темноволосая девочка пять минут назад. Бабка задумалась. Идиотка старая, как будто не выпытывает у каждого, кто заходит. Друга моего как-то не пустила, пришлось за ним спускаться лично. Короче, сказала, что вроде в 81.
Я вызвал лифт и стал думать, что скажу, когда дверь откроется.
«Привет, мне кинули в ящик пять тонн баксов, и сказали тебя убить»
«Привет, ты в опасности, вали из города»
«Привет, ты кто такая, и хули тут делаешь?»
Я позвонил в звонок. Нормальный вариант так и не нашелся. Так что когда дверь открылась, я тупо улыбнулся и сказал:
«Привет, ты классная… Идем, короче, кофе попьем»
Не знаю, что во мне находят девчонки. Но по какой-то причине они меня не посылают, когда я к ним вот так подкатываю. Может, жалеют дурака. Так и эта, помялась, поулыбалась, и сказала «Давай вечером». Я записал ее номер и поехал к фуникулеру.
Короче, эта темноволосая сучка – моя новая соседка. Она буквально пару дней как сняла квартиру. И тут же у меня в ящике появился конверт с заказом на ее убийство. Разве так бывает? Мы же, сука, не в кино каком-нибудь.
Пока я ехал в метро, то снова перебрал миллион вариантов объяснений в голове. Ничего путного, конечно, в голову не пришло. Тогда я забил, и стал думать, как признаться, что в моем почтовом ящике лежит пять тысяч баксов за ее голову. Результат тот же.
Приехал к фуникулеру, и еще минут пятнадцать ждал. Приехала, в цветастом платьице, с красивыми голыми ногами. Милая. Но все мысли у меня были про другую, которая из квартиры 81. Мы пошли гулять по пешеходному мосту, и я вполуха слушал ее треп про институт и подружек. Потом мы сели на лавочку у реки, и она стала расспрашивать про меня. Я смотрел на ее голые ноги и на автомате заливал, что я начальник отдела рекламы. Она смотрела на мои заношенные джинсы, и очень мне верила.
А потом мне это надоело, и я решил сэкономить время. Придвинулся к ней поближе, и начал целовать. Ротик у нее был маленький, а губы тонкие и очень горячие. Целовалась она классно, но я все равно думал про другие губы, сочные и пухлые. Она меня обняла, а я погладил ее по голым ногам и предложил поехать ко мне. Она отказалась. Ну и хрен с ней.
В ожидании вечера я взял в ларьке бутылку пива и выпил ее на пляже. Когда пришел домой, снова заглянул в почтовый ящик. Конверт был на месте. А рядом лежала записка. Как ты думаешь, что там было написано?
«Сделай это сегодня».
Консьержки на месте не оказалось, так что проводить расследование было бесполезно. Я решил пойти на свидание, хорошенько накачать подругу пойлом, и напиться самому. Под градусом признаться будет легче. Может, и ей будет легче узнать такое. Что чувствует человек, когда узнает, что его заказали?
Конверт я оставил в ящике. Записку тоже. Ясное дело, никого убивать я не собирался. Обращаться в полицию почему-то тоже. Мне это даже в голову не пришло. Честно скажу, я не верил, что это все серьезно. Что кого-то убьют, что за нами следят, что это опасно. Зачем подбрасывать конверт с огромной суммой левому мужику, если за пару сотен баксов любой алкоголик проломит ей голову. Так не бывает.
Мне было жутко интересно, как она отреагирует на такие новости. И еще больше интересно, что я найду утром в почтовом ящике.
В семь вечера я позвонил ей в дверь. Она открыла почти сразу, накрашенная, на каблучках, очень сексуальная. У меня такой красивой девочки никогда не было.
Мы отправились гулять в центр, пили кофе, болтали смеялись. Ее звали Настя, и она работала переводчиком на фрилансе. Когда гулять надоело, я предложил взять коньяка, колы, и продолжить знакомство дома. Она легко согласилась.
Сидеть решили у меня. Пили коньяк, закусывали сыром и играли в карты. Не на раздевание, а просто так. С ней было интересно и легко, и мы болтали не останавливаясь. Спроси меня, о чем – да ни о чем. Такой приятный вечер было просто грех портить рассказами про убийство, и я решил отложить этот разговор на потом. Она была шикарной, невинная и соблазнительная одновременно. Сочные губы манили меня. Я не устоял.
Скажу так – вряд ли какую бабу в мире так добивались, как я добивался ее. Это был просто театр абсурда. Целовалась она охотно, и позволяла гладить себя по груди и ногам. Но как только я попытался ее раздеть, как эта сучка вскочила с дивана и сказала свое решительное нет. Мы снова стали пить, болтать, и через некоторое время она забралась ко мне на колени. Страстные поцелуи, горячие ласки. Я расстегнул блузку, начал целовать ее грудь, и она застонала. Я просунул руку под юбку, и она снова вскочила на ноги.
Она была как маятник. Туда – сюда. Хочу – не хочу.
Совершенно пьяная, невероятно соблазнительная, с растрепавшимися волосами, она сводила меня с ума.
Этот ритуал повторялся десятки раз. С каждым разом мы оба распалялись все больше и больше. И тем менее, я не смог снять с нее ничего.
На часах было около трех ночи. Я понял, что ничего не добьюсь, лег на диван и заплакал.
Это сбило ее с толку. Прошло уже десять лет, и хоть убей, не помню, специально я заплакал или искренне. Но это дало результат.
Она начала меня успокаивать, гладить, целовать. Я бессовестно воспользовался переменой в ее настроении и все же залез ей в трусики, в прямом смысле, рукой. Этого она уже не выдержала, и мы занялись сексом.
Наконец-то!!!
Секс, кстати, был так себе. Очень может быть, что он оказался невыразительным на фоне того безумства, что мы творили полночи. Когда она стала кончать, то запричитала «Ой», «Ой», «Ой-ей-ей», «Ой-ей-ей-ей», «Ой мамочкааааа», и это меня окончательно доконало.
Потом я чувствовал, как во время сна она прижималась ко мне всем телом сзади. Буквально повисла на мне, как обезьянка. Это было смешно и мило.
А когда я проснулся, она лежала на спине, раскинув руки в стороны. В животе у нее торчал мой единственный кухонный нож. На теле было еще несколько ран, в том числе на груди, на лице и на шее. Вся постель была в крови. Было ясно, что она мертвая. Я даже пульс щупать не стал.
В ногах у мертвой девочки лежал тот
