла в холодильник и достала бутылку «Нарзана». Поставила на стол вместе со стаканом. Наташа налила себе воды и выпила почти залпом.
— Извините… — сказала она.
— Ничего. Все в порядке. А вот еще один вопрос, позволите? — Получив в ответ очередной короткий кивок, я продолжила: — Вы случайно не знаете, не снимал ли ваш муж в последнее время большую сумму со счета? Ну и вообще, не было ли разговора о деньгах?
— Нет. И тут я вам тоже не смогу ничем помочь. Вам нужно поговорить с Андреем. Относительно всего, что касается бизнеса, лучше выяснять у него.
— Хорошо, — согласилась я.
— Так вы возьметесь?.. — с надеждой заглянула Наташа мне в глаза. — Таня… Можно мне вас так называть?..
— Конечно.
— Таня, помогите мне… — ее голос задрожал. — Найдите, кто это! Таня!.. — Наташа опустила глаза и сжала руки. Но сумела сдержаться и не заплакать. Когда она подняла на меня взгляд, он был решительный, слез на глазах не было.
Это произвело на меня неизгладимое впечатление. Совсем не часто встречаются такие фантастические женщины, как Наташа. И я, пожалуй, даже поверила, что у Старцева Сергея не могло быть никакой любовницы. Просто потому, что таким женщинам, как Наташа, не изменяют. Не должны изменять, по крайней мере. Однако тут же вмешался в мои раздумья детективный рассудок — прочь все эти рулады. Изменяют, конечно, всяким. И даже таким. И еще предки говорили: «Доверяй, но проверяй».
И вот именно эти циничные замечания моего детективного ума и стали последней каплей. Мне, как женщине, изо всех сил захотелось, чтобы детектив во мне оказался не прав. Мне захотелось обставить себя как детектива и убедиться в том, что Старцева убили не по причине банального «ассисяй». Я посмотрела в Наташины глаза и спросила:
