Ее душили противоречия, душил страх перед наказанием, не хватало воздуха. Леся вышла в сад. При лунном свете он зачаровывает, вблизи прекрасно видны цветки яблонь, окрашенные матовой таинственностью. Леся настояла купить эту квартиру именно из-за садика, представив море цветущей сирени. Они с Юрой влезли в чудовищные долги, а теперь… Сирень и цвела вовсю, распространяя густой аромат, но сегодня не было луны, небо с вечера затянуло тучами, в воздухе пахло дождем, отчего и запах сирени стал насыщенным. Сегодня ее сладковатый аромат напоминал запах крови. Напоминал о трупе. Леся собралась уйти в дом, как вдруг…
– А я тебе говорю, он это, он!
С другой стороны дома расположена еще одна квартира на первом этаже, ее занимает сорокалетний бездельник Кеша Лобзень, притворяющийся инвалидом на все части тела. Он попивает в одиночку, а как выпьет, его на разговоры тянет, вот Кеша и начинает ходить по соседям с придирками, на самом же деле чтоб завязать диалог про душу, политику или здоровье. Внешне он крупный, но какой-то нескладный, по характеру желчный и хитрый, с лицом человекообразной обезьяны после перепоя. А еще он большой любитель занимать деньги, но поскольку просит немного, до полтинника, то забывает отдать такую мелочь. Да, сейчас Леся услышала именно его голос. Но о ком он говорил? Хотя ясно же, что тема одна на всех.
– Ты видел, как он входил к нему?
Так… теперь это голос маменькиного сынка-книгомана. Леся, осторожно ступая, пошла на звук. Расположились Лобзень с Аликом возле Юркиного гаража на скамейке, которая стоит впритык к ограде из сетки-рабицы. За плетущимся по сетке виноградом Лесю вряд ли заметишь, но она присела на всякий случай за куст жасмина и принялась слушать.
– Как он к Борьке входил, я не видел, – сказал Лобзень, – но видел, как зашел в ваш парадный. К тебе не заглядывал?
– Нет, – ответил Алик.
– Тогда зачем он заходил?
Парадный вход ведет в две квартиры. Внизу проживает Полынь со своим «умным» тунеядцем Аликом, второй этаж фактически полностью занимает Боря. Пардон, занимал. По мнению жильцов, он сказочно богат. Так ведь предприниматель! Его деятельность весьма полезна и необходима, ибо Боря – самодержец всея сортиров: платные туалеты в городе – его вотчина. Кто-то из сатириков сказал: в какой среде вращаешься, таким ты и становишься. Отсюда следует, что Боря такое же дерьмо, которым заведовал. Хам и невежа, но сам-то он считал сии качества своими достоинствами. Морда у него блином (была, черт возьми!), на ней краснел приплюснутый, как у негра, нос, глаза большие, но бесцветные, губы толстые и порочные. И он, сортирная морда, лез к Лесе! Мало того, за один раз переспать с ней предлагал золотую цепь толщиной с его палец! Но кто еще заходил к Борьке? И когда? Хорошо бы после нее. Это же спасение Леси…
Она подобралась настолько близко, что различала практически все детали, ну, немножко мешал дикий виноград, выбросивший густую листву. Ах, вот на какой почве сошлись два соседа, не водивших до сегодняшнего вечера дружбы! На скамейке стояла бутылка, на газетке разложена примитивная закуска – поразительная аккуратность.
– Давай по маленькой? – предложил Лобзень (явно выпить).
Цокнули стаканы.
– Что ж ты не сказал про него, когда мама напала на Леську? – задал вопрос Алик с набитым ртом.
– О-о-о! – покрутил кистями рук в воздухе Лобзень. – Для вас круглая задница и смазливая фотокарточка гарант невиновности.
– А для вас? – усмехнулся Алик.
– А для нас, – жевал Кеша, – важна справедливость.
– Так почему ж ты не заявил при всех, что он заходил к Борьке, раз любишь справедливость?
– Справедливость, Алик, распространяется только на меня, – вздохнул Лобзень. – Вот скажи я: «Юрка тоже там был», – что он со мной сделал бы? Ты видел, как он Борьке морду бил? Нет? А я видел. Настоящее смертоубийство! Борька в два раза больше, а морду ему набили. У Юрки же тела нет, у него одни мышцы и кулаки. А где он работает? В личной охране директора завода. Туда простаков не берут. Меня не взяли бы, тебя тоже.
– Так почему ты не сказал, что он был у Борьки? – уперся Алик.
– Слышь ты, тупой, не понял? Боюсь я его. Приду домой, а он меня… Нет, дорогой, я хочу жить. Хоть и паскудная жизнь, а мне нравится. Вот приедут завтра ментяры, им я все и выложу.
– Когда он заходил к Борьке? Во сколько?
– Ну, ты даешь… – рассмеялся Лобзень. – Я ж не знал, что он его замочит, на часы не посмотрел. А тебе не все равно – когда и почему? Заходил! Как с работы пришел, так и зашел.
– Странно, что его мама не видела. Она слышит, как мышь пробегает, и сразу мчится посмотреть.
– Может, видела, да смолчала, как я. Тоже боится его. Или вот так: Юрка прокрался тихонечко, потому что замыслил злое дело.
– А причина? – не унимался Алик.
– Выпьем?
– Нет, я больше не буду. Мама запах за версту чует.
– Какой послушный! – заблеял Лобзень, что в его исполнении было смехом. – Ты что, мальчик? Самому пора детей иметь.
– Запилит, а я этого не люблю. Так за что он Борьку?
Лобзень сначала выпил, громко глотая, шумно втянул носом воздух, сунул что-то в рот и сказал:
– Ты вот книжки читаешь и не знаешь, что такое ревность? Юрка ж заводной, а Борька тоже был не подарок…
– Алик! Алик, ты где? – Мамочка забеспокоилась.
– Да здесь я, во дворе, – откликнулся великовозрастный сынок. – Курю.
Под шумок Леся убежала домой, упала на стул. Сердце у нее скакало, в голове поселился хаос – совсем ничего не соображала. Поставив локти на стол, Леся сжала холодными пальцами виски (короче, в прямом смысле взяла голову в руки). И стала думать.
Значит, Юрка побывал у Борьки сразу после работы. Машину муж сегодня не брал (в ней какая-то неполадка), поэтому Леся не могла знать точно, когда он пришел с работы. А Юра прямиком направился к Борьке. Нет-нет, ее муж не шел специально убивать самодержца сортиров, это вне сомнений! Вероятно, возникла спонтанная ссора. Юрик в самом деле заводной, особенно, когда дело касается его жены, ну и заехал ему в рожу, началась драка, в результате…
– О, господи! – всхлипнула Леся. – А Лобзень преподнесет, будто он специально… И Юру посадят… Что же делать?
Она не успела придумать, как выйти из ужасающего положения, ибо хлопнула дверь, и Леся подскочила – вернулся муж с вопросом:
– Ты еще не ложилась?
– Я… – нервно мяла она пальцы. – Я тебя ждала… Мне страшно одной.
А почему он ей не сказал, что заходил к Борису? Не доверяет? Жене? Собственно, они друг друга еще мало знают, чтобы доверить такой жуткий факт.
– Сядь, – бросил Юра, усаживаясь и не сняв легкой куртки. Леся плюхнулась на стул, уставилась на мужа выжидающе. – Запомни: ты туда не ходила.
– Как?! – распахнула она глаза. – Я же…
– Говори тише, у нас тут везде локаторы. Я вспомнил все, о чем шла речь сегодня. Ты не призналась, что заходила к нему. Так Полынь Петровна утверждала.
– Но я же и не отрицала, – возразила Леся.
– Скажем, что отрицала. В том бедламе, когда все орали хором, трудно услышать, кто и что говорил.
– Меня видела Полынь…
– Да пусть докажет, что видела! – возмутился любящий муж. – Скажем, она нарочно на тебя указывает, у нее к тебе личная неприязнь.
– Она ко всем относится с неприязнью.
– Особенно к Борьке. И вообще, у нее галлюцинации по причине возраста. Леся, слушай меня и насмерть стой: не была, ничего не видела, ничего не знаешь. Ты поняла?
– Поняла. Но Борьку убили, Юра. Нас все равно…
– Затаскают, – согласился он. – Ну и что? Будешь делать, как я скажу, мы вывернемся. А менты пусть ищут, кто его замочил. Нам ведь неизвестно, может, к нему еще кто-то заходил. Зачем же тебе за того кого-то отвечать? Да и не могла ты его… не могла! Такого борова? Чушь. Я – другое дело.
– Что – ты? – насторожилась Леся.
– Ну, если б я ему врезал, то от моего кулака он летел бы туда, где его нашла Полынь Петровна. Я докажу, что не ты его грохнула.
Леся смотрела на мужа во все глаза. Но нет, он не признался. Тем не менее Юра придумал какой-никакой, а выход. Он озабочен, чтоб Леся не пострадала, к тому же не верит, что она… Так ведь он же сам там был! Причем, выходит, после нее, а признаться не хочет. Но, может, и правильно, что даже она не должна знать? Вдруг нечаянно выдаст его. От волнения, например. Значит, так и случилось: завязалась драка… На что же Юрка надеется? Среди милиции не все поголовно дураки, там есть и умные. Они вычислят, догадаются, найдут улики…
– У тебя одна серьга в ухе. Где вторая? – заметил он.
– Где-то потеряла, – рассеянно ответила Леся.
– Идем спать, – предложил Юра, растирая ладонями лицо. – У меня уже ум за разум зашел. Завтра утром еще раз все хорошенечко обдумаем. Утро вечера мудренее, верно?
Поднялись наверх. Спальню Леся обожала. Сама клеила обои с тисненым узором, выбирала мебель, ради чего объездила все магазины и нашла: дешево, но не отличишь от импортной. А как только пригрело солнышко, балконная дверь не закрывалась, и спальню наполняли естественные ароматы весны. Кстати, один куст сирени настолько высок, что его ветки достигают балкона. Не надо срезать лиловые гроздья и ставить в вазу, где цветы быстро погибнут, – они заглядывают прямо в спальню. Но сейчас аромат сирени…
