— В двух словах так. Произошло убийство, и в совершении его подозревают моего сына. Мне нужно, чтобы вы доказали его невиновность. И чем раньше вы сюда приедете, тем больше успеете увидеть своими глазами. Ведь осмотр места преступления очень важен, насколько я понимаю. И поговорить успеете со всеми, кто тут был, пока их в милицию не забрали или по домам не распустили.
— Так вы меня не домой к себе приглашаете, а на место преступления?
— Ну да.
— А что это за остальные, о которых вы сказали?
— Татьяна Александровна, если я сейчас начну вам все рассказывать, то вы ничего сами не увидите. А я к тому же и не знаю ничего толком — кто тут со мной откровенничать будет? Приезжайте лучше сюда и сами во всем разберитесь.
Я подумала, что Константин Петрович прав, и сказала:
— Хорошо. Остается только обсудить вопрос оплаты моей работы. Я беру двести долларов за каждые сутки расследования. Вас такая цена устраивает?
— Устраивает. Меня Матвеев предупреждал, что вы работаете отлично, но и деньги берете соответствующие. Если справитесь с делом, я вам и больше заплачу. Так когда вас ждать?
Я прикинула расстояние от моего дома до улицы Рогожина и ответила:
— Через двадцать минут. Если сможете, постарайтесь пока сами узнать побольше. До встречи.
Я повесила трубку, бросила в кресло приготовленную было хозяйственную сумку, достала из шкафа рабочую и помчалась из дома. Хорошо, что я уже одета и не нужно тратить время на сборы. Беляков прав, чем раньше я буду на месте происшествия, тем лучше. Интересно, давно ли произошло убийство? Эх, зря не спросила. Хотя нет, не зря, сейчас все узнаю. Насколько я поняла из слов клиента, милиция оттуда еще не убралась, значит, труп обнаружили относительно недавно. Отлично, если потороплюсь, у меня будут все условия для работы. Вот только бы милиция не начала мне палки в колеса втыкать, а то некоторые менты так частных детективов не любят, что из чистой вредности могут подгадить.
С этими мыслями я вышла во двор, вывела из гаража любимую свою бежевую «девяточку» и покатила по утреннему городу. Улица Рогожина находится довольно близко от моего дома, и, может быть, проще было бы пройти несколько кварталов пешком, чем ехать на машине, поскольку в центре нашего города целая куча улиц с односторонним движением. Но сейчас я не могла позволить себе оставить любимого железного коня в гараже — кто знает, куда меня сегодня заведет только что начавшееся расследование?
К дому номер двадцать пять я подъехала в самом начале десятого и сразу поняла, какой из подъездов многоэтажки мне нужен: около него стояли две милицейские машины, «Скорая помощь» и толпилось десятка два человек — неугомонные бабки и прочие любопытствующие. Я почувствовала просыпающийся во мне охотничий азарт, расследование уже горячило кровь и призывало к активным действиям.
Распахнув дверцу, я вышла из машины и решительно направилась к подъезду, не задерживаясь для разговора с народом. От бабок, конечно, можно узнать что-нибудь ценное, но я решила оставить беседу с ними на потом. Бабки от меня никуда не убегут, а сейчас нужно как можно скорее оказаться на месте происшествия.
Нужная мне квартира располагалась на пятом этаже, куда мне пришлось добираться пешком, поскольку лифт работать решительно отказался. Поднимаясь по ступенькам и проклиная вечное наше российское разгильдяйство — ведь не сей же час сломался лифт, а наверняка вчера, если не раньше, и до сих пор его не починили! — я мимоходом обратила внимание на то, что в подъезде не наблюдается никакого шевеления и беготни. Это меня, признаться, слегка удивило — сейчас самое время опрашивать соседей, кто что видел, кто что слышал и так далее. А если упустить время, то потом никто ничего не вспомнит и работать будет существенно труднее. Или милиция сработала так быстро, что опрос уже закончен? Ох, что-то мне в такую ее оперативность не верится!
У двери квартиры, названной Беляковым, дорогу мне преградил милицейский сержант с дымящейся сигаретой в руке, заявивший решительно:
— Девушка, сюда нельзя.
Я слегка растерялась. Почему-то я была совершенно уверена, что меня беспрепятственно пропустят внутрь, и к возникшему на пути препятствию оказалась не готова. Предъявлять сейчас свои просроченные корочки, в которых значилось, что я являюсь работником прокуратуры — удостоверение осталось с тех пор, как я там работала, и частенько меня выручало, — было нельзя, поэтому я честно сказала:
— Я — Татьяна Иванова, частный детектив, меня сюда пригласил Константин Петрович Беляков. Могу я с ним поговорить?
