- Михаил Семенович! Это Сергей Елисеев говорит. Тут к нам прибыл Фролов... - Он слушал то, что ему стала сообщать трубка, а потом попытался вставить свое:
- Да, конечно, но понимаете... Он здесь и слишком настаивает, чтобы поговорить с вами, даже очень слишком. Аркадий не в состоянии... Да, все из-за этого.
Послушав ещё немного, он протянул трубку мне. Чувствовалось, что в этот момент даже учиненный мною беспорядок не так заботил его, как всплывшее в трубке недоразумение... Что тут скажешь, босс!
Я взял трубку.
- Иван Сергеевич? - услышал я глуховатый властный голос и помимо воли немедленно вытянулся по стойке "смирно". Я попытался расслабиться, ещё не зная, стоит ли бороться с благоприобретенными формальными рефлексами, такими естественными на государственной службе. Мне вообще все здесь ещё было непонятно. И как вести себя, я ещё не знал, а это тоже оскорбляло.
- Да, - сказал я.
- Благополучно добрались? - спросил он и, не пытаясь дождаться ответа, продолжил:
- На пристани вас ждет катер. На машине ехать не стоит, крюк километров в тридцать. Напрямик, по воде - пять-шесть километров, и вы на месте. Передайте Аркадию...
- Я бы хотел, чтобы вы распорядились отпустить Синицына, - решительно прервал я его и немедленно почувствовал, как из позиции "смирно" встал в положение "вольно". Все равно из моей новой службы ничего не выйдет, так что хоть и в рамках, но пойду ва-банк.
Телефон молчал несколько секунд.
- Передайте, пожалуйста, трубку Арбатову, - наконец произнес Курагин.
Я с легким злорадством пояснил, что это невозможно.
- Видите ли, в настоящий момент он не в состоянии разговаривать. Переволновался от встречи со мной.
Курагин ещё немного помолчал.
- Хорошо. Я вас жду. - И положил трубку.
Я тоже положил трубку и обвел взглядом помещение. Аркадий все ещё возился на скользком полу рядом с отключившимся Синицыным. В воздухе стоял кислый запах крови и блевотины. Валеру, видимо, обрабатывали основательно и давно: он много раз побывал на полу. Сергей и Павел с сомнением смотрели на меня. Я властно приказал:
- Синицына привести в порядок, и чтоб сегодня же доставили к Курагину. Здесь тоже все убрать, развели, понимаешь, гестапо!
- Всё, свободны! - добавил я, чтобы доставить себе удовольствие.
Я повернулся и вышел, уже не видя, как мои собственные сложности со стойками "смирно-вольно" перешли к ним.
Куколка, встретившая меня у входа, сидела в открытой светлой каморке и изучала монитор компьютера.
- Уже закончили? - спросила она, личиком и грудками нацелившись точнехонько в меня.
- Да, радость моя, пора, шеф ждет не дождется.
Девица похлопала ресницами, внимательно всматриваясь в меня, и может быть, моя возможная близость к боссу повлияла - осветилась улыбкой.
- Вас ждет Курагин?
- Да, милочка, ждет с нетерпением.
- Вы на машине или озером?
- Наверное, озером.
- А вам объяснили, как добраться до водной станции?
- Нет, но я надеюсь, вы меня проводите.
- Конечно, только скажу Аркадию.
- Что бы вы ему сейчас ни говорили, он все равно не услышит, милочка.
- Ах нет! Я всегда...
- Аркадий плохо себя чувствует, - мягко сказал я.
- Как это? Что с ним?
- Ничего особенного. Просто из него слегка вышибли дух.
Я взял её под руки, помог подняться и вежливо, но решительно повлек к выходу.
- К тому же мой рабочий день уже кончился, а я даже на обед не ходила, - вдруг сообщила она, словно бы оправдываясь передо мной.
Я немедленно использовал её слова в качестве повода пригласить в ближайшее кафе, куда мы и зашли. Ее звали Лена, Елена Соловьева, ей было двадцать лет, и она не слишком жаловала Аркадия. После двух коктейлей она со смешком поведала мне о том, о чем я и так догадывался: Аркадий был и вел себя совершеннейшим козлом, постоянно
норовя залезть ей под юбку, а она не такая. Если бы не сносная зарплата, она тут же ушла бы, а так приходится терпеть его слюни. Кроме того, по её мнению, тот, кто имел глупость избить Арбатова, не жилец на этом свете.
- У нас тут по ночам темно, а пуля может вылететь из любого куста. Жуткое дело! - проговорила она, суеверно стуча по пластиковой ножке стола.
- Бог не выдаст, свинья не съест, - оптимистично заявил я и добавил: Кто знает, может, я его сам завтра уволю. Как к нему относится хозяин?
Она не поняла моего вопроса, а скорее всего, отношений между Курагиным и Аркадием особых и не было. Какие могут быть отношения между хозяином и наемником, не особенно приближенным к тому же?
- Но что тут вообще происходит? - спросил я, наконец спохватившись.
- А зачем это вам? Вы-то что здесь потеряли?
- Во-первых, мне здесь начинает нравиться, - я сказал это так, чтобы она безусловно поняла, кто мне здесь конкретно нравится. - А во-вторых, я же сказал, что буду, наверное, здесь работать. Курагин пригласил меня возглавить службу его личной безопасности. Так что я интересуюсь уже, так сказать, по долгу.
- А-а-а! - протянула она. - А я-то!.. Меня, значит, используют.
- Кто? - не понял я.
- Да вы. Я было подумала, что понравилась вам. Такой симпатичный мужчина, только увидел и сразу стал ухаживать. А вы просто пользуетесь служебным положением.
- Крошка!..
- Молчу, молчу, - игриво усмехнулась она и отпила уже из третьего коктейльного стакана. Спиртное подействовало: настроение у неё было приподнятое и легкомысленное. - Вы что, не знаете? Разве вы не из-за этого приехали?
- Из-за чего этого?
- Как же!.. Вчера пропала невестка Курагина, жена Григория.
- Подожди. Невестка?.. Раз невестка, то Григорий - сын Курагина?
- Это уж точно, родная кровь.
- А откуда столько иронии?
- Вот познакомитесь с ними со всеми, поймете.
- Ну хорошо, - продолжил я, - а при чем тут Валера Синицын?
- Вы что, его раньше знали?
- Общались по работе. Он, правда, больше прессой занимался, коммуникабельный такой от природы.
- Вот за это его и повязали. Словно больше некого подозревать.
- Да, - подумав, вздохнул я. - Гадюшник здесь у вас.
- Самый настоящий, - с жаром подхватила Лена. - Одна Иришка стоящий человек, да и та пропала. Ой! - спохватилась она. - Вы меня не выдадите? А то меня вмиг прогонят. Где я ещё смогу столько подзаработать? Да и у нас тут скука, хоть пропадай. Жаль, что я не могу с вами поехать, мне ещё к подруге заскочить надо. Я ведь рядом с усадьбой Курагиных живу. Будем соседями.
- Тогда я тебя, лапочка, найду.
- Я сама вас найду, - усмехнулась она и добавила: - Так вы меня не выдадите на счет семейства хозяина?
- Буду нем как рыба, - заверил я её и откланялся, предварительно узнав путь наводную станцию. На часах было семнадцать сорок пять, а мне ещё предстоял крутой разговор с Курагиным.
ГЛАВА 2
ИЗ КРЕПОСТНЫХ ИЛИ ВОЛЬНЫЙ?
Я почувствовал ногой резкое дерганье лески, но оказалось, что это ложная тревога: я слишком близко подвел лодку к прибрежному тростнику, и блесна раз-другой ударилась о подводные стебли.
Было тихо. Лодка с сухим шорохом резала гладкую, словно пузырем выгнутую к небу водную гладь, мышцы втянулись в работу, по небу, согласно вечернему ранжиру, строились облака: те, что побелее и побледнее, плавали в вышине, а те, что гуще и насыщеннее цветом, сползали на закат и прессовались сине-бордовыми слоями над темными зубцами верхушек далекого леса.
Тут леску и рвануло; я судорожно прижал спиннинг ногой, бросил весла, забыл обо всем, потерял зрение и только где-то на краю сознания трещало катушка сопротивлялась сходу лески.
Рыба тяжело дергала, я то отпускал длину лески, то подтягивал рыбу ближе и с пересохшим от волнения ртом прикидывал: никак не меньше семи килограммов, и суеверно отмахивался - лишь бы не сорвалась, взвесим потом.
В какой-то момент, отчаявшись порвать леску, рыба - это, конечно, была щука - свечой взвилась в небо, застыла метрах в двух от маслянистой водной глади и затрясла головой, надеясь вместе с брызгами избавиться от злой наживки.
Не удалось. Я подтянул наконец рыбу к борту - бревно бревном! - сунул пальцы в острые жабры и, радуясь порезам, потому что теперь из-за острых шипов руки не упустят добычу, втянул сильное хлесткое тело в лодку.
Да, никак не меньше пяти-шести килограммов.
Я полюбовался добычей, отстраненно перекатывая где-то на периферии сознания камешки некогда взрослыми людьми внушенных мыслей: ненужный улов надо отпускать, - но генетическая охотничья жадность восторжествовала, и я просто решил больше не ловить.
Ну все, отвлекаться дальше не имело смысла. Я свернул и убрал в чехол спиннинг и вновь сел за весла. Судя по карте, вон за тем островом я смогу увидеть дом Курагина.
Но тут с шумом и гулом из-за острова вылетел зеленый сторожевой катер. То, что сторожевой, мог бы и дурак догадаться, увидев турели спаренных пулеметов на верху рубки и небольшую ракетную установку на носу.
Катер, усиленно завывая дизелем, лихо подскочил к моей лодке, поднял волну, едва не перехлестнувшую через борт, и кто-то из команды уже рявкал в мегафон:
