Филипп приподнялся со скамейки и сел.
— Что ты имеешь в виду? Ты хочешь, чтобы покойники вышли из своих шкафов?
— Я не говорил, что хочу этого, и что они на самом деле могут это сделать. Просто мне тут не по себе. У меня такое впечатление…
— Не будь идиотом, — засмеялся Филипп. — Сейчас я вам кое-что покажу…
Он подошел к одному из шкафов и открыл его. Дверца бесшумно выскользнула из хорошо смазанных пазов. Внутри лежал рослый негр. Его глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит, а между белыми зубами виднелся зажатый язык. Филипп быстро закрыл дверцу.
— Ну, этого просто-напросто задушили, — проговорил он слегка дрогнувшим голосом. — Посмотрим, кто тут еще…
Шофер, тоже встав со скамейки, подошел поближе. Но Франклин предпочел остаться на прежнем месте. Филипп открыл другой шкаф. В нем лежал мужчина среднего возраста со взъерошенной бородой.
— Со стороны даже не подумаешь, что он околел, не правда ли, патрон? — спросил таксист.
Филипп снова задвинул дверцу шкафа на свое место.
— Еще бы! У него такой вид, будто его набили соломой. Пойдем, бросим лучше взгляд на девушек, — прибавил он, направляясь через весь зал в противоположный угол. Остановившись у одного из шкафов, Филипп крикнул Франклину:
— А тебе не хочется посмотреть на девушек, как этому парню? — и он кивнул на шофера. Таксист растерялся.
— Не приписывайте мне того, чего я не говорил, патрон! Ведь это не моя инициатива, и если вы считаете, что я не должен на них смотреть, то я не стану этого делать.
Филипп молча открыл очередной шкаф, окинул быстрым взглядом его содержимое и снова задвинул дверцу.
— Можно подумать, что красотки в наше время перестали умирать, — пробормотал он с сожалением. — Здесь старуха, и ее вид вряд ли кому-то доставит удовольствие.
Он перешел к следующему шкафу и открыл его.
— Вот у этой вид несколько получше. Эй, Фрэнки, подойди и посмотри на нее!
Франклин подошел, подталкиваемый любопытством. Все трое стали рассматривать лежавшую в шкафу мертвую девушку. У нее были огненно рыжие волосы. Красивое, но холодное лицо сохранило трагическое выражение человеческого существа, ничего, кроме разочарований, не знавшего в жизни. И у умершей, у нее губы остались нежными, несмотря на кричащее пятно губной помады, запачкавшее ее подбородок.
Филипп откинул покрывавшую девушку простыню. Ему еще никогда не доводилось видеть такого красивого тела. Франклин взял простыню из его рук и собрался было вновь прикрыть тело покойной, но Филипп остановил его.
— Оставь как есть. Она производит на меня впечатление. Господи, я никогда не встречал таких красоток. Ты не находишь?
— Сколько же нужно было денег, чтобы потрогать такую девушку, — с завистью проговорил таксист.
Филипп нагнулся, вынул из шкафа опознавательную карточку и прочел:
«Жюли Каллиган. 23 года, 1 метр 60 сантиметров, 53 килограмма. Адрес неизвестен. Причина смерти: рана, нанесенная острым колющим оружием. Профессия: проститутка».
Он положил карточку на место и трое мужчин молча продолжали смотреть на труп.
— И кто бы мог подумать! — произнес, наконец, Франклин. — А я-то готов уже был расчувствоваться над ней. А она, надо же, всего-навсего профессиональная шлюха…
Филипп с укором посмотрел на него.
— Ну и что из этого? Это совсем не мешало ей быть хорошим человеком…
Франклин прикрыл тело простыней и закрыл шкаф.
— Надеюсь, ты не принадлежишь к породе мечтателей-идеалистов, — продолжал Филипп, — которые создают вокруг девушек ханжеский ореол непорочности. Нет? Я так, например, считаю, что эта девушка просто занималась своим ремеслом. Не слишком уважаемым, может быть, но, тем не менее, она была одной из нас, таким же человеческим существом, как ты или я.
— Брось, Филипп, — откликнулся Франклин со скамьи, на которую снова сел. — Шлюха есть шлюха. И вот что я тебе скажу: я органически презираю и ненавижу шлюх. Что же касается этой, то думаю, она получила по заслугам.
Таксист тем временем снова открыл шкаф и зачарованно рассматривал труп девушки. Филипп и Франклин не обращали на него никакого внимания.
— Неужели ты не понимаешь, что многие девушки, особенно красивые, попадают в безвыходные ситуации, и их сама жизнь заставляет идти на тротуар, — воскликнул Филипп. — Ты-то должен знать это и хоть немного пожалеть…
— Жалеть их?! Не смеши меня! Прежде всего ими и без меня достаточно много занимаются, из разных благотворительных фондов. И если она посвятила себя своему ремеслу, значит, хотела красиво жить, не утомляясь… Ты их жалеешь, а они заставляют таких как ты выкладывать им свои трудовые денежки!
Они улыбаются тебе, а в душе презирают и ненавидят! Это особая порода…
— Скорее всего это одна из девушек Равены, — проговорил шофер.
Филипп и Франклин повернулись к нему:
— Ты что, видел ее там?
— Нет, конечно. Откуда у меня такие деньги, — ответил таксист, с сожалением закрывая шкаф. — Просто у Равены, как говорят, всегда были самые красивые девушки, а эта очень мила.
Филипп снова обратился к другу:
— Ты не прав, Фрэнки. У многих из таких девушек очень нелегкая жизнь. Во всяком случае красоткам Равены не позавидуешь. Слишком просто мешать всех в одну кучу…
— А кто такой Равена?
— Ты не знаешь Равены?! — удивленно воскликнул Филипп, обменявшись взглядом с шофером. — Ну, старик! Можно только спросить, откуда ты появился?
— Ладно тебе, — добродушно пробурчал Франклин. — Так и быть, подавай свою историю. Я же знаю, пока ты ее не расскажешь, не дашь мне заснуть.
Филипп, словно ожидавший этого приглашения, устроился поудобнее на скамейке и закурил сигарету.
— Равена был важной персоной, — начал он. — Он приехал в Сент-Луи около года назад и первым с ним столкнулся один тип, работавший в газете. Любопытно, как все это началось. Если бы не жена старого Польсона, поднявшая скандал, то Равена, скорее всего, занимался бы своими делами и по сию пору…
3 июля. 23 часа 45 минут.
— Ах, как вы милы, Джерри! Проводите меня немного, я хочу пройтись, — попросила миссис Польсон, едва стихли последние аккорды музыки.
Джерри Гомслей тайком окинул взглядом грузную массу дряблого морщинистого тела и дрожь пробежала у него по спине.
— Вы не находите, что сегодняшняя ночь чрезвычайно душная, — продолжала миссис Польсон, проходя через танцевальный зал. — Но в моей машине установлен кондиционер и нам с вами будет хорошо… — она игриво потрепала его по руке.
— О да, миссис, — выдавил из себя Джерри, вытирая платком пот с лица.
Он уже знал, что должно сейчас произойти. С прошлой недели он понимал, что это рано или поздно случится, и теперь шел за ней к двери, содрогаясь от отвращения. Люди оглядывались на них, и он заметил, как многие обменивались понимающими улыбками.
Когда они проходили мимо музыкантов, дирижер оркестра что-то сказал ему. И, хотя Джерри слов не расслышал, смысл сказанного дошел до него, и он почувствовал себя еще более отвратительно. У самой двери он попытался было уговорить ее остаться в дансинге, но это было все равно, что удержать цунами руками…
После духоты дансинга воздух на улице казался свежим. На минуту они остановились наверху лестницы, стараясь привыкнуть к мраку. Потом она взяла его под руку, и он опять ощутил дрожь отвращения во всем своем теле.
— Не правда ли, на улице так чудесно! — произнесла она. — Глупо, но у меня такое чувство, будто я помолодела!
— Не говорите глупостей, вы и так молоды, — машинально, не задумываясь ответил ей Джерри.
— Нужно смотреть правде в глаза, Джерри, — ответила она. — Я уже не молода, как раньше, хотя, конечно же, мне еще далеко до старости. Думаю, что сейчас самые лучшие годы моей жизни.
Он содрогнулся.
Из ночного мрака бесшумно выскользнула машина. Дежуривший молодой шофер ловко выскочил из кабины и остался стоять неподвижно, придерживая рукой открытую дверцу. Гомслей почувствовал себя в западне. Она так лихо все устроила! Шофер посмотрел на него и сделал приглашающий жест рукой. Джерри сел за руль, а рядом с ним основательно устроилась в кресле миссис Польсон. Джерри сделал вид, что не замечает ухмыляющейся физиономии шофера. Ему вдруг захотелось заплакать от стыда…
— Холодно. Вы не боитесь простудиться? — предпринял он последнюю попытку. — Может быть, нам лучше вернуться в дом?
— О нет! — с легким смешком ответила она. — Если вам станет холодно, я вас быстро согрею…
«Так оно и будет, — подумал Джерри. — Не стоит больше строить на этот счет никаких иллюзий».
— Куда мы поедем? — спросил он, медленно выруливая на шоссе.
— Езжайте пока прямо! Потом я скажу вам… — проговорила миссис Польсон, как бы ненароком прижимаясь боком к Джерри.