Сержант вытаращился на меня с искренним недоумением. Видимо, ему на жизненном пути еще ни разу не попадались частные детективы, да еще женского пола, да еще со столь эффектной внешностью, как у меня.
— Какой еще Беляков? Не знаю никакого Белякова.
Я с трудом подавила раздражение. Не люблю тупых. Постаравшись говорить повежливее, я ответила:
— Я понимаю, что вы не знаете Белякова. Откуда бы вам его знать? Он же мой клиент, а не ваш, правильно? Но, может быть, вы зайдете в квартиру и спросите, нет ли там такого? А заодно скажете, что приехала Татьяна Иванова.
На лице сержанта явственно отразилась напряженная работа мысли. Судя по всему, парень сейчас решал, стоит ли ему попытаться меня прогнать или проще будет выполнить мою просьбу. Ох, ну почему мне такой тугодум попался! Я попыталась ускорить протекавший в голове сержанта мыслительный процесс:
— А кто там сейчас? Кому это дело досталось? — Во мне родилась робкая надежда, что дело будет вести кто-то из моих друзей, тогда работать было бы намного легче.
На четко поставленный вопрос сержант ответил моментально:
— Капитан Данилов из Ленинского РОВД.
Фамилия показалась мне смутно знакомой, но сразу вспомнить, когда и при каких обстоятельствах я сталкивалась с ее обладателем, мне не удалось. Ну да особой разницы и нет. Если даже мы с Даниловым и знакомы, то очень мимолетно, но все равно лучше поговорить с ним, чем с этим дубиноголовым сержантом.
— Тогда скажите капитану Данилову… — начала я, но тут дверь квартиры открылась, и на лестничную площадку вышел высокий полный мужчина, одетый в строгий деловой костюм. Черты его лица были немного грубоваты, но в глубоко посаженных серых глазах были заметны ум и решительность.
— Вы Татьяна Иванова? — спросил он, едва увидев меня.
— Именно, — лаконично подтвердила я. — А вы Беляков?
Мужчина кивнул:
— Извините, что я не встретил вас. Со мной сейчас капитан разговаривал и только что отпустил меня. А вы быстро добрались, я и не ожидал, что вы уже здесь.
— Я только подошла, — ответила я. — Как раз просила сержанта позвать капитана Данилова, но поскольку вы появились, то, может быть, введете меня в курс дела?
— Да, конечно, — кивнул Беляков. — Капитан и прочие все равно сейчас заняты, и задержатся они здесь не меньше чем на час еще, так что время у нас есть. Давайте покурим тут, и я вам все расскажу. Кстати, вы курите? — словно спохватившись, спросил он.
— Курю. Только давайте спустимся этажом ниже, — предложила я, глазами показав своему клиенту на сержанта, который с любопытством прислушивался к нашему разговору.
Беляков оказался понятливым и не стал переспрашивать вслух. Мы спустились сначала на четвертый этаж, а потом еще на один лестничный пролет ниже, чтобы не торчать перед дверьми квартир, и закурили.
— Рассказывайте, — потребовала я, вдохнув первую порцию дыма.
— Легко сказать. Я даже не знаю, с чего начать-то.
— Начните с начала, — посоветовала я, стараясь по возможности умерить природное ехидство. Как-никак передо мной клиент, а с клиентами нужно обращаться, как со старинной фарфоровой посудой, — бережно и нежно. — Но постарайтесь тем не менее покороче — сами говорили, что время нам дорого.
— Если с начала, но при этом покороче, — Беляков слегка усмехнулся, — то дело обстоит так. У меня есть сын, зовут его Сергей. Это, к сожалению, молодой разгильдяй, который только и умеет, что у меня на шее кататься. Вчера вечером он ушел из дома на день рождения к своему другу. Предупредил, что гулянка затянется на всю ночь и вернется он только на следующий день, часам к двенадцати. А сегодня утром, где-то без десяти восемь, — я как раз из дому выходить собирался — дорогой сыночек звонит мне и сквозь всхлипы и вздохи сообщает, что в квартире, где они праздновали, ночью кого-то зарезали и что он будет первым подозреваемым, поскольку вечером с тем, кого убили, поссорился и чуть ли не дрался. Но при этом Сергей клялся, что не виноват, и, честно говоря, я ему верю. Не подумайте, что только из-за того, что он мой сын. Просто уж кого-кого, но сыночка своего я знаю как облупленного. Не мог он никого убить. Характер не тот, слабовольный он очень.
