К вечеру у кассы совхоза уже выстроилась очередь, однако ни кассир, ни бухгалтер из банка не вернулись.
Утром следующего дня районный прокурор Шараевский допросил директора совхоза, завел уголовное дело, составил план розыскных мероприятий. Все делал старательно и со знанием дела.
Однако процесс разоблачения уйииц начался с ареста младшего брата прокурора, Виталия, электрика райпо. Тот, впрочем, отнесся к своему аресту индифферентно, если не сказать - цинично. Мол, ничего у вас не выйдет, я чист, как стеклышко... Прокурора-братишку отстранили от работы; он сразу занялся негласным опросом свидетелей (наверное, по плану мероприятий).
На башмаках Виталия Шараевского и на коврике автомашины были обнаружены следы крови. Младший занервничал. Через месяц после ареста не выдержал: "Ладно, скажу... Но учтите: Славка все на себя возьмет,
как договорились..."
У леса возле деревни Виталий показал и рассказал, как происходило убийство двух женщин. Вскоре нашли и трупы. Шараевского-старшего взяли прямо на вокзале, с московскими покупками. Он молчал ровно месяц, а затем все же раскололся, видимо, решив выторговать жизнь в обмен на возврат денег.
Деньги (более 300 тыс, рублей) нашли в двух стеклянных банках на картофельном участке недалеко от прокурорского дома. Нож, сумку, набитую гравием, зонтик Прохоровой достали со дна разных водоемов вокруг райцентра.
Для суда бывший прокурор придумал сногсшибательную и похабную версию убийства: видимо, сказался опыт работы в группе Гдляна. Когда Шараевский излагал версию в суде, то просто светился в раже законника, любовался самим собой перед полным залом слушателей.
Отец прокурора был трижды судим за хулиганство, поэтому весьма странным выглядит вообще пребывание Шараевского на столь ответственном посту. В работе прокурор-убийца не чурался подлогов и фальсификаций: в одном из дел использовал более 30 поддельных протоколов, а само дело сдал в суд задним числом.
Вячеслав Шараевский приговорен к расстрелу, его брат Виталий - к пятнадцати годам лишения свободы.
Прокурор, как мы видим, сам убил, ограбил - и сам собирался энергично вести дело. При определенных обстоятельствах мог бы и довести его до конца: кто-нибудь наверняка бы сознался после нескольких ночных допросов с пристрастием.
Что бы представители органов ни говорили о своем гуманизме, но и в пятидесятые-шестидесятые годы только вовсе наивный гражданин мог не верить в милицейские избиения. В Севастополе, например, майор милиции С., начав именно в шестидесятые годы службу участковым, отлавливал на танцах подростков с девушками, запускал протоколы по мелким хулиганским делам, а затем в обмен на эти протоколы трахал перепуганных девчонок в опорном пункте. Закончил он изнасилованиями с убийствами, был изобличен, осужден и расстрелян в 1977 году. Впрочем, многое в его деятельности осталось тайной за семью печатями, ибо процесс был закрытый, скоротечный; к тому же многие, видимо, плюнули на возмездие и просто не стали беспокоить себя и следствие.
В нынешнее время дознавательский беспредел достиг своей пиковой отметки (если, конечно, забыть "проклятый сталинский режим"). И чем дальше от Москвы, тем яростней этот беспредел, тем он куражистей...
ПЫТКИ ЯВНЫЕ И СКРЫТЫЕ
Собственно узаконенные пытки (см, главу "Исторический экскурс") были отменены еще задолго до революции. Возрождение их состоялось как раз с появлением на правоохранительной арене органов "красного террора" - ВЧК, ОГПУ, НКВД и так далее. Сначала это делалось по секретным инструкциям, потом и инструкций не понадобилось - методы дознания с "пристрастием" производились в режиме всеобщего умолчания.
Затем, с уходом Сталина, Берии и других, наступило некоторое затишье. Если кого-то и били в милиции, то старались делать это без следов, нанося удары в места расположения внутренних органов. "Опущение почки" - один из подобных методов; доказать, что почка опущена в результате побоев, практически невозможно.
Теперь, в эпоху либерализации и демократизации, бьют просто так и пытают, добиваясь признаний по самым незначительным делам (вспомним майкопскую корову).
СПОСОБЫ
"Ласточка": левую руку приковывают за спиной к правой ноге и наоборот. Теперь можно подвесить испытуемого к потолку, как в Тайной канцелярии, или посидеть на нем минут 10, выжимая признание...
"Слон": необходим противогаз. Он надевается на испытуемого, потом можно периодически пережимать шланг, а напоследок - напустить под маску "черемухи". Результаты стопроцентные.
"Лягушка": туловище испытуемого перегибается пополам; руки-ноги всовываются в рукава пиджака, пальто, ватника.
"Конверт": ноги испытуемого закидывают за голову и фиксируются в таком положении веревкой или наручниками.
"Распятие": испытуемого привязывают к шконке (кровати) на голом панцире или сетке; потом через металлические конструкции пропускается ток.
Хорошие результаты достигаются при битье дубинками по пяткам, так как метод этот опробован во время второй мировой войны в концлагере Маутхаузен, хотя известен с незапамятных времен.
Неизвестны, правда, конкретные современные методы психического воздействия, но, вероятно, они ушли далеко от "лампы в глаза" на допросах и механической бессонницы. Карательная фармакология не стоит на месте; то, что раньше было прерогативой КГБ, ГРУ при допросах шпионов, ныне, видимо, доступно любому провинциальному РОВД - для получения показаний о краже пяти мешков с комбикормом.
Интересно, что, по данным Общественного центра содействия правосудию, 60% москвичей уверены: милиция применяет пытки по праву. К ним присоединяется и большинство адвокатов. Эти вообще считают, что пытки необходимо применять.
В местах лишения свободы можно тренировать бойцов различных "спецназов" особенно во время голодных бунтов; изможденные и необученные зеки вряд ли смогут сопротивляться на равных. Недаром бунты всегда подавляются с особой жестокостью (независимо от причины), начиная от знаменитого кенгирского, описанного Солженицыным в "Архипелаге... ".
Еще интересней тот факт, что методы пыток при дознании иногда почти целиком копируют бандитские методы. Никто не удивится, если узнает, что в каком-то отделении милиции с целью получения признания допрашиваемому ставили включенный утюг на живот или вставляли в задний проход электропаяльник...
ПРЕСС-ХАТА
Среди методов, используемых для выдавливания показаний или сведений о секретах тюремно-лагерного мира, нет ничего страшнее пресс-хаты.
Это специальная камера, в которой отсиживаются приговоренные (по тюремному закону) зеки: стукачи, фуфлыжники, крысятники и просто отмороженные мордовороты, возжелавшие вкусить возможных благ и боящиеся зоны как огня... Тут вытаптывают из "почтальона" воровскую маляву, денежный грев, выбивают показания или сведения о местонахождении денег из особо упрямых подследственных. Сплошь и рядом существование прессхат отрицается, но подтверждается многочисленными свидетельствами прошедших этот ад земной. Вот что происходило в одной из "крытых" (истинных тюрем) по свидетельству очевидца:
"... Людей с этапа, подозреваемых в том, что они провозят деньги или иные ценности, кидали "под загрузку" после распределения в какую-либо из пресс-камер, где их избивали до полусмерти, забирали все вещи, бывшие при них, и все более-менее ценное. Деньги обычно провозили в желудке: их запаивали в целлофановые гильзы и глотали. В пресс-камерах об этом знали. Людей, которых закидывали с этапа, лохмачи привязывали к батарее, под контролем заставляли оправляться и держали до тех пор, пока не убеждались, что все деньги вышли. Золотые зубы или коронки вырывали изо рта или выбивали. Все награбленное лохмачи оставляли себе, а избитого и ограбленного заключенного... передавали надзирателям. Золото, деньги и другие ценности передавали оперу, закрепленному за данным корпусом. Этот опер снабжал лохмачей чаем и куревом. Утаить чтолибо от опера лохмачи не могли, ибо опер (кум) периодически вызывал каждого в отдельности на беседу и узнавал все..." ("Завтра", N 4, 1997, В. Податев, "Путь к свету").
... Смерть Кравцова, по заключению патологоанатомов, стала результатом заболевания туберкулезом. Это заключение не вызвало бы никаких сомнений, но незадолго до кончины Кравцову был сделан рентгеновский снимок - легкие без отклонений. Откуда же взялся этот скоротечный "туберкулез"?
Была проведена эксгумация трупа, и эксперт, исследовавший останки, обнаружил "скальпированную рану головы, ранения в области крестца, левой голени и левого предплечья; прижизненные переломы ребер и тела грудины... По давности переломов можно высказаться о сроке в 3-12 месяцев до момента смерти..."
А именно этот последний отрезок жизни Кравцов находился в следственном изоляторе городка С., в одной неуютной тюремной камере. Впрочем, вряд ли она внешне как-то выделялась из общего тюремного дискомфорта: те же двухъярусные шконки, обтертый доминошками стол, параша и решетчатое окно с наружным глухим "намордником".
